За последние месяцы сфера космических исследований и проектов претерпела ряд существенных изменений. С 23 апреля у американского аэрокосмического агентства NASA появился новый директор — Джеймс Брайденстайн. Через месяц, 24 мая, президент России Владимир Путин назначил Дмитрия Рогозина на должность главы «Роскосмоса», а в США в этот же день Дональд Трамп подписал новую Директиву о космической политике. Как скажутся кадровые решения стран на всей индустрии?
«Роскосмос» vs NASA
Смена сразу двух глав ведущих космических агентств — событие неоднозначное само по себе. А в случае с руководителями NASA и «Роскосмоса» ситуация может быть еще сложнее: и Брайденстайн, и Рогозин являются, по большому счету, менеджерами, не имеющими богатого инженерного бэкграунда.
Оба назначенца пришли в сферу не из науки, не стояли у истоков знаковых космических проектов: глава NASA до этого был членом Палаты представителей США от штата Оклахома, а Рогозин хоть и занимал пост вице-премьера и курировал вопросы ракетно-космической отрасли, но также является скорее политиком, далеким от размышлений о месте человека во Вселенной и непреодолимого желания к исследованию хотя бы ближнего космоса.
При этом и Брайденстайн, и Рогозин имеют опыт работы в военных структурах. Директор NASA — бывший военный пилот. Он служил на авианосце «Авраам Линкольн» ВМС США, принимал участие в ходе операций США в Ираке и Афганистане. Рогозин в 2006 году входил в оргкомитет «Русского марша», который 4 ноября провели русские национал-патриоты. Имеет степень доктора технических наук по специальности «Теория вооружения, военно-техническая политика, система вооружения». Политик, в частности, ранее связывал шаткое положение «Роскосмоса» с санкциями США.
Сотрудничество между Россией и США как основными акторами космической политики неизбежно, но каков будет его уровень, зависит от глав национальных космических агентств. Смогут ли главы «Роскосмоса» и NASA найти общий язык, например, при создании базы на орбите Луны, — вопрос далеко не только технический.
Частный космос
Российские космические проекты в большинстве своем финансируются за счет государства, потому что обычно являются инструментами внутренней или внешней политики. Например, существующая система глобального позиционирования «ГЛОНАСС», проектируемая низкоорбитальная спутниковая система связи «Эфир» не являются уникальными на рынке, зато служат интересам обеспечения независимости страны от западных сервисов и технологий. Кроме того, интерес России в космосе больше сосредоточен на околовоенных проектах, где как раз может пригодиться опыт Рогозина.
Частные проекты в России существуют, но по размаху пока не сопоставимы с американскими. Например, «Даурия» создает наноспутники, первый же запуск для «Роскосмоса» привел к конфликту: аппараты не вышли на связь, и стороны не могут договориться, чья это вина. Более масштабный проект «Морской старт» компании S7 Space пока провел только первый запуск в качестве оператора. Пока компании далеко не только до собственных ракет, но и до собственных стартов. При этом при предыдущем руководителе «Роскосмос» не стремился расчистить для частников жизненное пространство.
США, наоборот, имеют не только большую военную программу (чего стоит только экспериментальный орбитальный самолет x37b), но и самую развитую в мире частную сферу космической деятельности. Этот список можно начать со «старых» партнеров NASA в лице Boeing и Lockheed Martin и продолжить компаниями SpaceX, Blue Origin и множеством «мелких» космических стартапов. В частности, благодаря деятельности «частников» несет потери тот же «Роскосмос», который уже в ближайшей перспективе может лишиться монополии на доставку космонавтов и астронавтов на МКС.
Именно на роль частного сектора делает ставку Вашингтон — для США это вопрос не просто политики и безопасности, но и экономической целесообразности. Директива о космической политике, подписанная 24 марта президентом США Дональдом Трампом, предусматривает установление политики, призванной обеспечить госрегулирование отрасли в соответствии с задачами повышения экономического роста и увеличения конкурентоспособности США в целом.
Вице-президент США Майк Пенс отметил:
«Эта директива вдохновит американское лидерство в частном секторе космической отрасли, предоставляя большую степень уверенности для инвесторов и частных компаний».
Ранее администрация Трампа многократно высказывала интерес как к деятельности «частников», так и к развитию американских научных проектов. Политика США в области космоса предполагает целенаправленное переориентирование деятельности NASA и частного сектора на освоение Луны и небесных тел Солнечной системы, а также возможный отказ от участия в проекте МКС.
Характерно в американском подходе то, что отрасль не предполагается отдать в частные руки целиком, но использовать инициативу предпринимателей там, где это выгодно и возможно, например, в доставке грузов на орбиту, как делает SpaceX. Государственная же NASA в это время сосредоточится на масштабных и прорывных, но рисковых проектах, вкладывать в которые деньги со стороны инвестора, заинтересованного в прибыли, было бы неразумно.
Туманность перспективы
Космическая отрасль — одна из самых многообещающих, наукоемких и затратных среди всех прочих. И в проектах по добыче воды и полезных ресурсов из астероидов, и в для создания уже упомянутых лунных орбитальных станций и исследований Солнечной системы человечество нуждается в тесной кооперации.
Назначение главы национального космического ведомства — это в первую очередь политическое решение. Равно как и утверждение документальной базы, на основании которой формируется деятельность на орбите и за ее пределами.
И если США даже с их не являющимся ученым главой NASA прямо заявляют, что их цель — лидерство в космосе, то Россия пока только заявляет долгоиграющие проекты, но не торопится их выполнять, сосредоточившись в основном на обслуживании собственных интересов и отложив на потом исследования для всего человечества.
Поможет ли такой подход сохранить находящийся в кризисе «Роскосмос» за счет обеспечения госзаказом или, наоборот, заставит новое поколение мечтающих о звездах инженеров искать применение своим талантам в других странах — вопрос также политики. Политики, в которой, с одной стороны, Брайденстайн и Рогозин как раз хорошо разбираются. Но с другой стороны, они скорее всего видят много альтернативных путей развития, которые могут не включать кооперацию в космосе.