Двадцатитонную резную скульптурную композицию из нефритового монолита Владимир Голубев разыскал во время своей китайской экспедиции в деревне в окрестностях Шэньяна. У местных крестьян полгода ушло на то, чтобы доставить нефритовую глыбу к трассе за 130 км — это расстояние от деревни до ближайшей автомагистрали. Затем ее упаковали, погрузили в трейлер и отправили в Москву, прямиком на Рублевку в собрание Голубева.

Владимир Голубев — вице-президент и совладелец холдинговой компании «Адамант», которой принадлежит 22 торгово-развлекательных комплекса общей площадью 1,2 млн кв. м (годовой доход от аренды $115 млн, 16-е место в рейтинге рантье Forbes). Из своей первой командировки в Китай 27 лет назад он прилетел с чемоданами, разорванными в клочья. Деловая поездка с целью покупки грузовиков привела к массовым закупкам фигурок из нефрита. Нефрит в Китае — символ высшего совершенства, как золото в европейской культуре.

Сувенирами из нефрита весом по 15–20 кг Голубев не ограничился. В Китай, сначала в Пекин и Шанхай, затем все ближе к рудникам, в Гуйлинь, Гуанчжоу, центрам традиционной каменной резьбы, в мастерские Шоушаньши бизнесмен стал ездить как заведенный. В фокусе его интереса оказались многофигурные жанровые композиции из монолитного нефрита.

Голубев — увлеченный коллекционер, целеустремленный и амбициозный. Азартен, за ценой не стоит. О своих собраниях (а их немало, включая вазы Императорского фарфорового завода и пишущие инструменты Montegrappa и Dupont, вазы и стеклянную пластику Daume) рассказывает, не скрывая эмоций. Если уж покупает, то лучшее, эффектное, исключительное. Он азартен и неутомим в поисках: готов лететь, плыть, ехать, лишь бы разыскать то, о чем другие и не догадываются.

«Современное искусство вместо наркотиков для расширения сознания»: что и зачем покупают российские коллекционеры

Начав с красоты ручного труда (до начала 2000-х китайские мастера работали с нефритом вручную, почти без оборудования), Голубев увлекся камнем в его первозданной красе. Кварцевые друзы, аметистовые, цитриновые, кальцитовые жеоды, «розы пустыни», хризантемовый камень (целестин), аммониты и метеориты — в его коллекции собраны образцы пород и кристаллов циклопических размеров самых невероятных форм, прозрачной чистоты и ярких оттенков.

Дмитрий Лисицын, начальник отдела хранения и экспозиции в ФБУ «Музей «Самоцветы», эксперт Министерства культуры по специализации «минералогические материалы», говорит, что от известной ему сотни частных российских коллекций собрание Владимира Голубева отличается принципиально. По мнению Лисицына, такой подборки уникальных камнерезных работ китайских мастеров 1970-х годов и гигантских жеод нельзя увидеть ни в Америке, ни в Бразилии, ни в Китае, ни в государственных, ни в частных музеях. Помимо высочайшего уровня экспонатов, собрание Голубева отличает особая логика развития коллекции. «Если вы пройдете по десятку минералогических музеев мира, то легко увидите схожие направления демонстрации экспозиций. В основном их два — систематическое (по минеральным видам) или региональное (по месту находок). Собрание Голубева устроено и экспонируется принципиально иначе. Во главе — эстетика камня», — говорит Лисицын.

Коллекция, начинавшаяся с нефритовых фигурок из разодранного чемодана, быстро расширилась, подчинив себе пространство загородного дома Голубева на Рублевке. Несколько экземпляров, установленных в зале, где владелец «Адаманта» проводит деловые встречи (хрустальные люстры, карельская береза, золотые барочные рамы, живопись в стиле Ренессанса), быстро перетянули все внимание на себя, разрушив концепцию имперского стиля в интерьере. Расширяющуюся не по дням, а по часам коллекцию Голубев скрыть не смог. Предметам музейного уровня потребовалось свое пространство. Так рядом с домом появился двухэтажный флигель с огромными панорамными окнами, выходящими на сосновый лес на участке, — здание, где Владимир Голубев весной этого года планирует открыть свой частный музей.

Логика формирования коллекции привела его к выводу, что собрание должно стать публичным. «В какой-то момент понимаешь, что не можешь больше наслаждаться всем этим в одиночку и должен поделиться с окружающим миром», — говорит Владимир Голубев.

Потребность разделить радость созерцания своих сокровищ коллекционер находит такой же естественной, как и ответ на вопрос «который час?». «Даже купив часы, на первый взгляд только для личного пользования, ты отвечаешь людям на вопрос, который час, а значит, так или иначе делишься с ними своим приобретением», — объясняет Голубев. Сейчас более тысячи экземпляров из собрания Голубева монтируются на трех этажах нового музейного пространства на площади 8000 кв. м.

Коллекционер говорит, что его увлечение резной скульптурой из камня началось в правильное  время в правильном месте. Волна китайских реформ буквально выплеснула на рынок традиционную резьбу по камню — ремесло, которое смогло сохраниться и выжить, несмотря на все цензурные запреты китайской культурной революции. Например, в коллекции Голубева есть огромный каменный корабль работы деревенских мастеров. По преданию, в начале 1970-х одну из выставок традиционного камнерезного искусства посетил Мао Цзэдун. Бросалась в глаза художественная несостоятельность выставки — практически каждая артель резчиков представила однотипные двух-трехметровые корабли. Тогда один деревенский камнерез вызвался создать свой корабль, чтобы утереть нос самым именитым мастерам и произвести впечатление на Мао. На работу у мастера и его сыновей ушло чуть более 20 лет. Так возникла огромная многофигурная каменная композиция — корабль в полном оснащении, с цепями, канатами, мачтами, хижинами, военным снаряжением, на борт которого может подняться взрослый человек. Но к той поре, когда работа была закончена, «великого кормчего» уже не было на свете, а в Китае произошли рыночные реформы. Слух о корабле-гиганте достиг российского коллекционера, и работа, предназначенная для услады глаз Мао, оказалась в Подмосковье.

Кость даю: из чего состоит косторезная коллекция Карисаловых

Еще примеры редкого коллекционерского везения: из девяти глыб нефрита редкого оттенка, так называемого доисторического нефрита, добытых в каменоломне неподалеку от Пекина, Голубев заполучил в свою коллекцию три. Например, композиция «Три барана» поражает не только реалистичностью вырезанного в камне пейзажа, эффектом передачи фактуры шерсти животных, капустой у копыт барана на вершине — это символ денег, что в европейской, что в китайской культуре, но и изяществом, прозрачностью монументальной композиции.

В 2012 году лидер компартии Китая Си Цзиньпин инициировал новый этап кампании по борьбе с коррупцией, призвав чиновников отказаться от роскошного образа жизни. Чиновникам запретили получать подарки. Как следствие, рухнул рынок многофигурной нефритовой пластики. Держать при входе в дом большие монолитные композиции (знак высоких карьерных достижений и авторитета своего владельца) стало не только не модно, но и опасно. Лишившись заказов, многие мастера вынуждены были перейти на мелкофигурные композиции.

Голубев, сделавший основные покупки нефритовой скульптуры в конце 1990-х — начале 2000-х, успел застать рубеж эпох. Например, в его собрании есть работы 1970-х годов, композиции с птицами «сто сорок» и большие парные вазы, полные хризантем, с поющими птицами, бабочками и гусеницами, свисающими с листьев, развилками дорог и советскими грузовиками на них — гимн заре коммунизма. Есть композиции с жанровыми сценами из жизни будд — сюжет, дозволенный государственной цензурой уже после начала рыночных реформ.

Сейчас в пространстве музея идет сборка ­корабля. Уже пару месяцев по фрагментам, отдельным деталям каменное лего собирают несколько мастеров.

В огромные французские окна музея светит зимнее солнце и заглядывают заснеженные сосны. Внутри выстраивают ряды гигантских аметистовых и цитриновых жеод высотой от 4,5 м до 8 м, настилают мраморный пол, отделывают туалеты для посетителей (у Голубева все, куда ни глянь, делается с имперским размахом), мастер-керамист только что закончил барельефы из райских яблок на стене китайского зала. Драгоценные экспонаты закреплены на временных деревянных настилах и укутаны в несколько слоев пленки.

Голубев ведет экскурсию по-хозяйски, великодушно позволяет трогать отполированные до блеска желто-золотые нефритовые яблоки в садах с многофигурными композициями из жизни 101 будды, ощупывать вершины аметистовых кристаллов (в самой большой жеоде могут поместиться 11 человек), гладить изумрудно-зеленого слона из флюорита (обточенный потоками воды камень с годами приобрел форму животного) и прикасаться к таким хрупким, что, кажется, вот-вот отколются, лепесткам хризантемового камня. Огромные глыбы хризантемового камня с белыми вкраплениями-лепестками — редкий пример минерала такого размера из затопленной недавно шахты в окрестностях китайского Гуйлиня.

«Это абсолютно бессовестное, эгоистическое «потребительство». Как меценат Владимир Смирнов по любви собрал коллекцию для Третьяковки

Ждет своего места в экспозиции и метеорит. 150-килограммовый экземпляр удалось купить у сына геолога, который обнаружил космическое тело в Сихотэ-Алине в Приморском крае в 1949 году. «Сейчас жду Луну и Марс из Марокко», — сообщает о новых поступлениях в коллекцию Голубев (имеются в виду метеориты, условно соответствующие минералогическим составам Луны и Марса, найденные в пустыне Марокко).

Разыскивают предметы в коллекцию Голубева и консультируют его по покупкам два советника — профессиональных геммолога. Проектирует музей, размещает экспозицию, определяет развитие коллекции Владимир Голубев лично. Концепция музея развивается и меняется на глазах.

По мере монтажа и расстановки резного нефрита, гигантских кварцевых, кальцитовых, аметистовых, цитриновых жеод и друз коллекционеру становилось ясно, что без специальной образовательно-развлекательной программы как для самых маленьких посетителей дошкольного возраста, так и для старших школьников и студентов не обойтись. Задумано — сделано. В ближайших планах — закупка образцов минералов небольших размеров, которые будут выдавать младшим школьникам для познания на ощупь. Одновременно достраивается специальный зал на втором этаже, где будут учиться бакалавры швейцарского института Swiss International Institute Lausanne (SIIL). Музей камней Голубева и SIIL объявили о запуске дополнительной учебной программы «Основы геммологии» в рамках бакалавриата «Бренд-менеджмент товаров и услуг класса люкс». Занятия планируют проводить на Рублевке в пространстве музея. Голубев собирается открыть первые залы для посетителей уже в мае.

Входную плату с посетителей владелец брать не намерен. О своих  расходах на музей говорить отказывается. Эксперты, оценившие собрание по просьбе Forbes, называют суммы в сотни тысяч долларов.

Марки, деньги и жуки: самые необычные коллекции миллиардеров