Уход с должностей фигур, игравших в течение многих лет главные роли в надзорном «театре боевых действий» Банка России, дает немалую пищу к размышлению.
У этого события может быть два измерения — воодушевляющее-оптимистическое и, напротив, беспокойно-пессимистическое, вселяющее скорее тревогу, чем надежду: не станет ли еще хуже. Ревностно пасомый регулятором финансовый сектор замер в ожидании — что за всеми этими перестановками и метаморфозами последует? Станет ли это началом еще большего ужесточения надзорной политики или же в ней наконец-то возобладают рациональные, системные и по-настоящему эффективные подходы?
Пока же самое время подвести хотя бы краткий итог деятельности облеченных широкими полномочиями и возможностями лиц, многие годы вершивших судьбы участников финансового рынка. Что мы сегодня имеем, выражаясь неуклюжим каламбуром, в «суховом остатке»? За 2013-2016 годы с рынка в связи с отзывом банковских лицензий ушло около 300 кредитных организаций. Примерно такое же число уже выведено мегарегулятором из других финансовых секторов — страхового, брокерского, МФО, пенсионных фондов и т.д. Резко ухудшились конкурентные условия. Доля в банковском бизнесе крупных кредитных организаций и в первую очередь с участием государства стремительно растет и превысила уже 50%. В силу почти повсеместного падения доверия к частным коммерческим финансовым институтам (особенно со стороны предпринимательства, средства которого в отличии от населения ничем не защищены) и бегства их либо в госбанки, либо в (пока еще) крупные частные финансовые институты и «дочки» банков-нерезидентов РФ, громадные проблемы сегодня испытывают большинство российских банков, находящихся на грани разорения.
Выплаты возмещения вкладчикам превысили 1,2 трлн рублей, и примерно в такую же сумму оценивается ущерб предпринимателей, бюджетных и иных организаций от потери средств в обанкротившихся банках. Отзыв лицензий не компенсируется выдачей новых (таких примеров за три года всего несколько, и все они связаны с входом на рынок новых «дочек» нерезидентов). Новые участники не торопятся их получать, видя, какие проблемы испытывают и как быстро уходят прежние игроки. И если раньше регулятивный ненасытный молох поглощал в основном лишь малые и средние банки, то в последнее время он все чаще требует жертв из top-100 и выше и получает их.
«Оздоровление» или «очищение» финансового сектора от так называемых «слабых игроков» (в терминах регулятора) обернулось почти полным разгромом банковской системы и коллапсом межбанковского рынка. Риски кредитования (то есть профильного бизнеса) на себя сегодня никто не берет в силу их запредельных величин. Банки предпочитают отсиживаться в кеше, либо работать исключительно с ЦБ и ЦК (Центральным контрагентом – биржевой инфраструктурой).
Рентабельность банковского бизнеса снизилась настолько, что перелив сюда свободного капитала из других отраслей почти полностью прекратился. Отдельные случаи крупных инвестиционных вложений здесь зафиксированы либо со стороны мощных ФПГ с их не вполне понятного происхождения капиталами, либо за счет миллиардных ресурсов государственных и квазигосударственных компаний. В «суховом остатке» банковская индустрия пришла к тому, что представляет сегодня собой печальный «суховостой» отечественной экономики — активы и прибыль почти не растут (исключая редкие, чуть зеленеющие ветви госбанков), а чрезмерные риски ведения банковского бизнеса убивают последние стимулы к капиталовложениям в этот сектор. Снова, как в лихие девяностые - «нулевые» годы, рынок полнится слухами о растущей административной и коррупционной ренте, фаворитизме, избирательности, субъективности применяемой надзорной практики. Чем иначе можно объяснить вопиющие примеры крушения таких финансовых монстров, как Внешпромбанк, Нота-банк, Пробизнесбанк, повлекшего за собой ущерб на сотни миллиардов рублей?
Как можно было не замечать деятельность группы банков, бенефициарами которых были те же самые лица, что в свое время довели до многомиллиардных убытков (а, по сути, расхищения) банк «Глобэкс», санация которого никак не закончится до сих пор? Откуда на рынке вновь и вновь появляются некие команды дельцов, стремительно скупающие дешевеющие банковские активы и реализующие при полном попустительстве надзорных властей свои преступные финансовые схемы? Почему в обществе складывается впечатление, что нормального, добросовестного, честного частного банковского бизнеса в России нет и быть, по-видимому, не может?
Хотелось бы, наконец, чтобы нынешние кадровые перестановки привели и к реальным переменам в надзорной стратегии — стратегии, призванной сохранять и укреплять финансовый сектор страны и работающие в нем кредитные организации, а не просто констатировать их кончину и благословлять на темные дела новых соискателей. Увидим ли мы, наконец, реальный, а не мнимый, банковский надзор? Его нынешний вновь назначенный руководитель уже признавался в свое время: «Горькая правда заключается в том, что настоящего банковского надзора в России пока не существует, есть лишь отдельные его фрагменты»... Изменится ли что либо сегодня, удастся ли собрать эти разрозненные фрагменты в целостную и эффективно действующую систему, создать истинную гармонию между регулированием и бизнесом? Будет ли наш рынок освобожден от единственной пока нынешней басмаческой альтернативы, предложенной когда-то легендарному красноармейцу Сухову, «умереть сразу или прежде помучиться»? Думаем, ждать не придется долго...