Страна отверженных художников: как россияне создали глобального игрока на рынке цифрового искусства
В феврале этого года объем продаж на 12 крупнейших NFT-маркетплейсах (так называют площадки, где за криптовалюту можно продавать и покупать цифровые объекты — гифки, мемы, музыкальные треки, картины. — Forbes) составил около $500 млн — это в два раза больше, чем за весь 2020 год. Четвертая по обороту NFT-площадка в мире — Rarible (после NBA Top Shot, Open Sea и Cryptopunks): по данным аналитической платформы DappRadar на 25 марта, объем сделок с момента запуска маркетплейса составил $76 млн.
Rarible в конце 2019 года основали выходцы из России — Александр Сальников и Алексей Фалин. В 2021 году на платформе выпустили дропы (выставили свои цифровые объекты на продажу. — Forbes) актриса Линдси Лохан, рэп-группа Wu-Tang Clan, блогеры Илья Варламов и Руслан Усачев, а также известные цифровые и уличные художники — например, московская граффити-команда «Зачем!». Компания зарабатывает на комиссии со сделок пользователей: ее ввели в сентябре 2020 года, и с того момента Rarible, по собственным данным, выручила $5,9 млн. В январе 2021 года стартап привлек $1,75 млн от нескольких фондов, сфокусированных на блокчейн-проектах.
Forbes рассказывает, за счет чего взлетела платформа и почему она и ее конкуренты не заменят художественные галереи.
Tilda для токенов
Александр Сальников и Алексей Фалин познакомились в 2019 году в Facebook. «Кажется, Саша написал пост про блокчейн, я оставил комментарий, завязалась беседа, и мы решили встретиться и обсудить будущее этой сферы», — рассказывает Фалин. Оказалось, что у них много общих знакомых — оба учились в Высшей школе экономики в Москве, но в разные годы и по разным специальностям. Сальников — выпускник факультета прикладной математики и информатики, Фалин — кафедры «Бизнес-информатика».
К моменту встречи оба развивали собственные компании. Сальников вместе с товарищем по университету, студентом факультета экономической социологии Иваном Старининым с 2012 года запустил пять проектов на блокчейне. «Еще на первых курсах я понял, что мне интереснее запускать проекты, чем учиться, и начал выпускать продукт за продуктом», — рассказывает Сальников. Среди его проектов — криптобиржа MarginCall и сервис CoinOffering, который позволяет трансформировать акции частных компаний в токены, что делает их доступными для мелких инвесторов. По словам Сальникова, эта технология легла в основу продукта OrderBook компании Ambisafe, с помощью которого часть своих акций преобразовали в токены, в частности, SpaceX и Airbnb.
Фалин вместе с предпринимателем Ильей Казанцевым и маркетологом Андреем Никифоровым в 2013 году создал мобильное приложение AirPano Travel Book, где можно скачать сферические панорамы городов. Спустя два года они запустили сервис Sticker.Place для создания стикеров в Telegram, WhatsApp и iMessage. В 2017–2018 годах Sticker.Place привлек более 35 млн рублей от ФРИИ, венчурного фонда RB Capital и сооснователя фонда the Untitled Ventures Игоря Лутца.
Оба предпринимателя видели перспективы на рынке блокчейн-технологий, но не хотели запускать «скучные» финансовые продукты. «Хотелось создавать что-то веселенькое, с картинками», — говорит Сальников. Поэтому партнеры обратили внимание на рынок невзаимозаменяемых токенов (NFT), которые подтверждали подлинность и авторство цифровых объектов. Технология NFT позволяет продавать и перепродавать картинки, гифки, музыку или предметы из компьютерной игры.
В 2019 году NFT активно обсуждали в блокчейн-сообществе, поясняют партнеры, но тогда, чтобы создать токен, нужно было уметь программировать. Существовавшие на тот момент маркетплейсы Open Sea и Nifty Gateway работали как вторичный рынок, где пользователи могли торговать активами, которые они приобрели на других платформах, — например, атрибутами персонажей из игр на блокчейне. «Площадки, где любой пользователь, не знакомый с программированием, мог бы в три клика создать токен, не было», — уверяет Сальников.
Это подтверждает основатель инвестиционной платформы Tokenbox Владимир Смеркис. По его словам, создать токен на базе Ethereum было и тогда не сложно, но требовало времени. Как минимум нужно было найти инструкцию на форуме о том, как это делается, говорит эксперт. «Tilda для NFT, где можно было быстро, по шаблону, создать токен, не было», — утверждает Смеркис.
Единственной платформой, где пользователь без навыков программирования мог создать токен своего произведения, была SuperRare — ее бета-версию запустили в 2018 году. Но, по словам Сальникова, там каждому кандидату приходилось проходить отбор и многим художникам отказывали. «Мы же решили создать открытую платформу, куда не нужно было получать инвайты, где любой мог бы запускать эксперименты. Куда можно было бы прийти и спустя десять минут сделать дроп», — поясняет предприниматель.
Отверженные художники
Первую версию платформы Rarible Сальников и Фалин представили в ноябре 2019 года. Запуску предшествовали два месяца обсуждений и два месяца разработки, рассказывает Фалин. Через знакомых нашли первых сотрудников — дизайнера и двух разработчиков. Объем стартового капитала подсчитать сложно, говорит Фалин, но уверяет, что партнеры потратили меньше $50 000 из личных сбережений.
Компанию зарегистрировали в американском штате Делавер, где находятся юрлица 67,8% компаний из списка Fortune 500 (список крупнейших американских компаний по версии издания Fortune. — Forbes). В США рынок блокчейна более урегулирован, чем в России, объясняет решение Сальников. К тому же предпринимателям нравились Штаты, оба часто там бывали, занимаясь предыдущими проектами.
Уже к концу первого месяца работы площадки свои дропы на ней выкладывали около ста пользователей. Сработала открытость платформы, считают партнеры. «Первыми пришли художники, отверженные на SuperRare и других площадках, где работы отбирались, — рассказывает Сальников. — Это были скандальные художники, которые, к примеру, выкладывали изображения мусорных корзин. Курируемые площадки считали, что это не арт, и отказывали им. Художники же считали, что имеют право на самовыражение».
Художники узнавали о площадке из аккаунтов Rarible в Facebook и Twitter. В рекламу партнеры не вкладывались. «В Twitter развита культура ретвитов. Поэтому, если ты сделал что-то интересное, оно быстро разлетается и становится виральным», — рассказывает Сальников. Сейчас на аккаунт площадки в Twitter подписаны более 107 000 пользователей.
Свергнутый Трамп и панки-инопланетяне: пять самых дорогих цифровых объектов на рынке NFT
В марте-апреле 2020 года команда начала улучшать площадку, опираясь на отзывы первых пользователей. Тогда на маркетплейсе появились «лидерборд» — обновляющийся рейтинг самых дорогих сделок, уведомления о покупке, варианты оплаты несколькими видами криптовалют, а также возможность создавать и выкладывать сразу несколько копий своих работ. «На некоторых платформах до сих пор можно выкладывать только по одной копии работы. Другие выкладываются отдельно. И за токенизацию каждой работы (выпуск токена на блокчейн-платформе Ethereum. — Forbes) пользователю нужно платить отдельно, — поясняет Сальников. — Мы же позволили выпускать по 10 000 или 100 000 копий одновременно».
Художники также получили возможность самостоятельно выбирать, какой роялти (процент от последующих продаж работ. — Forbes) они хотят получать на вторичном рынке. «У нас есть художник Pak, который создал объект, пометив, что 100% от всех последующих перепродаж отправляются ему, — рассказывает Сальников. — Он выпустил сто копий актива и продал каждую за $5000, несмотря на то, что полностью забирал деньги от последующих перепродаж себе». По словам предпринимателя, это один из самых популярных художников на платформе, за февраль-март 2020 года он продал работ на общую сумму 1000 ETH (примерно $1,7 млн), также его NFT планируют выставить на знаменитом аукционе Sotheby’s.
Благодаря этим обновлениям на платформу пришли новые пользователя, и к маю суммарный объем сделок вырос в 2,5 раза по сравнению с апрелем, до $24 000. Позднее, в июне, на сайт Rarible внедрили функцию верификации работ, чтобы ограничить появление ворованных работ и спама. «Мы очень этого не хотели, желая остаться открытой площадкой. Но пользователи просили. Поэтому мы добавили форму, где новому пользователю нужно указать свои соцсети. Далее наши сотрудники вручную их проверяют», — рассказывает Сальников.
Государство на блокчейне
В июле компания представила похожие на акции «управляющие токены» $RARI. Держатель такого токена может голосовать за принятие того или иного решения по проекту, к примеру предлагать новые функции. Чтобы получать $RARI, нужно покупать и продавать активы на Rarible, рассказывает Фалин. Активные пользователи получают токены раз в неделю.
Летом держатели «управляющих токенов» проголосовали за размер комиссии, которую площадка могла бы брать с продавца и покупателя. «Мы предложили три варианта, и люди выбрали вариант, когда покупатель и продавец платят по 2,5% от каждой сделки», — говорит предприниматель.
Комиссию ввели в сентябре, пока это единственный источник выручки стартапа. Партнеры утверждают, что уже в октябре Rarible прошла точку безубыточности, но не раскрывают размер прибыли. По словам предпринимателей, они не тратят выручку, а развиваются только за счет инвестиций. С сентября компания, по собственным данным, выручила $5,9 млн.
Партнеры рассчитывают, что в будущем Rarible станет децентрализованной автономной структурой и держатели $RARI смогут запускать собственные проекты, используя сетевой протокол с открытым исходным кодом Rarible Protocol. «Мы не хотим быть контролирующим звеном, не хотим отбирать работы, отказывать, — говорит Сальников. — Мы хотим, чтобы маркетплейс был общим и всем управляло сообщество. Это наша глобальная цель, которая отчасти напоминает построение государства на блокчейне».
Также в сентябре предприниматели закрыли первый раунд инвестиций — pre-seed, получив деньги от венчурного фонда CoinFund из Нью-Йорка. Партнеры не раскрывают размер инвестиций. Они утверждают, что не искали инвесторов, те сами писали им в соцсети. «Осенью два месяца мы нон-стоп обрабатывали входящий поток. Фонды и ангелы предлагали помощь, деньги или же задавали вопросы по рынку», — рассказывает Фалин.
Фильтр бесконечного потока
В начале 2021 года на Rarible пришли западные и российские звезды, за счет чего к марту суммарный объем продаж на площадке вырос до $28 млн. В январе он составлял $3,7 млн. В марте число пользователей маркетплейса, по данным Rarible, превысило 500 000. По данным DappRadar, сейчас ежедневно совершают сделки в районе 1000 пользователей. По данным Rarible, пока большую часть аудитории (40%) составляют жители США, на Россию приходится всего 5% зарегистрированных пользователей.
Свои дропы на Rarible выпустили певец Шон Оно-Леннон (сын Джона Леннона и Йоко Оно), рэп-группа Wu-Tang Clan, актриса Линдси Лохан, блогеры Илья Варламов и Руслан Усачев, а также известные художники, например московская граффити-команды «Зачем!» и автор анимационного веб-сериала Mr. Freeman Павел Мунтян.
По словам Мунтяна, он вышел на NFT-площадки, чтобы «застолбить работы в цифровом мире и избежать судебных тяжб в будущем». «Да, есть и РАО (Российское авторское общество, регулирует рынок авторского права в России), и WIPO (Всемирная организация интеллектуальной собственности), позволяющие регистрировать графические и мультимедийные продукты, однако я блокчейну доверяю больше, чем этим старым институциям, потому что в архивы могут залезть третьи лица, а на блокчейне это невозможно», — объясняет мультипликатор.
Мунтян выпустил дропы на трех площадках с «наиболее дружелюбным интерфейсом» — Rarible, OpenSea и Foundation. По его словам, все они примерно одинаково эффективны. На всех платформах продажи зависят от промоподдержки аудитории человека на других ресурсах, говорит Мунтян: «Если нет аудитории, то невозможно ничего продать. Если есть аудитория, то пользоваться надо тем, что проще и удобнее».
Из всех платформ ему больше всего нравится OpenSea как наиболее демократичная: пользователь платит там только при регистрации. «Чтобы токенизировать свой продукт, то есть создать смарт-контракт для своего ролика или картинки, не надо ничего платить. Выкладывай хоть тысячи работ — нет проблем, — рассказывает Мунтян. — Другой вопрос, что из-за этого на площадке образовалась помойка. Когда мы туда пришли, там было суммарно 3 млн работ разных авторов, сейчас уже более 13 млн».
В отличие от OpenSea, на Rarible пользователю нужно заплатить не только за регистрацию аккаунта, но и за создание токенов (то есть публикацию работ), обращает внимание Мунтян. «Чтобы продажа стала выгодной, надо умудриться продать свой нематериальный актив не дешевле стоимости смарт-контракта и «газа» (от англ. gas fee — комиссия, размер которой зависит от загруженности сети Ethereum в момент исполнения транзакции. — Forbes), — поясняет мультипликатор. — То есть выставлять одну картинку дешевле чем за $200 просто бессмысленно». По словам блогера Руслана Усачева, сопутствующие расходы — «неприятный момент» на Rarible. «Чтобы перевести рубли в эфир, а потом опубликовать одну гифку, как NFT, я потратил примерно $80–100», — рассказывает он.
На грани искусства: как музыкант 3LAU провел первую крупнейшую в истории продажу NFT-токенов
В то же время российские художники отмечают, что из всех существующих платформ Rarible самая открытая. «Сейчас это единственный вариант попасть в криптоарт. На остальные площадки весьма сложно попасть даже известным художникам», — уверяет российский художник и основатель телеграм-сообщества NFT Bastards Brickspacer (Степан Христофоров). Но из-за такой политики площадка переполнилась арт-объектами, и новым художникам теперь сложно «стать замеченными в бесконечном потоке», говорит другой художник, Евгений Зубков.
По словам Сальникова, сейчас команда Rarible улучшает механизм фильтрации, чтобы лучший контент поднимался выше на сайте. «На главной странице отображаются популярные аукционы, в которых участвует много людей. Если ваш предмет популярен и он уже собрал какое-то количество лайков, скоро он будет выдаваться раньше, чем другие работы», — говорит предприниматель. Вскоре пользователи Rarible смогут создавать авторские подборки работ. «Мы хотим, чтобы сообщество само организовывалось, а мы давали ему инструменты для этой самой организации», — поясняет Сальников.
Зумеры-инвесторы
В январе предприниматели закрыли сид-раунд на $1,75 млн от 12 инвесторов, в том числе блокчейн-фондов 1kx, CoinFund, ParaFi и Coinbase. Инвестиции позволили компании расширить команду: сейчас в стартапе работают 25 человек, большая часть из них — российские разработчики. Менеджеры и специалисты поддержки стартапа работают на удаленке из Канады, США, Нидерландов, Южной Африки, Казахстана и других стран.
За счет этих средств компания планирует найти решение, которое удешевит транзакции. По словам управляющего партнера венчурного фонда Russian Ventures Евгения Гордеева, это основной барьер, который тормозит развитие подобных платформ. «Плата в $50–100 сильно повышает порог входа и снижает интерес покупателей, потому что они могут претендовать только на дорогие объекты. В противном случае комиссия оказывается выше стоимости самого объекта», — говорит эксперт. Пользователям Raible приходится платить от $5 до $100 за «газ» в зависимости от загруженности сети, подтверждают партнеры. «На Ethereum каждый кусочек информации копируется на 10 000 компьютеров, — объясняет Сальников потенциальное решение проблемы. — И ты должен заплатить всем за то, что они хранят информацию. А можно создать свой блокчейн, где будет меньше компьютеров — например, всего 20».
Помимо этого, Rarible разрабатывает свое мобильное приложение. Все это, уверены партнеры, позволит площадке всего через четыре года стать «многомиллиардным бизнесом».
Rarible — не единственная NFT-площадка, которая получила инвестиции в этом году. По данным TechCrunch, в марте OpenSea привлекла $23 млн в раунде А от ряда именитых инвесторов — фонда Andreessen Horowitz, Навала Равиканта, Марка Кьюбана, Алексиса Оганяна и других. За счет этих средств площадка планирует масштабироваться.
Пока маркетплейсы развиваются в едином темпе и практически не отличаются друг от друга, говорит основатель инвестиционной платформы Tokenbox Владимир Смеркис. «Отдельно можно выделить только NBA Top Shot, который создавался как узкоспециализированная площадка, где продаются моменты из спортивных игр», — отмечает он. Успех той или иной платформы в будущем, по его мнению, зависит от того, насколько широко будет использоваться технология NFT в арт- и спортивной индустриях и на других рынках.
Золотая жила: зачем сооснователь Reddit запустил платформу для торговли спортивными карточками
Сооснователь российской галереи «Триумф» Емельян Захаров сомневается, что из-за появления NFT-площадок традиционные галереи и музеи уйдут на второй план, так как люди «вряд ли перестанут покупать картины и скульптуры». «Традиционные музеи и галереи не умрут из-за появления платформ. Каждый год говорят о том, что живопись умирает и ей на смену приходят перформансы и инсталляции. Но нет, люди все равно покупают картины», — говорит он. Историю с токенизацией работы Бэнкси (в начале марта блокчейн-компания Injective Protocol купила в нью-йоркской галерее Taglialatella работу художника Бэнкси Morons (White), а затем сожгла и выставила оцифрованное произведение на торги на площадке OpenSea. — Forbes) Захаров называет «варварством». При этом он поддерживает развитие NFT. По его словам, «Триумф» может выпустить дроп, если «кто-то из художников захочет и представит подходящую работу».
Мировое искусство уже переживало приход новых медиумов, например фотографии, говорит руководитель интеллектуального клуба voblago.club и организатор онлайн-аукционов современного искусства Ольга Мансир. «Новое явление не обесценило живопись, скульптуру и графику, а сформировало дополнительный рынок, где сертифицированные оригиналы продавались наравне с тиражными выпусками», — рассказывает она.
Основательница галереи «сцена/szena» Анастасия Шавлохова также считает, что NFT-платформы не повлияют на традиционные схемы работы на арт-рынке. «Поход в музей или галерею — это иной визуальный опыт и принципиально другой способ времяпрепровождения. Поэтому не думаю, что платформа Rarible кардинально изменит ситуацию в искусстве в целом. Но она однозначно займет свою отдельную нишу», — говорит она.
Благодаря тому, что NFT-платформы привлекают внимание к арт-рынку, станет больше людей, которые инвестируют в искусство, полагает Шавлохова: «Я допускаю, что приобретение криптоискусства подтолкнет людей к покупкам физических объектов». «Самый молодой сегмент инвесторов — поколение Z, адепты цифровых технологий. Они верят в будущее, строят его и готовы вкладывать в это технологичное будущее деньги, — резюмирует Ольга Мансир. — Многие направят свои деньги на поддержку нового рынка: кто-то — чтобы поддержать диджитальных художников и индустрию, кто-то — чтобы потратить свои взлетевшие в цене токен-активы».