Как побороть опухоль мозга и создать крупнейший инвестфонд в сфере выращивания морепродуктов
В прошлом году Эми Новогратц устроила в своем лофте на Манхэттене званый ужин. Она пригласила фермера, выращивающего морские водоросли, владельца устричного инкубатора, производителя чипсов из высушенной шкурки лосося, человека, делающего покупки в обычном продуктовом магазине, ресторатора и журналиста. Пока гости лакомились арктическим гольцом, сваренным в шафране с томатами и фисташковым соусом песто, хозяйка встала, чтобы рассказать о происхождении поданной на стол рыбы. Продукт культивируется в исландском городке Гриндавик на рыбной ферме «Маторка», сообщила она: голец был выращен без применения антибиотиков в специальных резервуарах на суше, подогреваемых за счет геотермальной энергии.
В 2016-м, когда фонд Новогратц Aqua-Spark вложил в предприятие $2,5 млн, ферма производила всего 50 тонн рыбы в год. К вечеру приема хозяйство продавало уже 3000 тонн, в том числе таким клиентам, как знаменитый шеф-повар Нобу Мацухиса и американский сервис доставки продуктов FreshDirect. С началом пандемии выручка «Маторки» сократилась, и фонд выдал предприятию вспомогательный кредит на $750 000. «Дела у бренда снова наладились», ― заверяет предпринимательница. Она убеждена, что к 2022-му поставки достигнут 6000 тонн в год. «Теперь производство снова под контролем, ниша на рынке четко занята, известны привычки потребителя, а все процессы продуманы до мелочей», — говорит Новогратц.
«Крабовая барыня»: как Ксения Собчак решила потеснить зятя миллиардера Тимченко в добыче краба
Дела сегодня складываются как нельзя лучше и у самой Новогратц. Десять лет назад у нее диагностировали опухоль мозга, и врачи не исключали возможность летального исхода. В ходе опасной операции новообразование удалось вырезать, но у Новогратц начались проблемы с равновесием и двигательной функцией. Кроме того, из-за несчастного случая еще в детстве женщина ослепла на один глаз. Сегодня она вместе с мужем, 50-летним Майком Велингсом, управляет фондом устойчивого развития в отрасли марикультуры Aqua-Spark. Организация располагается в Нидерландах и к настоящему моменту привлекла $148 млн от 190 инвесторов в 29 странах. В числе ее инвестиционных партнеров — сельскохозяйственный гигант Louis Dreyfus Company, подконтрольный миллиардеру Маргарите Луи-Дрейфус, и фонд донорского финансирования ImpactAssets из штата Мэриленд, участники которого могут вкладывать средства в прибыльные проекты, связанные с устойчивым развитием, а затем распределять полученный доход по действующим благотворительным организациям. Новогратц также имеет большие связи в деловых кругах. Ее старшая сестра Жаклин ― жена главы просветительской платформы TED Криса Андерсона и основательница и гендиректор венчурного фонда Acumen, также занимающегося социально-преобразующими инвестициями. Старший брат Майкл раньше был миллиардером и крупным трейдером в сфере хедж-фондов. В последние годы он инвестирует в криптовалюты.
Искусственное мясо и еда как лекарство: что мы будем есть в следующем десятилетии
В июне текущего года активы Aqua-Spark в 19 портфельных компаниях оценивались в $180 млн. В 2019-м фонд сообщил о чистой внутренней норме доходности на уровне 21,75% ― впечатляющий показатель, особенно при том, что сюда не включен 1% годовой комиссии и 20% от дохода, причитающиеся коммерческой управляющей компании, 60% которой принадлежат Новогратц и Велингсу. Оставшейся долей в 40% владеют личный фонд супругов и сотрудники. Вопреки пандемии предпринимательница прогнозирует, что в этом году внутренняя норма доходности не опустится ниже 20%. Аккредитованные американские инвесторы могут вложить в фонд минимум $118 000.
Как бы там ни было, в простом долларовом выражении Aqua-Spark ― мелкая рыбешка во всемирной аквакультурной сфере, обороты которой составляют около $265 млрд. Сегодня свыше половины поставляемых отраслью морепродуктов идет на пищевое производство для человека. Тем не менее, организация является первым в своем роде и крупнейшим в мире фондом, сосредоточенным исключительно на экологически рациональном хозяйствовании, и ее влияние в данном секторе бизнеса трудно переоценить.
Конец передела: как зять миллиардера Тимченко создал морского монстра с выручкой 22 млрд рублей
К примеру, в 2015 году Aqua-Spark инвестировал $3,4 млн в стартап Calysta из Кремниевой долины, производящий новый тип рыбной муки. Предприятие использует ферментированные микробы, получаемые из побочных продуктов производства природного газа, при изготовлении корма для рыбы, который несет меньше ущерба окружающей среде, чем предлагаемые на рынке разновидности на основе рыбы или сои. Aqua-Spark помог оплатить строительство пилотного завода, благодаря которому, в свою очередь, стартапу удалось привлечь $150 млн дополнительных средств, в том числе от таких крупных инвесторов, как Cargill и BP Ventures. Сейчас Calysta строит в Китае фабрику для производства 20 000 тонн продукта в год, ― в истории глобального рынка корма для рыбы, оценивающегося в $40 млрд, такой проект может стать поистине поворотным моментом. «При знакомстве с Новогратц и Велингсом я сказал, что на это может уйти 10 лет, ― вспоминает сооснователь и генеральный директор Calysta Алан Шоу. ― Но они вселяют доверие».
Aqua-Spark стремится к долгосрочным инвестициям и пока что еще ни разу не продавал доли в своих портфельных компаниях. Для них фонд продвигает еще одну важную идею: Aqua-Spark рассчитывает, что портфельные компании будут выплачивать прожиточный минимум всем своим работникам и приоритетом научной деятельности сделают прозрачность изысканий. Некоторые средства фонда вложены в фермы, которым необходимо максимально сократить применение антибиотиков и химикатов, а также ограничить вредные выбросы в окружающую среду.
Тайны икорного короля: Forbes впервые рассказывает историю самого загадочного московского ретейлера
Раньше аквакультура «воспринималась как грязная промышленность, страдающая от всяческих болезней», отмечает Лиза Клайсснер, видная фигура в области социально-преобразующего инвестирования и член совета правления Aqua-Spark. Новогратц и Велингс, по ее словам, «изменили имидж индустрии и сделали ее привлекательным объектом инвестиций».
Новогратц ― шестая из семерых детей в семье. Отец был полковником американской армии и всегда заставлял их вставать по выходным к 6 часам утра. Отучившись на театральном отделении Нью-Йоркского университета, Новогратц переехала в Вашингтон и стала исследовать правовое положение девушек, ставших матерями в подростковом возрасте. Потом она работала со своим будущим деверем и стояла у истоков TED Prize ― эта ежегодная премия присуждалась деятелям, предлагавшим идеи, которые могут изменить мир. Весной 2010 года Новогратц оказалась на борту исследовательского корабля у Галапагосских островов, где лекции об охране природы чередовались с подводным плаванием с аквалангом. Во время путешествия женщина познакомилась с Велингсом, серийным предпринимателем из Нидерландов, открывшим свой первый бизнес в 18 лет.
Продукты, которые нас разоряют: как авокадо и матча поработили наши кошельки
В последующие семь месяцев их отношения развивались, но у Новогратц начались страшные судорожные припадки. К октябрю у нее диагностировали опухоль мозга. После операции Велингс сделал ей предложение прямо в палате больницы. Она согласилась выйти за него, но сказала, что сперва хочет прийти в норму ― ей предстояло заново научиться ходить. Через несколько месяцев женщина вернулась к работе в TED. «Я тогда слишком поспешила, ― признает она сейчас. ― Я не умела сдаваться. Такой уж я человек». Наконец, из-за независимой конференции TEDx запланированной в Дохе, столице Катара, ей пришлось отступить: «Я не могла ходить по песку, хотя согласилась вести мастер-классы в пустыне. Это был кошмар». Поэтому Новогратц купила билет до Нидерландов, где вместе с Велингсом начала строить совместную жизнь и компанию.
Супруги решили заняться марикультурой, поскольку этот обширный и сложный рынок был интересен лишь немногим инвесторам. Некоторые фермы и сами усугубляли ситуацию, вылавливая огромные количества дикой рыбы на выкорм культивируемой. Более устойчивые фермерские предприятия, в каком бы виде они ни существовали, «сбывали продукцию очень скромной базе покупателей с большой наценкой» и почти не имели выхода на внешнее финансирование, объясняет Новогратц. Поэтому предпринимательница и ее муж завели знакомства с десятками потенциальных инвесторов в Кремниевой долине и Европе и планировали официально начать сбор средств в сентябре 2013 года. Но внезапно произошла трагедия: ребенок супругов, появившийся на свет в июле того же года, умер всего через месяц после рождения. Запуск был отложен, хоть и ненадолго. К концу 2014-го Новогратц родила второго малыша (сейчас пара растит троих детей) и вместе с мужем обеспечила фонду $8 млн от 26 инвесторов. На покрытие первичных операционных расходов супруги выделили $4 млн из собственного кармана.
Рыбный четверг: где найти свежие морепродукты в Москве
Со временем супружеский бизнес-тандем планирует более чем утроить нынешнее число портфельных компаний фонда и довести этот показатель до 60-80. С первых шагов они переживали, что попросту не смогут найти достаточного числа предприятий, куда можно вложиться, однако сегодня на их радаре находится не меньше 1550 хозяйств.
Несмотря на инвалидность, Новогратц активно изучает перспективы бизнеса, взбираясь по лодочным лестницам во Вьетнаме и посещая откормочные площадки в кишащих крокодилами водах Мозамбика: «Иногда я отступаю, но в основном заставляю себя идти вперед».
Текущая пандемия пока не позволяет совершать такие поездки, но Новогратц и Велингса это не смущает ― комплексную проверку предприятий они сейчас осуществляют в дистанционном режиме. Предпринимательница не теряет энтузиазма. «Все, что у нас за плечами, толкает нас вперед», —говорит она.
Перевод Антона Бундина