Как инженер с украинскими корнями построил бизнес на 3D-принтерах стоимостью $2 млрд
Инженер с рождения
В детстве Макс Лобовски хотел стать летчиком-истребителем. Он родился в США в семье эмигрантов из Украины. Мать Лобовски родилась в Севастополе, и в 17-летнем возрасте вместе с родителями переехала в США, где впоследствии устроилась в дочернюю компанию Nokia — Bell Labs, которая занималась исследованиями в сфере телекоммуникаций. Отец эмигрировал из Украины в 25 лет. В США он получил работу в компании-производителе аэрокосмического оборудования и строительных технологий Honeywell.
В старшей школе Лобовски посещал занятия по робототехнике и увлекся прикладной инженерией. В то же время он впервые увидел 3D-принтер на работе у отца. «Папа работал с одними из первых в мире 3D-принтерами и пытался объяснить мне эту мощную технологию, — вспоминает предприниматель. — Тогда я не мог понять все до конца, но мне было интересно». Особенно его поразила идея о том, что с помощью 3D-печати можно придать форму любой идее.
«Мои родители, особенно отец, не были довольны карьерой в корпорациях», — вспоминает Лобовски. Его отца сократили из Honeywell после многолетней службы. «После сокращения папа решил начать карьеру консультанта. Мне тогда было 14-15 лет, и я говорил, что в одиночку у него ничего не получится», — рассказывает Лобовски. Однако отец смог реализоваться в новом амплуа и стал счастливее, признает свою ошибку Лобовски. И добавляет, что пример отца его очень вдохновил.
От идеи к реальности
В 2008 году Лобовски поступил в Корнелльский университет на факультет прикладной и инженерной физики, где еще ближе познакомился с 3D-печатью. Технологию 3D-печати в 1983 году изобрел американец Чак Халл. Но долгое время промышленные 3D-принтеры были громоздкими и дорогими. «В Корнелле у нас был учебный 3D-принтер с открытым ПО, и я вдохновился идеей сделать принтеры дешевле и проще в использовании», — рассказывает Лобовски. Он задумал производить и продавать компактные (настольные) промышленные 3D-принтеры.
Получив степень бакалавра, предприниматель поступил в магистратуру Массачусетского технологического института, где познакомился со своими будущими бизнес-партнерами Давидом Кранором и Натаном Линдером. «Я начал работать над прототипом настольного 3D-принтера с Давидом, он был моим соседом по комнате, — вспоминает Лобовски. — А у Натана уже был предпринимательский опыт, и он советовал нам, как привлечь инвестиции».
В 2011 году стартап Лобовски и его друзей привлек первые инвестиции. В то время на рынке уже присутствовали крупные игроки, в их числе — 3D Systems изобретателя 3D-печати Чака Халла и Stratasys, чей принтер впервые в истории напечатал автомобиль. В посевном раунде Formlabs привлек $1,8 млн. Лид-инвестором стала венчурная компания SOSV.
Деньги пошли на разработку первой модели принтера. В конце 2012 года стартап запустил краудфандинговую кампанию на платформе Kickstarter. Она принесла Formlabs $2,9 млн. «Буквально недавно о нас никто не знал, а уже через месяц после запуска первого продукта объем продаж достиг такой суммы, — вспоминает Лобовски. — Даже сейчас мне кажется, что это очень быстро».
В конце 2012 года Formlabs покинул Давид Кронар. Натан Линдер работает с Лобовски до сих пор, он занимает должность президента компании.
Незаменимая технология
Технологию лазерной волны, предназначенную специально для 3D-печати, запатентовал изобретатель Чак Халл. Из-за этого производители 3D-принтеров не могли создавать нужные лазеры на собственных заводах, рассказывает инженер аддитивной печати российского производителя 3D-принтеров Anisoprint Илья Царев. «Высокоточные лазеры нужно было заказывать у поставщиков, и это стоило миллионы долларов. Конечно, стартап не мог позволить себе такие затраты, поэтому молодые умы из Formlabs решили доработать доступные технологии», — объясняет Царев.
Обычные лазеры могут двигаться только в двух плоскостях: вправо-влево (по оси X) и вперед-назад (по оси Y), говорит Царев, а инженеры Formlabs добавили в программный код еще одну ось (Z), необходимую для трехмерной печати. Технологии Халла и Formlabs основаны на лазерах разного типа.
Чтобы сэкономить при производстве принтера, стартап использовал лазеры, сервоприводы и сенсоры, разработанные для обычной бытовой электроники. «Мы смогли адаптировать их для 3D-печати и с их помощью создать принтеры для массового рынка», — объясняет предприниматель. В итоге первую модель устройства под названием Form 1 стали продавать за $3499, в то время как рыночная цена 3D-принтера в начале 2010-х могла достигать $20 000.
В октябре 2013 года стартап привлек $19 млн от венчурной компании DFJ Growth в раунде А. Эти средства пошли на расширение команды и доработку технологии. Уже в 2014 году в продажу поступила вторая модель 3D-принтера — Form 1+. По словам Лобовски, индустрия 3D-печати развивается очень стремительно, и компаниям необходимо постоянно обновлять свой продукт: «Мы постоянно ищем новые, более качественные материалы для печати. Работаем над тем, чтобы принтеры печатали детали еще более аккуратно и точно, а сам процесс печати обходился дешевле».
Объемы производства 3D-принтеров растут, так как для устройств находятся все новые области применения, говорит Лобовски. Некоторые мелкие детали сложной формы, необходимые, например, в стоматологии, можно сделать исключительно с помощью 3D-печати, утверждает он. 3D-принтеры используют в серийном производстве мелких изделий в самых разных сферах: так, принтеры Formlabs печатают прототипы кроссовок New Balance, детали для клюшек для игры в гольф TylorMade и даже женские вибраторы фирмы Dame. Среди клиентов стартапа, по собственным данным, также Google и Sennheiser. Кроме того, на принтерах Formlabs печатали реквизит для последнего фильма из серии «Мстители».
По словам Лобовски, принтеры его компании напечатали уже 20 млн продуктов. «Единственная общая черта наших клиентов заключается в том, что они все используют 3D-печать. Аддитивные технологии не привязаны к какой-то конкретной отрасли», — рассказывает он. 3D-принтеры нужны бизнесу, который хочет сократить производственные издержки и дешево создавать детали без посредников и на своей территории, объясняет Илья Царев.
Печать против коронавируса
С 2014 года, когда вышла вторая модель принтера Formlabs, до начала пандемии компания выпустила еще четыре новые модели. Во время пандемии на 3D-принтерах Formlabs печатали маски и перчатки, тесты на COVID-19 и детали для медицинского оборудования. Также компания выпустила еще две новые модели принтера — Form 3L (вышел в 2020 году) и Fuse 1 (вышел в 2021 году).
В мае 2021 года Formlabs привлекла $150 млн от фонда SoftBank Investment Advisers японского холдинга SoftBank в раунде Е. Оценка компании достигла $2 млрд. Общий объем инвестиций в Formlabs после сделки составил $253,7 млн (данные Crunchbase). На данный момент компания, по собственным данным, продала 75 000 принтеров в 95 странах, включая Россию и Украину.
До появления Formlabs рынок 3D-печати находился в «застое», говорит Сирил Эберсвайлер, управляющий партнер венчурной компании SOSV, которая стала первым инвестором стартапа. Formlabs «открывает эру массового производства и кастомизации», считает управляющий партнер SoftBank Investment Advisers Дип Нишар.
«Благодаря 3D-печати легкость проектирования и «отправки в печать» физического объекта сейчас соизмерима с распечаткой файла на обычном офисном 2D-принтере», — говорит Василий Киселев, основатель Top 3D Group, поставщика импортного 3D-оборудования (в том числе принтеров Formlabs) на российский рынок. По оценке Киселева, 3D-принтер может стоить от 30 000 рублей, а расходные материалы — от 1000 руб за килограмм пластика. Самый дорогой принтер Formlabs, выпущенный в 2021 году, стоит $18 499 (около 1,4 млн рублей), а самая дешевая модель — $3299 (около 250 000 рублей).
Уровень внедрения технологий на российском рынке не сильно отстает от Запада, считает коммерческий директор компании-производителя 3D-принтеров PICASO 3D Андрей Тырыса. По оценке Василия Царева, объем российского рынка на данный момент не превышает 1–2% от мирового. В России есть тренд на использование 3D-принтера в качестве производственной технологии, говорит руководитель отдела маркетинга российского производителя 3D-принтеров Imprinta Ирина Соломникова. Однако отечественный рынок развивается не так стремительно, как западный, утверждает она: «На Западе принтеры стоят, например, на заводе Volkswagen. А в России некоторые по-прежнему считают их игрушкой».
Процесс роста глобального рынка еще далек от завершения, есть много отраслей, которые могут успешно использовать 3D-печать в своей работе, но еще не начали, считает Тырыса. Кроме того, во время пандемии появился новый тип клиентов — компании, чей традиционный производственный процесс нарушили антиковидные ограничения, отмечает он: «Использование аддитивных технологий возможно с минимальным участием человека. Это позволяет сократить контакты между сотрудниками и видоизменить бизнес-процессы».