Больше фишинга и меньше убийств: снижается ли в мире уровень насилия и почему

На фоне новостей последних лет может показаться, что уровень насилия растет повсеместно. Достаточно вспомнить, что за лето в России произошло нападение боевиков в Дагестане, две попытки захвата заложников в российских СИЗО (в июне — в ростовском, а в августе — в Волгоградской области), да и в мире в целом, от Кении до Израиля, довольно неспокойно.

О том, что мир становится все более опасным, говорят люди из самых разных его точек. В ноябре 2023 года социологическая компания Ipsos опубликовала данные опроса, проведенного в 30 странах: в среднем 70% респондентов ожидают, что в ближайшие 25 лет может произойти еще один мировой конфликт с участием сверхдержав, аналогичный Первой и Второй мировым войнам. Месяцем позже американская служба Gallup рассказала, что 40% американцев боятся выйти ночью из дома — это рекорд за 30 лет опросов.

При этом существует некоторый парадокс: люди видят вокруг себя мир гораздо более жестоким, чем еще пару десятилетий назад, тогда как статистические данные (во всяком случае, в некоторых регионах) говорят об обратном: физического насилия становится меньше. Например, в США в 2023 году наблюдалось небывалое до этого падение уровня убийств — их число снизилось на 12,8%. На 6%, по сравнению с 2022 годом, снизилось число убийств в Англии и Уэльсе. Во время же ограничений на передвижения из-за пандемии уровень убийств упал вообще на треть, в том числе в городах Южной Америки и Азии.

Канадский ученый Стивен Пинкер, чья книга о глобальном снижении насилия стала одним из лидеров продаж в России в 2021 году, до сих пор настаивает, что этот тренд в силе, несмотря на отдельные всплески чудовищных преступлений в разных точках мира. В интервью французскому изданию  Le Point в 2023 году он сказал: «Поскольку насилие не исчезло с лица Земли полностью (а этого не произойдет никогда), всегда будет достаточно трагических событий, чтобы ежедневно заполнять ими выпуски новостей. Когда насилие снижается, журналисты этого не замечают». У этой точки зрения, правда, много противников, которые осуждают адептов «нового экстремального оптимизма» за неправильный подход к статистике и игнорирование человеческих страданий.

Великое снижение преступности

Если в России 90-е годы прошлого века прочно ассоциируются с ростом насилия (не без причин их так часто называют «лихими»), то, например, в США и отчасти в Европе это десятилетие, наоборот, стало периодом заметного улучшения криминогенной обстановки.

В статье американского экономиста Стивена Дэвида Левитта, где были собраны статистические данные о преступлениях в США, отмечается, что в период с 1980 по 1991 год уровень убийств колебался в пределах 8-10 случаев на 100 000 человек, но с 1991 по 2000 год количество убийств на душу населения снизилось с 9,8 до 5,5 —  на 44%. 

При этом важно отметить, что произошло снижение не только числа убийств, но и всех особо тяжких преступлений, в том числе непредумышленных убийств, изнасилований, ограблений и нападений при отягчающих обстоятельствах. В 1991 году таких случаев на 100 000 человек было порядка 758, а в 2000 году их число снизилось до 506. Снижение преступности произошло повсеместно: в больших городах и маленьких аграрных районах, на востоке и на западе США.

Такой же тренд на снижение числа убийств наблюдался в 1990-х годах и в шести европейских странах: Бельгии, Испании, Италии, Голландии, Франции и Швейцарии, хотя в целом в Европе ситуация была более разнообразной, особенно после расширения ЕС на восток. 

В других регионах мира 1990-е годы ознаменовались, наоборот, повышением уровня межличностного насилия: в Латинской Америке это было время активных войн картелей, а в относительно бедных странах Азии уровень двух самых тяжких преступлений, убийств и изнасилований, резко вырос в период с 1985 по 1990 год — на 26,23% и 31,23% соответственно.

Радикальное улучшение криминогенной обстановки на Западе сразу привлекло внимание общества, однако сегодня специалисты не могут с точностью определить факторы, повлиявшие на снижение преступности в США и в Европе в 1990-е и начале 2000-х. При этом ученые чаще всего выделяют некий набор возможных причин. 

• Экономическое благополучие

1990-е годы стали периодом серьезного экономического роста в США и Европе. За 10 лет ВВП США вырос в два раза — с $5,96 трлн до $10,58 трлн. За этот период ежегодный рост ВВП пять раз превышал 4% — в следующий раз сравнимый рост экономики наблюдался только в 2021 году, когда страна начала восстанавливаться после падения в период пандемии COVID-19 и связанных с ней ограничений.

Как считают некоторые наблюдатели, экономическое процветание позитивно сказалось на криминогенной обстановке в США. Взаимосвязь проста: чем динамичнее развивается экономика, тем более состоятельными становятся люди, поэтому во многом теряется мотивация грабить и заниматься нелегальным бизнесом вроде проституции и торговли наркотиками. А учитывая связанные с преступной активностью риски, честный труд становится привлекательнее для большего числа граждан. 

Об этом на более свежем примере трех латиноамериканских стран, Сальвадора, Гватемалы и Гондураса, пишет экономист МВФ Дмитрий Плотников. По его подсчетам, 1% роста ВВП на душу населения, объясняемый повышением продуктивности труда, позволил на 0,5% снизить уровень преступности в Гондурасе. 

Однако другие ученые предупреждают, что в этом случае сложно точно установить, что было первым — экономический рост, из-за которого снизилась преступность, или же сначала снизилась преступность, что создало благоприятные экономические условия для роста.

• Старение населения

Другое потенциальное объяснение радикального снижения преступности в большинстве западноевропейских стран и в США — это демографические изменения. 

Благодаря прорывам в медицине, снижению жертв конфликтов и смертности на производствах по всему миру растет средняя продолжительность жизни и, как результат, увеличивается доля пожилых людей в общей численности населения. Так, по данным ООН, если в 2022 году доля населения планеты в возрасте 65 лет составляла примерно 10%, то в 2050 году она подскочит до 16%. 

Предполагается, что эти тектонические изменения в демографии влияют и на уровень преступности: по сравнению с молодежью пожилые люди реже становятся как жертвами преступлений, так и их инициаторами. Об этом говорят, например, данные Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге за 2019 год: «Типичная жертва серьезного насилия в России — это трудоспособный мужчина 25–49 лет: они стали жертвами 51,3% преступлений, притом что в населении эта группа составляет 18,4%». 

Из этого делается вывод, что чем больше в обществе пожилых людей, тем более благоприятная складывается в нем криминогенная обстановка. В этом контексте часто приводят пример Китая, где в последние годы сильно постарело население: в 1990 году 5% граждан страны были старше 65 лет, тогда как в 2022 году их доля выросла до 14%. Параллельно падала преступность: согласно официальной статистике, число людей, обвиняемых в тяжких насильственных преступлениях, в 2023 году сократилось до 61 000 по сравнению с 162 000 в 1999 году. Однако у экспертов нет консенсуса как по причинам, которые могли бы привести к такому резкому падению уровня насилия в стране, так и в целом по достоверности данных. Недавние исследования на примере США говорят о том, что со старением населения снижения уровня преступности не происходит.

• Легализация абортов

По мнению американского экономиста Стивена Левитта, один из главных драйверов снижения преступности — легализация абортов. Его гипотеза строится на двух допущениях: первое — нежеланные дети чаще совершают преступления, ведь они могут быть лишены родительского тепла в детстве и предоставлены сами себе, из-за чего в раннем возрасте попадают в криминальные круги; второе допущение — легализация абортов снижает число таких детей.

В 2021 году Стивен Левитт совместно с другим экономистом Джоном Донохью выпустил статью, где говорилось о том, что «в штатах с большим количеством абортов число арестов рожденных после легализации абортов снижается по сравнению со штатами с малым количеством абортов. Легализация абортов, по-видимому, объясняет до 50% недавнего снижения преступности».

Однако с такой точкой зрения полемизирует Стивен Пинкер, автор известной работы «Лучшее в нас», считая, что авторы этой теории выдают корреляцию за причинно-следственные связи. Стоит отметить, что в такого типа исследованиях в принципе сложно обеспечить однозначное подтверждение причинно-следственных связей, так как практически невозможно провести чистый научный эксперимент на живых людях. Тем не менее Пинкер видит шероховатости в доводах Левитта и Донохью.

«Доля нежеланных детей могла даже возрасти, если женщины, полагаясь на возможность сделать аборт, чаще занимались незащищенным сексом, а забеременев, упускали время для аборта или решали рожать», — обращает внимание Пинкер. 

Наконец, он подчеркивает, что по опросам видно: более дисциплинированные и трезвомыслящие женщины с большой вероятностью сделают аборт, тогда как более легкомысленно настроенные вынашивают и рожают ребенка. Получается, что «молодые женщины, выбирающие аборт, лучше учатся, реже живут на пособие и реже бросают школу, в отличие от тех, кто рожает или же не вынашивает беременность по естественным причинам».

• Увеличение загруженности тюрем

Еще одна широко распространенная гипотеза, с помощью которой эксперты пытаются объяснить снижение преступности в США, — это увеличение числа заключенных.

Логика работает следующим образом: чем чаще преступников отправляют в тюрьмы, тем, во-первых, жизнь становится безопаснее, ведь опасные социальные элементы изолированы, а во-вторых, у людей, готовых нарушить закон, пропадает желание это делать, поскольку они видят, что государство активно отправляет за решетку нарушителей общественного порядка.

Стивен Левитт приводит в пример США, где после многих десятилетий относительно стабильного количества заключенных в середине 1970-х годов численность тюремного населения начала расти. К 2000 году в тюрьмах находилось более 2 млн человек, что примерно в четыре раза превышало число заключенных в 1972 году. Более половины этого роста тюремного населения пришлось на 1990-е годы. Как раз на этот период времени выпало снижение преступности.

Однако такая точка зрения не является консенсусной. Многие эксперты обращают внимание на то, что эффект от роста тюремного населения прямо противоположный: чем больше заключенных, тем больше преступлений. 

Об этом, например, пишет в своей докторской диссертации исследователь из США Гир Дондт: «Используя данные по 50 штатам за 40 лет, авторы исследования обнаружили, что увеличение числа заключенных приводит к повышению, а не снижению уровня преступности. В частности, увеличение численности заключенных на 1% приводит к росту уровня насильственных преступлений на 0,28%, а уровня имущественных преступлений — на 0,17%».

Что же произошло с преступностью?

Приведенные выше гипотезы — лишь часть версий, которые обсуждают журналисты и исследователи, пытающиеся понять этот феномен 20-летней давности. Кроме названных причин, в публичной дискуссии также обсуждают следующие возможные факторы, влияющие на рост преступности:

• причинно-следственные связи между воздействием свинца в детстве и агрессивным поведением во взрослом возрасте: ученые обнаружили подтверждение того, что свинец, будучи мощным нейротоксином, может нарушать развитие префронтальной коры мозга, которая играет важную роль в регулировании поведения, импульсивности и агрессии;
• связь между эпидемией крэк-кокаина и взлетом преступности в конце 80-х годов: новый наркотик, дешевый и простой в производстве, стал быстро распространяться по городам, а один из его главных эффектов — рост агрессии. Когда власти начали бороться с наркотиком, уменьшилась и преступность;
• загрязнение воздуха: предполагается, что воздействие загрязненного воздуха может оказывать негативное влияние на мозг человека, поражая его когнитивные и эмоциональные способности, что может приводить к повышенному уровню агрессии.

В беседе с Forbes научный сотрудник департамента компьютерных наук Бостонского колледжа (США), работавший ранее в Институте проблем правоприменения  ЕУСПб, Алексей Кнорре заявляет об отсутствии экспертного консенсуса по поводу причин, объясняющих этот тренд. «По моему мнению, скорее всего, совпало несколько причин. Я бы осмелился выделить главную — усиление уголовной системы: стало больше полиции, стали чаще приговаривать к лишению свободы и давать более тяжелое наказание. В 1990-х федеральное правительство США направило большие финансовые ресурсы в уголовную систему: одна только программа COPS (Community-Oriented Policing Services — полицейская служба, ориентированная на сообщество) распределила $14 млрд по полицейским агентствам страны начиная с 1994 года», — объясняет эксперт.

Алексей Кнорре ссылается на работу американского экономиста Стивена Мелло, который доказывает, что каждый нанятый сотрудник полиции предотвращает несколько преступлений, поэтому «в целом профессиональные полицейские, которые активно заняты розыском и арестом подозреваемых по насильственным преступлениям, поддерживают локальный порядок и помогают разрешать конфликтные ситуации, — это мощный и, вообще говоря, главный социальный инструмент предотвращения и борьбы с преступностью».

С этими доводами в целом согласна доцент кафедры криминалистики МГУ, кандидат юридических наук Евгения Крюкова. В разговоре с Forbes эксперт подчеркнула значимость планомерных реформ правоохранительных органов США, которые начались еще в 70-х годах прошлого века: тогда была сформирована новая концепция борьбы с преступностью, разделены полномочия между полицией и федеральными ведомствами, началось усиленное планирование работы по предотвращению и борьбе с преступностью, например определены категории преступности. 

«К 1990-м годам эта политика дала наибольший эффект. Как писал один из создателей отдела бихевиористики ФБР Роберт Реслер, полиция взяла доктринальные разработки, социологию преступности и толпы и стала рассчитывать свои средства на основе научных предложений, определяли зоны активности преступников и первичные меры реагирования в них. Потребовалось около 15 лет, чтобы все предлагаемые меры подействовали, набрали свою эффективность и отсеяли неэффективные приемы», — резюмирует собеседница издания. Сами же 1990-е годы были отмечены серьезными изменениями американского уголовного, уголовно-процессуального и административного законодательства.

Преступность сегодня

Говорить о тенденциях в преступности на мировом уровне достаточно сложно, поскольку существуют методологические проблемы: во-первых, в одних странах, особенно бедных и находящихся в состоянии конфликта, криминальная статистика может вестись плохо или не вестись вообще, а во-вторых, в разных странах могут по-разному трактовать одно и то же действие — где-то будет считаться преступлением то, что в другой юрисдикции не является нарушением закона. Это чрезвычайно актуально для так называемых преступлений белых воротничков — преступлений в экономической сфере. Поэтому, как отмечает Алексей Кнорре, наибольшее доверие вызывают данные об убийствах, поскольку это самое сложно скрываемое и наименее неоднозначное преступление даже в разных юрисдикциях.

В исследовании ООН за 2023 год, посвященному уровню убийств, указывается на то, что за последние 20 лет число жертв убийств остается достаточно стабильным — примерно от 400 000 до 450 000 человек ежегодно по всему миру. 

При этом эксперты ООН обращают внимание на то, что уровень убийств практически не меняется при возрастающей численности населения. Поэтому получается, что с 2000 по 2021 год в относительных значениях уровень убийств снизился с 6,9 до 5,8 жертв убийств на 100 000 населения. 

Хотя, конечно, ситуация сильно отличается в зависимости от региона: в Европе уровень преступности снизился незначительно за последние десятилетия, но важно понимать, что он и так был на низком уровне. После 2017 года началось заметное снижение уровня убийств на территории Северной и Южной Америки. Хотя, по данным исследования ООН, вероятность быть убитым в любой из Америк все равно в шесть раз выше, чем в Европе.

При этом после 2020 года резкое увеличение числа умышленных убийств произошло в Африке: ученые связывают этот рост с ухудшающейся ситуацией в Кении (в стране наблюдается рост по всем видам преступлений) и в Южной Африке, где в 2022 году было зарегистрировано самое большое за 20 лет число убийств. 

Схожая тенденция и в Азии: с 2010 по 2021 год количество убийств на 100 000 человек снизилось с 2,7 до 2,3 случая, однако позитивный тренд был сломан событиями в Мьянме в 2021 году — тогда власть в стране захватили военные, а в ответ на протесты населения солдаты, по данным ООН, убили порядка 3000 мирных жителей.

Говоря о глобальных тенденциях в отношении других видов преступлений, Алексей Кнорре предупреждает, что в ближайшие годы, похоже, будет расти онлайн-преступность и смертность от передозировки наркотиков.

«Кажется, растет и будет расти имущественная онлайн-преступность (взлом социальных сетей, социальная инженерия, фишинг) просто в силу того, что все больше людей пользуются интернетом и сопутствующими технологиями. Кроме того, во многих странах мира есть проблема со смертностью от передозировки наркотиков. Хотя это не совсем обычное преступление, новые психоактивные вещества в Европе и эпидемия опиатов в США будут проблемой этих стран в ближайшие годы», — заключает эксперт.

Криминальная Россия

В России криминогенная обстановка развивалась в собственном, отличном от США и Западной Европы, ритме: уровень преступности нарастал в 1990-е годы, а пика в современной России достиг в 2006 году — тогда было зафиксировано максимальное число преступлений за все время статистического наблюдения — 3,86 млн случаев. Этот показатель вдвое превышает значения, наблюдаемые незадолго до распада СССР: в 1990 году было задокументировано 1,8 млн преступлений.

После рекордных значений число преступлений начало планомерно снижаться, хотя и с некоторыми колебаниями. Так, по собранным демографом Екатериной Щербаковой данным, уровень преступности в 2006 году составил 2695 случаев в расчете на 100 000 человек постоянного населения, к 2022 году это число снизилось до 1358 случаев. 

Из опубликованных МВД статистических данных о состоянии преступности за 2023 год складывается впечатление, что положительный тренд продолжается: по сравнению с 2022 годом число преступлений против личности сократилось на 5,3%, в том числе убийств и покушений на убийство — на 2,1%, фактов умышленного причинения тяжкого вреда здоровью — на 4%. Хоть статистика государственных ведомств неполностью отражает реальную ситуацию, ведь только 60% жертв преступлений обращаются в полицию, она показывает тенденции.

Основной причиной улучшения криминогенной обстановки в России, как полагают специалисты, стало снижение потребления алкоголя, особенно крепкого, — на 43% в период с 2008 по 2021 год. 

Это важно, поскольку многие преступления в России совершаются в состоянии алкогольного опьянения. Так, в 2021 году, по данным МВД, каждое четвертое преступление было совершено человеком в нетрезвом состоянии. Но если речь идет о серьезных преступлениях, то и роль алкоголя здесь выше — порядка 70% от установленных преступников в момент совершения насильственного преступления были пьяны.

Вместе с тем, как предупреждают эксперты, в ближайшее время из-за «спецоперации»*, а также увеличения потребления алкоголя ситуация может значительно ухудшиться. Об этом, в частности, предупреждают аналитики Blоomberg, прогнозирующие всплеск преступности в России после «спецоперации», который может стоить ей до 0,6% ВВП.

Первые признаки этого уже заметили журналисты издания «Верстка» (признаны в России иноагентами), пришедшие к выводу, что в 2023 году было зарегистрировано рекордное за 12 лет число тяжких и особо тяжких преступлений. На статистику могло повлиять включение в состав России новых субъектов и методика подсчета «прилетов» в приграничные районы. Вместе с тем есть исследования, показывающие, что чем дольше общество находится в состоянии вооруженного конфликта, тем выше преступность.

«С 2001 по 2021 год число убийств и покушений на убийство, которое регистрировало МВД за год, сократилось более чем в 4,5 раза, достигнув минимума в новейшей истории России, — 7332 убийства в 2021 году. Эти данные отражали реальное сокращение насилия, одним из факторов такого спада было уменьшение потребления алкоголя. Однако в 2022 году эта тенденция сменилась на противоположную: впервые за два десятилетия было зарегистрировано увеличение числа убийств. Рост составил 4%. Трудно не увидеть, что это происходит на фоне нормализации насилия после февраля 2022 года. Еще больший рост убийств наблюдался в первые месяцы 2023 года. Рост в I квартале 2023 года составил 18% по сравнению с I кварталом 2022-го», — обращает внимание в разговоре с Forbes Искэндэр Ясавеев, социолог, независимый исследователь (признан иноагентом). 

Алексей Кнорре также призывает готовится к «росту насильственной преступности, связанной с опытом боевых действий и сопутствующими травматическими расстройствами вернувшихся со «спецоперации». 

«Мы ожидаем увеличения количества нелегального оружия и расширения сети его оборота, развития организованной преступной деятельности, групповых преступлений. Скорее всего, увеличится число насильственных и корыстных преступлений. Безусловно, эмоциональное состояние людей, прошедших «спецоперацию», требует отдельной глубокой проработки, внимания государства. Уровень накопившихся негативных эмоций и стресса может выливаться в так называемые эмоциональные преступления, в драки, в неумышленные причинения смерти и разной степени тяжести вреда здоровью. Поэтому надо очень аккуратно прорабатывать тему выхода из «спецоперации», учитывать, что кто-то на фоне своей агрессивности может использовать полученные специальные знания и навыки в криминальных целях», — резюмирует криминолог Евгения Крюкова из МГУ.

* Согласно требованию Роскомнадзора, при подготовке материалов о специальной операции на востоке Украины все российские СМИ обязаны пользоваться информацией только из официальных источников РФ. Мы не можем публиковать материалы, в которых проводимая операция называется «нападением», «вторжением» либо «объявлением войны», если это не прямая цитата (статья 57 ФЗ о СМИ). В случае нарушения требования со СМИ может быть взыскан штраф в размере 5 млн рублей, также может последовать блокировка издания.