«Это ситуация, схожая с войной»: первый зампред ВЭБ.РФ о кризисе, инвестициях и национальных чемпионах
Главное
- Мы переживаем не классический кризис и не кризис перепроизводства, а ситуацию, схожую с войной.
- ВЭБ.РФ ожидает, что банки спишут до 85% средств, выданных в качестве кризисных кредитов, так как они обратились за гарантиями по ним. Общий объем гарантий доведен до 500 млрд рублей.
- ВЭБ.РФ намерен предоставить экономике до 2024 года до 3 трлн рублей, а вместе с партнерами — до 10 трлн рублей.
- «Нацпроектстрой» может стать генеральным подрядчиком крупнейшего инфраструктурного проекта России объемом 4,8 трлн рублей — это «Безопасные и качественные автомобильные дороги».
- Проект строительства 25 мусоросжигательных заводов обойдется в 600 млрд рублей, ВЭБ.РФ профинансирует до трети этой суммы.
«Это ситуация, схожая с войной»
Как ВЭБ переживает кризис?
Мы столкнулись с феноменом, который не является классическим кризисом. Это не кризис перепроизводства, а пандемия, ситуация, схожая с войной. Скорее это кризис предложения, чем спроса. В определенный момент многие предприятия закрылись и производственные цепочки прервались. Как мы на эту проблему смотрели?
ВЭБ.РФ — институт развития, и для нас это сверхактуальная задача, мы помощник, партнер правительства, который может достаточно быстро сконструировать необходимые меры и предложить поддержку. И они были сконфигурированы очень быстро. Для борьбы с шоком мы выдаем поручительства банкам по кредитам на заработную плату. С точки зрения адресности подход абсолютно правильный. В первый момент кризиса компаниям нужно поддержать работников, лишившихся источников дохода.
Большой был спрос на гарантии по зарплатным кредитам со стороны банков?
Банки уже выбрали большую часть выделенных на это средств. За поручительствами по кредитам под 0% к нам обратились 15 банков, под 2% — 32 банка. Общий лимит поручительств ВЭБ.РФ по двум программам доведен до 500 млрд рублей.
Можно сказать, что эта мера была удачной, раз она пользуется спросом?
Со спросом точно проблем нет. Банки этот продукт активно предлагают, но и не только его, они смотрят на своих клиентов системно, предлагают им рассрочки и реструктуризации. Особенно это касается транспортной отрасли и аэропортов, которые почти остановились на несколько месяцев.
В плане восстановления экономики вам выделено 209,4 млрд рублей. На что пойдут эти деньги?
Этот капитал частично пошел на те меры, о которых я уже сказал. В том числе, на поручительства по зарплатным кредитам. Эти деньги, как мы видим, будут практически невозвратными, потому что, если банк воспользовался нашим поручительством, он не рассчитывает на возврат средств. Мы считаем, что 85% этих средств банки спишут. Соответственно, часть капитала пойдет на это.
Оставшуюся часть мы будем использовать на финансирование наших проектов. Но я должен сказать, что это не вполне деньги — это бумажный капитал, часть долгов, которые были реструктурированы. Это не новые деньги. И мы даже не успели порадоваться, получив их, сразу же с ними простились.
Как эпидемия и кризис отразятся на вашем финансовом результате?
У ВЭБа нет задачи быть сверхприбыльным, есть задача поддерживать важнейшие для экономики проекты. В связи с участием в этих больших проектах, вероятно, будем создавать резервы. Мы в любом случае не планировали получать прибыль в этом году. У нас был запланирован убыток, но теперь, с учетом создания резервов, он будет больше. Но это все бумажные результаты.
Герман Греф: «Трансформация Сбербанка — это вечный процесс»
Проектам, которые находятся в начальной фазе инвестирования, можно сказать, повезло — они все равно пока не генерируют выручку, и пандемия на них никак не скажется. Некоторые же проекты в операционной фазе потребуют реструктуризации. Мы должны действовать контрциклично, в частности, в пандемию помочь хорошим проектам пройти эту фазу. И на следующем витке построить сделку так, чтобы они компенсировали нам все потери, которые мы понесли в этот период. И мы готовы подставить плечо, стать буфером, помочь с реструктуризацией в моменте. Отмечу, мы мониторим все наши проекты и пока явных проблем не видим.
Вы сокращали сотрудников в кризис?
У нас было большое сокращение в прошлом году. С тех пор у нас осталась задача провести еще одну фазу такой оптимизации до конца июня. Но в этот раз мы идем по более научному пути — PwC оценивает должности в организационной структуре ВЭБ.РФ. У них есть хорошая экспертиза с точки зрения ренкинга персонала. Кроме того, мы провели ряд существенных преобразований внутри Бизнес-блока. У нас будет единый пул сотрудников, которые будут перераспределяться на те или иные задачи. Это позволит нам более справедливо распределить нагрузку, избежав ситуации, когда одни перегружены, а другие уходят домой в 6 часов.
«Там, где надо просто потратить бюджетный рубль, наша помощь не требуется»
Вы предлагали меры поддержки для авиации?
В авиации у нас есть один главный игрок, с которым связано слово «авиация» в нашей стране. Ему сейчас непросто. У нас была программа финансирования самолетов Sukhoi Superjet для «Аэрофлота». Сейчас все внимательно смотрят, что можно предложить «Аэрофлоту». Это будет решение правительства.
Вроде обсуждалась допэмиссия.
Возможно. Сейчас обсуждается несколько системных мер для естественных и квазиестественных монополий. Это либо допэмиссия, либо, как в случае с РЖД, программа «вечных» облигаций, которые могут зачитываться в капитал.
Какова ваша роль в помощи крупным компаниям, квазиестественным монополиям? Вы будете соинвестировать, выкупать?
Мы можем помочь в структурировании сделки, помогать правительству структурировать меры поддержки, предлагая наиболее оптимальные способы использования субсидий, чтобы рублем поддержки помочь максимальному числу компаний. Мы все же стремимся кредитовать, то есть предлагать возвратное финансирование, пусть по невысокой субсидированной ставке. Мы готовы организовывать синдикации, проектное финансирование, привлекать другие банки к реализации инвестпроектов.
В правительственном плане описано большое количество инфраструктурных проектов. И мне почему-то кажется, вы поправьте меня, если я неправа, что часть из них упадут вам. Какие из них вы собираетесь реализовывать?
Мы будем внимательно смотреть на этот план, ожидая, что наша поддержка понадобится. Вся наша деятельность направлена на реализацию целей майского указа. Главная задача ВЭБ.РФ — поддержка стратегически важных для экономики России проектов. Мы определили для себя три важных направления: инфраструктура, промышленность (прежде всего экспортно ориентированная и ориентированная на высокие переделы) и городская экономика. Мы стремимся давать возвратные деньги. Там же, где есть вариант просто потратить бюджетный рубль, наша помощь не требуется.
Наша задача — попробовать договориться с правительством о том, чтобы превратить бюджетный рубль в привлеченный рубль. Наша задача — до 2024 года предоставить в экономику до 3 трлн рублей, а вместе с нашими партнерами — до 10 трлн рублей.
Как поживает «Фабрика проектного финансирования»? Не планируете ее сократить?
Есть планы ее увеличить. «Фабрика проектного финансирования» без ложной скромности сегодня является основным механизмом для предоставления синдицированного финансирования клиентам. Сейчас это действительно работающий инструмент, он решает основную проблему новой российской экономики — привлечение «длинных» денег, снимает риск с коммерческих банков, дает им возможность участвовать в долгих проектах. «Фабрика» интересна и инициаторам проектов, и банкам. У нас одобрено 10 проектов с общим объемом инвестиций около 800 млрд рублей, на рассмотрении еще 12 проектов на 1 трлн рублей. Спрос на этот инструмент есть, каждый второй проект обсуждается в рамках «фабрики».
Сегодня «фабрика» конкурирует с другими инструментами, например, с КППК (корпоративная программа повышения конкурентоспособности. — Forbes). Мы сейчас пытаемся совместить фабрику с КППК. Объединив эти два инструмента, мы получим лучший продукт на рынке, который можно использовать для любого проекта. Если совместим, то любой инициатор экспортно ориентированного производства сможет получить и экспортную субсидию, и субсидию «фабричную».
Вы поддерживали разработку одного из препаратов против коронавируса. Планируете ли еще инвестировать в такие проекты?
Мы очень давно сотрудничаем компанией Алексея Репика «Р-Фарм». Но это действительно первый случай, когда мы финансировали R&D. Банкам очень сложно финансировать разработки, но Репик — очень надежный партнер, показавший себя успешным предпринимателем. У него есть партнерство с японскими компаниями, и он разработал первый препарат от последствий COVID-19 в России. Это был хорошо проработанный проект. Компания знала, что она делает.
Если такого же качества проекты будут появляться, мы с удовольствием их будем финансировать. Особое внимание мы уделяем проектам в сфере борьбы с онкологическими заболеваниями.
«В России есть место для национального чемпиона»
Вы создали «Нацпроектстрой». С какой целью?
Мы считаем, что в России есть место для национального чемпиона в инфраструктурном строительстве. У нас большой дефицит дорог, тоннелей, метро, поэтому все крупные игроки заинтересованы на этом рынке работать. Мы считаем, что можем создать своего собственного национального чемпиона, который может работать и в России, и — в будущем — на международных рынках.
Кто был инициатором?
Сам ВЭБ.РФ стал инициатором. Сегодня даже самый крупный российский игрок «Мостотрест» не входит в двадцатку мировых лидеров. Мы хотим объединить усилия и создать компанию, которая не просто будет подрядчиком, но сможет привлекать финансирование в проект.
То есть ВЭБ будет предоставлять финансирование?
Да, конечно. Но финансирование бывает разное. Не обязательно прямое кредитование, это могут быть и гарантии, и организация займов, в том числе облигационных.
Верно ли писали «Ведомости», что «Нацпроектстрой» может получить без конкурса проекты на 140 млрд рублей?
Вопрос не только в том, по конкурсу или без. Мы думаем, что все точно будет через конкурс, просто мало кто может взять на себя такого рода масштабные проекты. Это либо иностранный игрок, либо «Нацпроектстрой».
По факту может получиться, что на такой конкурс никто не придет, кроме иностранцев. В любом случае «Нацпроектстрой» будет объединять частных российских игроков, вовлекать их в реализацию проектов.
Всех инфраструктурных проектов?
Конечно не всех, а наиболее масштабных.
В национальном плане спасения экономики самый масштабный проект — «Дороги России» объемом почти 5 трлн рублей. «Нацпроектстрой» будет его генподрядчиком?
Не исключаю. В любой стране есть такие подрядчики. Где-то государственные, где-то квазигосударственные. Все страны поддерживают своих игроков, помогая им выйти на международный рынок. Мы тоже хотим, чтобы «Нацпроектстрой» работал в странах, где есть большая потребность в развитии транспортной инфраструктуры. Например, в Индонезии.
(Подробнее читайте в материале «Дороги на 6 триллионов: компания Ротенберга и ВЭБа может получить подряды в рамках спасения российской экономики»)
РБК писало, что у этой компании может возникнуть некий сторонний инвестор, портфельный. О ком речь, знаете?
Я догадываюсь, о ком может идти речь. Мы заинтересованы, чтобы в этом проекте появились крупные международные имена. Пока мы не можем их называть.
«Проект строительства 25 заводов обойдется примерно в 600 млрд рублей»
Вы купили 20% в капитале «Стрелки» у Александра Мамута. Планируете остальное выкупить?
Не планируем. Мы видим синергию со «Стрелкой», когда говорим о мастер-планах городов. Наше новое направление — комплексное развитие территорий, land development. Сейчас мы смотрим на развитие нового района в Кингисеппе, там идет реализация нашего проекта — строительство крупнейшего в мире комплекса по переработке этансодержащего газа.
Усть-Луга — интересное направление, <…> огромный порт, вокруг которого будет развиваться собственная экосистема — промышленные кластеры. Важная задача — создать современное жилье и социальную инфраструктуру для сотрудников этих предприятий и их семей. И это не единственный кейс по развитию городской экономики.
Мы заявили свои амбиции по городской экономике два года назад и уже реализовали некоторые проекты. Один из них — модернизация городского общественного транспорта. В этой области большой прорыв — переходим от несистемных решений, которые присутствуют в этой сфере в каждом городе, к комплексной работе. Проекты реализуются на принципах государственно-частного партнерства. В этом году поставили более 400 автобусов в Тверь, идет поставка автобусов в Пермь, прорабатываем проекты в других регионах. Верим в системность, масштабность и важность этого направления.
У вас есть проект строительства 25 мусоросжигательных заводов.
Это немодное название.
Немодное, но переработка мусора в энергию — это сжигание.
В принципе да, сжигание. Но мы предпочитаем говорить про энергетическую утилизацию ТКО.
В какой стадии этот проект?
Первая фаза этого проекта предусматривает строительство четырех заводов вокруг Москвы, которые будут перерабатывать до 30% мусора Московского региона. Почему не 100%? Потому что будет предварительная сортировка, и часть мусора будет отправлена в переработку.
Сколько вы финансируете?
Мы считаем, что проект строительства 25 заводов обойдется в примерно 600 млрд рублей. Мы профинансируем около трети, интерес к проекту проявляют крупнейшие банки, планируем привлечь в этот проект инвестиции частных инвесторов, в том числе в рамках ГЧП и механизма «зеленых облигаций».
Кстати, о «зеленых облигациях»…
Инвесторы во всем мире охотно инвестируют в «зеленые» проекты. В мире большое количество «зеленых денег». В настоящее время мы разрабатываем методические рекомендации по «зеленому» финансированию, работаем с Минэкономразвития и Банком России. Это шаг сквозь барьеры и политические разногласия, этот инструмент позволит инвесторам смотреть на Россию, инвестировать в экологию. Уверен, что многие барьеры могут быть разрушены через успешную реализацию экологических проектов.