Ю Несбе «Королевство»
Издательство «Азбука», перевод с норвежского Анастасии Наумовой, Дарьи Гоголевой
В этом году главный детективщик Скандинавии вместо захватывающего полицейского триллера о Харри Холе написал мрачную семейную историю о двух братьях из захолустного норвежского городка. Многих новость о том, что «Королевство» не связано с Холе, расстроила: зачем, мол, автору успешного детективного цикла «отклоняться от курса»? Но представьте себя на месте писателя. В предыдущем романе «Нож» Несбе лишил своего главного героя самого дорогого — любимой женщины. И ее убийца тоже не последний человек в жизни Харри. То есть один из самых сильных романов об инспекторе Холе рождается из непереносимой душевной боли и героя, и автора, и читателя. Ничего удивительного, что Ю Несбе нужна была пауза.
Но не волнуйтесь, история про двух братьев только прикидывается тихим ноябрьским романом, где снег и туман. Это скандинавский нуар в его лучших традициях — атмосферный, психологически точный триллер о братской любви, семейных отношениях и жгучем чувстве вины и стыда, которое ничем не заглушить. Роман начинается по-зимнему размеренно: старший брат Рой управляет заправкой, сторонится односельчан и время от времени с теплом вспоминает юность, когда родители были еще живы, а младший брат Карл учился в родном Усе и встречался с дочкой мэра, умницей и красавицей Мари. Но когда Карл после 15 лет странствий вернется домой с женой-архитектором Шеннон и грандиозной задумкой построить на семейном пастбище эко-отель, в горное ущелье в буквальном смысле посыплются скелеты.
Когда братья Опгарды называют свое скалистое пастбище и родительский дом «королевством», это, конечно, метафора всей Норвегии. В стране с самым высоким индексом счастья люди размышляют о природе зла куда чаще, чем в местах не столь благополучных. И получается это у скандинавов так захватывающе, что для ноябрьских промозглых вечеров сложно найти чтение более подходящее.
Тана Френч «Ведьмин вяз»
Издательство Phantom Press, перевод Юлии Полещук
Еще один идеально ноябрьский роман с теми же, на первый взгляд, вводными: семейная сага, теплые братско-сестринские отношения и детективная история, которая затягивает все глубже в психологию человеческого восприятия. И мы снова имеем дело с несерийным романом гуру полицейского детектива. Но «Ведьмин вяз» тоньше, виртуознее и глубже.
Для ирландки Таны Френч это первая попытка отойти в сторону от прославившего ее цикла о работе отдела убийств дублинской полиции. Попытка, надо признать, блестящая. Вдохновившись реальной находкой человеческих останков в дупле огромного вяза (эту историю можно узнать из предисловия), Тана Френч написала свой лучший роман, полный тончайших наблюдений и замысловатых нюансов.
28-летний Тоби Хенесси — обаятельный и любимый родными парень из большой обеспеченной семьи. Он относится к миру по-доброму, с легкой беспечностью, ведь жизнь — хорошая штука. Во всяком случае так было, пока судьба в буквальном смысле не нанесла ему удар. После жуткой ночи, о которой Тоби больше не сможет забыть, он перебирается в дом к дяде Хьюго — семейный особняк, который домашние называют Домом с плющом. Дом, куда, сколько Тоби себя помнит, по выходным съезжаются на обеды многочисленные дядюшки и тетушки и любимые кузены — Леон и Сюзанна. Нетрудно догадаться, что в саду Дома с плющом растет огромный вяз и в дупле ждет своего часа страшная находка. Чем больше становится о ней известно, тем отчетливее Тоби понимает, что провел юность в розовых очках.
Тана Френч и прежде виртуозно вписывала детективную загадку в полноценный художественный роман (достаточно вспомнить «Тайное место» или «Тень за спиной»). А в «Ведьмином вязе» за счет образного письма, узнаваемых героев, умения передавать атмосферу и описывать образ мыслей целого поколения ирландка и вовсе выходит в большую литературу, по глубине погружения в психологию персонажей приближаясь к Достоевскому. Как пишет The Associated Press, Тана Френч «извлекает наружу все потаенные мысли, давая их в столь элегантных формулировках, что можно подумать, будто автор устроился в кресле прямо в мозгу своего героя». Изобретательного преступления, убедительного мотива и харизматичных героев более чем хватило бы, чтобы утверждать: «Ведьмин вяз» — отличный роман. Но Тана Френч на этом не останавливается — последние страницы и финальный сюжетный твист поднимают ее как автора на совершенно иной уровень.
Марина Степнова «Сад»
Издательство «Редакция Елены Шубиной»
Роман, погрузившись в который, легко забыть о времени. Марина Степнова, автор великолепной книги «Женщины Лазаря», провела удивительный литературный эксперимент: в исторические условия XIX века с дворянскими устоями, особенностями воспитания, с совершенно иным, имперским, строго регламентированным образом жизни она поместила девушку, условно XXI века, то есть воспитанную в абсолютной свободе.
В начале романа княгиня Надежда Александровна Борятинская обустраивает новое имение Анна в воронежской губернии — она купила его из-за дивно устроенного сада, «почти непристойного» в своей пышности. Этот сад, то ли райский, то ли наоборот, и сыграет с ней злую шутку. Жизненные силы сада, его щедрое плодородие, природное разнузданное буйство пробудит в ней силы, о которых Борятинская и не подозревала. На 44-м году жизни княгиня неожиданно и, по меркам света, совершенно неприлично забеременеет поздним ребенком. Княжна Наталья Борятинская, Туся, появится на свет вопреки желанию родителей и во многом благодаря стараниям уездного врача Мейзеля. Бобыль Мейзель, яростный противник деревенских методов лечения, тугого пеленания и прочих, по его мнению, опасных предрассудков, полюбит слабенькую девочку как родную и, заполучив в союзники познавшую упоение материнства княгиню, воспитает Тусю по-своему (эту любовь Мейзеля к Тусе можно почувствовать уже по отрывку из романа, который публиковал Forbes Woman).
«Сад» — мощный сложно устроенный роман в пяти частях, с яркими героями, литературными аллюзиями, множеством подлинных исторических событий (чего стоит один только холерный бунт в Петербурге) и густым, образным языком. Он выстроен вокруг Туси, которую сложно понимать и любить, но княжна не нуждается в вашей любви, ей достаточно Гривы (так Туся с детства привыкла звать Мейзеля) и лошадей. Именно поэтому некоторые персонажи к концу «своих» эпизодов словно бы истаивают, уходя со сцены сразу после того, как сыграют свою роль в Тусиной судьбе. Но они еще вернутся в новой истории, где впервые прозвучит голос самой Туси. Во всяком случае, так запланировала сама Марина Степнова, о чем и рассказала в интервью Forbes Woman.
Дженин Камминс «Американская грязь»
Издательство «Синдбад», перевод Маши Степановой
Один из самых ожидаемых романов 2020 года, нашумевший в 30 странах мира.
Представьте, что вам восемь лет, на лужайке возле дома бабули накрыт стол, у него толпятся взрослые, папа жарит курицу, а кузен Адриан играет в мяч. На семейном барбекю в честь 15-летия кузины Йенифер собрались все самые любимые люди, и уже очень хочется есть, но еще сильнее хочется в туалет. Представили? Подергайте маму за руку, шепните ей, куда идете, и отправляйтесь в туалет. Через секунду начнется роман. «Первая пуля влетела в открытое окно туалета».
Дженин Камминс сразу бьет под дых — и у читателя уже не будет возможности перевести дыхание, как не будет ее у маленького Луки и его матери Лидии. Ее муж был журналистом в Акапулько. Хорошим журналистом, который написал правду о наркокартеле. Теперь он лежит на лужайке мертвый, а на груди его табличка «Из-за меня погибла вся моя семья». Рядом с ним еще 15 человек, самых близких и родных для Лидии. И ей остается только радоваться, что их перестреляли, а не зарубили мачете. Лидия и Лука чудом остались в живых — теперь у Лидии нет ни секунды, чтобы позволить себе хоть какие-то чувства. Ужас и материнский инстинкт гонит ее прочь из города, где все, даже полиция, работают на картель. Они бегут на север, потому что единственное безопасное место, которое осталось у Лидии, — дом ее дяди в Денвере.
«Американская грязь» — отчаянная, смелая, постоянно держащая в напряжении книга, которая открывает глаза на миграцию. Многие люди бегут не за американской мечтой, не в поисках лучшей жизни, а просто чтобы выжить. И для этого нужно недюжинное мужество. Пока Лидия с сыном движутся к границе на крышах высокоскоростных поездов, читательское сердце то и дело пропускает удары. У героев нет никого, кроме друг друга. Нет ничего, кроме мачете, привязанного к ноге Лидии, и отчаянного желания пересечь границу живыми.
Мона Авад «Зайка»
Издательство «Лайвбук», перевод Марии Чайковской
Сладкий яд женской дружбы, темные секреты, из которых рождаются самые светлые повести и поэмы, вечная борьба между тем, как «должно быть», и тем, как «есть», — в «Зайке» канадская писательница Мона Авад нажимает на те болевые точки женского взросления, о которых мужчина едва ли подозревает.
Главная героиня Саманта — студентка престижного, не сказать претенциозного университета Уоррена, она учится в магистратуре факультета изящных искусств, ее специализация — художественная проза, и Саманта практически единственная на своем курсе (если не считать ее приятеля-поэта), кто получает стипендию. Но, как это часто бывает, мрачные готические рассказы Саманты, те самые, которые позволили ей учиться в университете, у однокурсниц по писательской Мастерской не вызывают ничего, кроме презрения. Представьте себе тишину, которая раз за разом повисает в воздухе после того, как Саманта заканчивает читать, — даже похвалы преподавателей не могут ее заполнить. Саманта, разумеется, делает вид, что ей наплевать, и только своей единственной подруге, художнице Аве, рассказывает, как ее отвращает и вместе с тем завораживает компания четырех богатых слащаво-кукольных одногруппниц, называющих друг друга Зайками (надо пояснить, что слово «Уоррен» в английском языке означает «лабиринт кроличьих нор», так что Заек в мире творческих людей явно больше, чем в романе).
«Иногда они начинают обниматься на ровном месте, просто потому что ты такая душенька, Зайка! И они тискают кремовые тельца друг друга с такой яростью и сплетаются в такой горячий клубок любви, что даже у меня дух перехватывает. Они прижимаются щечка к щечке, трутся курносыми носиками или висками. В такие минуты они напоминают мне обезьян, выбирающих друг у друга вошек. А еще миленьких демонических девочек из фильма ужасов. Четыре пары глаз жмурятся в почти религиозном экстазе. Четыре пары напомаженных губок раздвигаются в приступе монструозной любви и издают визг, от которого у меня начинает дергаться глаз. Люблю тебя, Зайка! Сколько раз в прошлом семестре я втайне возносила молитвы, чтобы одна из них все-таки лопнула в этом удушающем объятии. Чтобы нежная плоть брызнула из рукавов, белых воротничков и воздушных юбочек, пышных, как завиток крема на капкейке. Чтобы одна из них случайно запуталась в прическе а-ля мать драконов, хитросплетениях косичек, которыми они все украшают свои аккуратные головки сердечком, и задохнулась. А не в косичках, так в приторных травяных духах, которыми они все душатся. Но ничего из этого так и не произошло. Ни разу».
Ядовитый сарказм Саманты дает сбой, когда она получает от Заек приглашение на их интимные, знаменитые на весь факультет Непристойные посиделки и необъяснимым образом не может отказаться. Саманта приходит — и проваливается в кроличью нору. Приторное радушие Заек, их обволакивающее воркование, внимание к ее историям — и Саманта все глубже погружается в их сладкий и зловещий мир, потеряв счет времени и вытеснив из памяти Аву с ее отрезвляющим цинизмом.
Мона Авад создала гротескную, притягательную в своей сатирической абсурдности иллюстрацию отношений с манипуляторами. Зловещая и фальшивая, текущая патокой энергия Заек затягивает и вас, хотя вы, как и Саманта, все время чувствуете себя неуютно. Зайки то обволакивают Саманту чрезмерной любовью, то уничтожают ее язвительными комментариями. Они умело играют на ее неуверенности и жажде популярности, стремясь присвоить и уничтожить ее творческий дар, интеллект и нетривиальный взгляд на вещи. Худшее, что можно сделать с творческой личностью, — превратить в «такую как все». И в этом Зайки настоящие мастерицы.
Саманта не останется в долгу — и получается изумительно написанный, дерзкий роман ужасов и одновременно текст-метафора о болезненном одиночестве и муках творчества.
Саяка Мурата «Человек-комбини»
Издательство Popcorn Books, перевод Дмитрия Коваленина
Подчеркнуто японская и при этом абсолютно универсальная история о том, как жестоки неписаные законы общества. Саяка Мурата исследует границы нормальности и то колоссальное социальное давление, которое с детства испытывает человек: «веди себя прилично», «все нормальные люди давно…», «в твоем возрасте пора…» и так далее. Саяка Мурата от первого лица рассказывает обыденную и от этого еще более горькую историю главной героини Кэйко о том, какими безобидными кажутся стереотипы и как они опасны на самом деле.
Когда в детстве Кейко, найдя мертвую птичку, предложила ее зажарить, родители пришли в ужас — девочкам положено жалеть птичек. Когда в 36 она жила одна, а не встречалась с мужчиной, семья жила как на пороховой бочке — все нормальные девушки давно уже нянчили внуков. Ни тот факт, что маленькая девочка обожала национальное блюдо из птиц, ни аргумент, что чужой человек в доме молодой женщине неприятен, разумеется, не считались заслуживающими внимания. И это отлично объясняет, почему Кейко Фурукура работает в сетевом магазине «комбини» (это круглосуточные минимаркеты, где продаются продукты и товары первой необходимости) уже полжизни. Она пришла в магазинчик в 18 лет на подработку, как многие японские студенты, но и в 36 лет Кейко все еще здесь. В «комбини» можно жить по должностной инструкции — и знание правил делает Кейко лучшей в своем деле: все этикетные приветствия, фразы консультанта и отлаженный порядок действий в любой ситуации упорядочивают ее жизнь и вписывают ее в социум. Надевая униформу, Кэйко предвкушает: «Превращусь в шестеренку этого мира. Одно лишь это и делает меня «нормальным человеком».
Дмитрий Коваленин — лучший переводчик Мураками, человек, который точно разбирается в японской культуре и литературе и не стал бы переводить проходную вещь. И действительно, обманчиво-простая повесть «Человек-комбини» — нестандартная, важная история о том, как иллюзорен наш выбор и как невыносимо социальное давление, когда твое поведение не соответствует представлениям большинства. Превращение homo sapiens в homo kombini Саяка Мурата описывает так искусно, что заходить в магазинчик у дома впредь будешь с другими чувствами.
Агустина Бастеррика «Особое мясо»
Издательство «NoAge», перевод с испанского Владимира Правосудова
Отрывок из провокационной антиутопии Агустины Бастеррики, которая с первых страниц рисует общество, где вынужденно узаконен каннибализм, вы, возможно, уже читали в Forbes Life. Откровенное описание мира, где после эпидемии смертельного для человека вируса уничтожены животные и на еду выводят в лабораторных условиях и выращивают людей, могло шокировать. Но антиутопии, которые улавливают тенденции и доводят до предела, на то и нужны, чтобы менять отношение людей к происходящему. Агустина Бастеррика емко, предельно конкретно, без фальши и заигрывания пишет о том, как стремительно меняются нормы жизни в социуме, если человек стоит перед выбором. Эпидемия, голод и то, что еще вчера казалось совершенно немыслимым, постепенно становится общепринятым и узаконенным. И слова, язык играют в этом процессе ключевую роль, рассказывала в интервью Forbes Woman Бастеррика.
В мире романа каннибализм с молчаливого согласия большинства признан необходимым для поддержания жизни. Правило только одно: называть «особое мясо» человечиной, а выведенных на фермах экземпляров — людьми запрещено под страхом смертной казни. Мы узнаем об этом от главного героя Маркоса, который в прежней жизни прежде работал на мясокомбинате, а теперь контролирует процессы выращивания людей на убой. Каждый день, глядя в зеркало, он убеждает себя, что «мясо — это мясо, не имеет значения, чье оно».
Роман начинается душным летом, когда переживающий семейную драму Маркос получает дорогой подарок — элитный образец новой породы, удивительной красоты самку, предназначенную на съедение. Он знает, что любая форма личного контакта с потенциальной пищей строго запрещена и карается смертью. Но вопреки своей воле постепенно начинает испытывать к подаренной женщине человеческие чувства.
В Аргентине «Особое мясо» получило ряд престижных премий и практически сразу вошло в школьную программу для старшеклассников. Книга, в которой емко, художественно сильно показана стремительная трансформация гуманистического общества, признана действительно важной. Агустина Бастеррика подчеркивает, что она не ратует за жесткое вегетарианство (хотя, например, редактор романа стал вегетарианцем раньше, чем закончил работу над рукописью). Авторская задача — исследовать, как стремительно происходит легализация всего, даже самого страшного. «Особое мясо» — прекрасно написанный, психологически достоверный, короткий, наотмашь бьющий роман, который очень важно прочитать. Жесткий мир антиутопии погружает в обстоятельства, по реакции на которые каждый может увидеть, на что на самом деле способен.
Елена Ржевская «Геббельс. Портрет на фоне дневника»
Издательство «Книжники»
После художественной антиутопии Бастеррики кажется особенно важным рассказать про книгу, где зло, так же происходившее с молчаливого одобрения большинства, куда более документально и осязаемо. Легендарная военная переводчица Елена Ржевская (она попала на фронт под Ржевом, отсюда и псевдоним) дошла с частями Красной армии до Берлина и оказалась среди тех, кто обнаружил труп Гитлера. Тогда же она стала одной из немногих, кто в мае 1945-го прочитал дневниковые записи нацистского министра пропаганды Йозефа Геббельса. «Чрезвычайно талантливый литератор с острым взглядом и беспощадной к себе совестливостью», Ржевская прожила долгую жизнь, и, разумеется, понимала ценность собственных свидетельств — всего, что видела, наблюдала, читала. Ржевская оставила уникальное свидетельство о тайнах мая 1945-го — о том, как были обнаружены трупы главарей нацистской Германии и документы в бункере Гитлера.
Сам Геббельс очень беспокоился о своих дневниках. Ржевская пишет, что «согласно последнему распоряжению хозяина, дневники должны были быть уложены в специальные металлические ящики и захоронены до второго пришествия на землю нацизма». Но «наказы и распоряжения больше не выполнялись». Геббельс был мертв. И «десяток толстых тетрадей, густо исписанных, — латинский шрифт с примесью готических букв. Буквы теснились в словах, смыкаясь, и текст очень туго поддавался прочтению» оказались в руках Елены Ржевской. В мае 1945 года это все казалось неважным, главное было «установить, что с Гитлером: жив или нет?» А тетради Геббельса, которые начинались в 1932 году, когда Гитлер рвался к власти, и заканчивались записью, датированной 8 июля 1941-го, через 17 дней после нападения Германии на Советский Союз, помочь никак не могли.
«Много было беспечности по отношению к трофейным документам. Сейчас даже трудно понять, как быстро произошла тогда их девальвация в восприятии тех, кто прошел долгий путь из России до победы в Берлине. В сущности, все, что было в те дни вокруг, включая нас самих, все одушевленное и неодушевленное — все было само по себе документальным», — пишет Ржевская, поясняя, что тогда, сразу после окончания страшной войны, «люди не испытывали интереса к тому, что уводило в даль прошлого», ценность дневников стала очевидна гораздо позже — об их странной судьбе Ржевская рассказывает во введении. Сама она тоже решилась вернуться к ним только много лет спустя. И ее слова о важности этих тетрадей хочется привести целиком, потому что они многое объясняют: «Я видела страшный конец Геббельса, обугленные тела его и жены, шестерых детей, умерщвленных родителями. Теперь я всматриваюсь в начало его пути. Дневник дает возможность проследить за модификациями личности Геббельса, отдавшегося нацистской карьере на службе у Гитлера. Отчетливее представить себе генезис фашизма, его роковой соблазн и тотальную разрушительность для каждого человека».
Книга Ржевской — авторская реконструкция биографии Геббельса на основе его дневников, протоколов допросов приближенных, документальных архивов и собственных наблюдений внимательного очевидца. Елена Ржевская воссоздает личность и биографию главного политтехнолога Третьего рейха и пишет прозорливый докфикшн о сердцевине нацизма и о природе мирового зла.
Ханна Фрай «Hello world. Как быть человеком в эпоху машин»
Издательство Corpus, серия «Книги Политеха», перевод с английского Юлии Плискиной
Английский математик, доктор наук Ханна Фрай c помощью математического моделирования исследует шаблоны человеческого поведения. Например, в «Математике любви» она писала о том, какую роль играют в нашем выборе большие данные. В новой книге Фрай исследует то, что лежит в основе функционирования искусственного интеллекта и машинного обучения, — алгоритмы. Признанный популяризатор науки, обладатель медали Кристофера Зимана «за вклад в понимание общественностью математических наук», профессор Фрай доступно и увлекательно объясняет, что такое алгоритмы, как они работают в бизнесе и политике, в правосудии и криминалистике, в медицине и даже в искусстве.
«Куда бы вы ни забрели во Всемирной паутине, — констатирует профессор Фрай, — притаившиеся в ее ячейках алгоритмы извлекают выгоду из той информации, которую вы, будь ваша воля, никогда бы им не предоставили, и вам даже невдомек, что они ею располагают. Они обращают в товар ваши самые личные и сокровенные тайны». То, что для многих пользователей сетей остается лишь досужими разговорами, математики и программисты знают наверняка: «алгоритмы, которым даны полная свобода действий и право самостоятельно принимать решения, уже существуют». Это они «назначают курс лечения онкологическим больным и сроки тюремного заключения», они делают выбор в аварийной ситуации на дороге. Фрай не спрашивает, нужно ли это, она смотрит глубже: «если мы делегируем алгоритмам такие полномочия, можно ли им доверять?».
Вы обращали внимание, как заботливые поисковые системы подсовывают вам то, что вы на днях обсуждали с подругой или обдумывали, готовясь к встрече с риелтором? Это действуют не шпионы ЦРУ, а представители компаний нового поколения — так называемые «брокеры данных, которые покупают и накапливают информацию о людях, а затем перепродают ее или делятся ею с выгодой для себя». «Бывает, что вся ваша история просмотров в браузере продается оптом», — предупреждает Фрай, ведь брокер должен собрать всю информацию воедино, связать перекрестными ссылками разрозненные фрагменты присвоенных данных и создать детализированный файл — «профиль вашей цифровой тени». Приводимые Фрай примеры впечатляют: допустим история отца, который пришел в администрацию супермаркета Target жаловаться, что его 15-летней дочери приходит рассылка товаров для беременных. Очень скоро ему пришлось извиниться — девочка действительно оказалась в положении — анализ ее продуктовой корзины выдал результат оперативнее, чем тест на беременность, и маркетологи узнали о потенциальной покупательнице распашонок быстрее, чем родной отец. Ханна Фрай просто и понятно рассказывает, какие алгоритмы срабатывают, когда вы кликаете на ссылку в интернете, и о роли брокеров данных в этих процессах.
«Я вовсе не утверждаю, что зло заложено в самих алгоритмах», говорит Фрай, поясняя, что искусственный интеллект дает и массу причин для оптимизма. «Ни одна вещь и ни одна программа сами по себе ни плохие, ни хорошие. Важно, как их применяют. GPS придумали для наведения ядерных ракет, а теперь этой системой пользуются разносчики пиццы». Она предлагает разобраться во взаимоотношениях человека с компьютером и поговорить о людях. «О том, кто мы, куда мы движемся, что для нас важнее всего и как на все это влияют новые технологии. Потому что будущее не приходит само собой. Его создаем мы».
«Hello world» — первая книга большой книжной программы Политехнического музея совместно с тремя издательствами — «Сorpus», «Альпина нон-фикшн» и «Бомбора». В серии «Книги Политеха» будут выходить книги о науке и технологиях, проверенные учеными и специалистами.
Стивен Пинкер «Лучшее в нас: почему насилия в мире стало меньше»
Издательство «Альпина нон-фикшн», перевод Галины Бородиной, научный редактор Екатерина Шульман
Один из 100 наиболее влиятельных ученых и мыслителей в мира по версии Time, дважды лауреат Пулитцеровской премии, когнитивный психолог Стивен Пинкер написал книгу об эволюции жестокости. В «Альпине нон-фикшн» ее уже назвали самой оптимистичной научной работой последнего времени и самой важной для издательства в этом году. В потоке бесконечных негативных новостей о жертвах пандемии, о военных конфликтах, преступности и терроризме мы едва ли отдаем себе отчетт в том, что с точки зрения эволюции живем в самое мирное время за всю историю существования нашего вида.
Стивен Пинкер — нейропсихолог, лингвист, профессор Массачусетского технологического институте и Гарварда, обладатель научных наград Докинза и Карла Сагана, используя огромную базу источников (только в этой книге больше сотни графиков, диаграмм, сравнительных таблиц), анализирует историю насилия и гуманизма в человеческой цивилизации. Войны, рабство, убийства, геноцид, пытки, казни, жестокое обращение с детьми и женщинами — на протяжении тысячелетий всех этих ужасов становится все меньше, если смотреть с точки зрения эволюции. Причем изменения эти не только количественные, но и качественные: мы, люди, смотрим на все эти вещи с принципиально иной позиции. Книга Пинкера существенно меняет общепринятые взгляды на историю, общество и природу человека.
Исследователь выделяет пять исторических сил, снижающих уровень насилия. Среди них появление современных национальных государств, где насилие монополизировано в рамках правоохранительной системы; торговля — технологический прогресс, сделавший возможным обмен товарами на расстоянии (очевидно, что живой покупатель стоит дороже, чем вражеский труп); феминизация — рост уважения к интересам и ценностям женщин; космополитизм — наша грамотность, мобильность и медиа, расширяющие наши симпатии к людям, не похожим на нас. Знания и рациональность, говорит Пинкер, так называемый эскалатор разума все чаще применяются для улучшения условий человеческого существования, поскольку он заставляет осознать бессмысленность циклов насилия.
Побочный эффект у книги тоже есть — повышение эмпатии к людям вокруг. Когда «узнаешь о спаде насилия, мир меняется. Прошлое выглядит не столь невинным, настоящее не столь зловещим». 19 ноября 2020 года Стивен Пинкер выступит на онлайн-конференции о человеке в мире будущего — ReForum Winning The Hearts — и представит свою книгу аудитории в России. А пока можно прочитать интервью ученого Forbes Life, где он делится мыслями о важности демократии и причинах, по которых человека так завораживает насилие.