Метавселенные под контролем: почему новые технологии в России воспринимают как угрозу

Российские власти задумались о том, как регулировать метавселенные и виртуальную реальность. Исследование на этот счет опубликовал входящий в структуру Роскомнадзора ФГУП «Государственный радиочастотный центр», и, учитывая скорость работы российской государственной машины, первых законопроектов долго ждать не придется. 

Государство контроля

Мы уже привыкли к тому, что государство все более вмешивается в цифровую жизнь граждан, в основном запрещая и ограничивая ее. Это логично, учитывая, как устроено российское государство с точки зрения регулирования.  

В статье 2013 года «Классификация и ранжирование угроз» социолог Симон Кордонский пишет: «Для отечественной социальной практики характерно следующее: государство изымает ресурсы с рынка и использует их для сохранения своей целостности, обеспечения безопасности и социальной стабильности, которые, как утверждают политики и чиновники, находятся под угрозой…»

Угрозы, которые российские чиновники находят с изрядным профессионализмом, весьма многообразны, о чем говорит целый набор действующих в России стратегий, например Стратегия национальной безопасности, Доктрина продовольственной безопасности, Стратегия экономической безопасности, Доктрина информационной безопасности. 

Каждый из этих документов содержит в первую очередь оценку возможных рисков и угроз, а также перечень мер, которые государство может и должно предпринимать для их предотвращения. И почти все меры сводятся к одному — усилению контроля.

Происходит это давно и принимает иногда гротескные, но чаще пугающие формы. Настолько, что в последние годы чиновники создают порталы по систематизации контрольно-надзорных функций государства, осознавая, что российские «контролеры» уже не справляются со своими функциями. Только в Москве есть как минимум 56 органов контроля и более 117 000 обязательных требований.

Опасные технологии

Эта тенденция не обходит стороной и современные технологии. Стремительное и бескомпромиссное внедрение «закона Яровой» и других жестких по отношению к IT-сектору законов имеет ту же самую природу — борьба с угрозами с помощью тех или иных запретов и ограничений:

• в связи с рисками санкций против российский компаний и государственных органов принимаются законы об импортозамещении;
• риски распространения «нежелательной информации» стараются минимизировать с помощью закона о СМИ- иноагентах, ужесточения давления на СМИ и журналистов;
• с рисками распространения информации «экстремистскими организациями» борются в том числе с помощью законов о приземлении зарубежных интернет-гигантов.

При этом опасность чиновники видят не столько в технологиях, как таковых, сколько в коммуникациях и распространении информации. Социальные сети и публичные коммуникативные платформы приобрели такую власть в цифровой среде, какой нет у национальных государств, в том числе и российского. Не Роскомнадзор или правительство России устанавливают цензурные требования в Twitter, Facebook, Instagram, Telegram и других соцсетях. С точки зрения контрольного уклона нашего государства — это аномалия. 

Безусловно, международные корпорации, владеющие соцсетями и онлайн-платформами, далеко не белые и пушистые. Нередко они применяют недружественные методы удержания пользователей в своем коммуникационном пространстве для извлечения из них максимума прибыли. Правительства многих стран наращивают давление на эти компании, чаще всего объясняя это необходимостью защиты прав граждан. В итоге появляются новые правила регулирования, такие как GDPR — принятый в 2016 году новый европейский регламент защиты персональных данных, и аналогичные законы в ряде других стран, снижающие цифровое неравенство гражданина и онлайн-платформы. 

Однако в России большая часть нового регулирования ориентирована на усиление контроля и расширение прав государства в лице ограниченного числа крайне закрытых органов власти. Трудно сказать, что дали «закон Яровой» или «закон о приземлении» обычному гражданину. Зато точно известно, что они дают МВД, ФСБ, Роскомнадзору дополнительные возможности контролировать коммуникации граждан друг с другом и с внешним миром. 

Метавселенные на очереди

Лично я не могу сказать, что верю в успех технологий виртуальной и дополненной реальностей (VR/AR) в тех масштабах, о которых сейчас многие говорят. Но новый хайп на их основе уже появился — это метавселенные. Концепция создания виртуальных миров как огромных творческих и коммуникационных площадок существовала не одно десятилетие. Многие, например, помнят Second Life — огромную многопользовательскую игру, где даже органы власти создавали свои представительства, например там был музей НАСА. Сначала подобные проекты казались чем-то экзотическим и слегка маргинальным, а сейчас с подачи Марка Цукерберга все активно обсуждают и анализируют судьбу и будущее метавселенных как виртуальных пространств для общения и работы. 

Почти все крупные технологические компании анонсировали или планируют анонсировать свои наработки в этой области. Кроме Meta, в этом направлении работают и Apple, и Microsoft, и многие крупные игровые холдинги, и значительное число стартапов. Возможно, мы находимся на пороге бума проектов по развитию цифровых аватаров, переезду в виртуальные офисы, качественного скачка в технологиях распознавания изображений. Это открывает почти бесконечное число новых возможностей для жизни и бизнеса. 

Конечно, не все так просто. Facebook не раз обвиняли в массовой и изощренной слежке за пользователями, трудно поверить, что в виртуальных мирах такой слежки не будет. Да и другие компании наверняка будут собирать информацию о пользователях, которую можно так или иначе монетизировать. 

Об этих рисках уже пишут журналисты, говорят эксперты и регуляторы. Новые технологии привлекут внимание законодателей. В этом смысле Россия не станет исключением, но гражданам вновь предстоит столкнуться с особенностями отечественного регулирования. 

Операторов метавселенных почти наверняка заставят переносить сервера в Россию (впрочем, речь идет о компаниях, которые и так подпадают под действие «закона о приземлении»), регистрироваться в разного рода реестрах и быть готовыми к выполнению запросов регуляторов и правоохранителей.

Ограничения могут коснуться не только крупного бизнеса. Метавселенные по своей концепции похожи на реальный мир. В них вполне возможны размещение рекламы, торговля, распространение информации в пределах тех или иных групп, организация мероприятий и многое другое. Придут ли в метавселенную «офлайновые» требования по ограничению распространения информации, налоговое или рекламное законодательства?

Хотелось бы, чтобы в итоге принятые нормы защищали права граждан как потребителей, но с высокой долей вероятности, нас ждет новая серия запретов и ограничений, призванных облегчить жизнь различного рода контролерам. 

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора