Абсолютному большинству людей венчурный рынок кажется непредсказуемым. Что справедливо. Профессиональные участники венчурного рынка верят, что инвестиции в новые бизнесы — это ремесло, которому можно научиться, чтобы извлекать целевой доход. Попробуйте первый раз сыграть в гольф или теннис: если вначале и получится один хороший удар, то за ним последуют сотни и тысячи «кривых». И только после них придут навыки, а для уверенной игры еще потребуется самоконтроль, психологическая устойчивость и способность доводить начатое до конца.
Вместо долгих и болезненных тренировок в реальном бизнесе и проектах, многим гораздо проще поверить в счастливую руку и кофейную гущу, положиться на советы друзей и прогнозы экспертов и аналитиков. Некоторым, возможно, и повезет, но процент «счастливчиков» ничтожно мал.
Все мы — инвесторы, руководители стартапов и проектные менеджеры одновременно — вкладываем свое время, здоровье, деньги и собственные внутренние ресурсы в других людей (будь то семья, сотрудники или партнеры), проекты, благотворительность. Есть небольшой процент людей, которые делают это максимально осознанно: они ценят приобретенные ресурсы, стремятся, развивая себя, наращивать этот «капитал» и эффективно им распоряжаться. Как правило, именно такие люди и становятся предпринимателями, профессиональными управленцами, инвесторами. Часто они совмещают несколько ролей — это еще один способ «обогатиться» . Именно поэтому так часто мы видим переход успешных предпринимателей в ряды профессиональных инвесторов и наоборот. Они постоянно принимают решения об инвестициях внутри своих компаний, планируют бюджеты, принимают и отвергают предложения по M&A-сделкам, работают с большим числом контрагентов, оценивают качества внутренних или приглашенных команд, ищут пути повысить эффективность бизнес-процессов. Они совершают ошибки, но в какой-то момент понимают, что с каждым годом их становится все меньше. Преодолевая трудности и зачастую опираясь на везение, рано или поздно они понимают: успех стал повторяющимся. На это может уйти пять, десять, пятнадцать лет, а может не произойти никогда. Взлеты и падения молодых предпринимателей за несколько лет — только исключения, доказывающие общий закон. Такой путь прошли практически все успешные инвесторы, включая участников рейтинга Forbes. Все они вначале развивали свои бизнесы или управляли чужими, а потом, накопив ресурсы и капитал, стали профессиональными инвесторами — теперь возвращаются к управлению лишь тогда, когда не могут найти достойный менеджмент. Спектр интересов и активностей у этих людей по-настоящему широк. По мере накопления капитала и ресурсов они, как правило, переходят от инвестиций на ранних стадиях к более поздним.
Но добивается успеха в построении бизнеса совсем небольшой процент предпринимателей и инвесторов, поверивших в их идеи. По подсчетам Startup Genome Report, умирают 92% запущенных стартапов, 74% интернет-стартапов закрываются из-за преждевременного масштабирования, переоценив свои силы и раздув штат компании в несколько раз. Половина стартапов закрываются в течение первых пяти лет, и это характерно для всех секторов. Это означает, что в начале пути у любого предпринимателя и инвестора, ставшего его партнером, риски максимальны. Может показаться безумием, что находятся люди, готовые поддержать проекты на ранних стадиях, несмотря на то, что вероятность преуспеть в моменте будет в несколько раз ниже, чем в казино, а ждать возврата на инвестиции придется несколько лет.
На успешность работы фонда влияют состав партнеров, география инвестиций и их история: к успешному фонду приходит больше классных проектов, у такого фонда накоплена экспертиза и нетворк, который может помочь как в развитии, так и с «выходом». Например, фонд Sequoia, работающий с 1972 года, сделал инвестиции, многие из которых уже «монетизированы» в компаниях, совокупная стоимость которых на сегодняшний день приближается к $1,5 трлн долларов. Вероятность «выхода» для инвесторов такого фонда возрастает в несколько раз. Как заполучить такого акционера стартапу? Это не так-то просто. Как правило, фонды такого уровня дают относительно низкую оценку компании в момент входа в проект, потому что знают, какую огромную ценность могут обеспечить начинающему бизнесу. Главное для стартапа — не перепутать фонд с большим набором портфельных компаний, который, тем не менее обладает ресурсами для плотной работы с каждой из них, с фондом, у которого просто много портфельных компаний, а его команда занимается расстановкой фишек на столе.
Как и во многих секторах экономики, на венчурном рынке есть «мафия». У этого термина, скорее, позитивный оттенок — речь идет о группе людей, которая видит весь рынок, эффективно распределяет ресурсы и может дотянуться до любого топ-менеджера, принимающего решения. В Кремниевой долине есть бизнес-ангелы и фонды, специализирующиеся исключительно на инвестициях ранних стадий, — и они успешны благодаря своей фокусировке. Например, сеть бизнес-ангелов Tech Coast Angels заявляет об IRR в 26%, в то время как по некоторым данным средняя ежегодная доходность портфеля американского бизнес-ангела составляет чуть более 20%. Однако нужно понимать, что компании зачастую рождаются не ради огромных заработков, а ради воплощения идеи предпринимателя, которому почти всегда важно развивать проект для самореализации. Предприниматель горит идеей и готов брать на себя риски (сейчас мы не берем нетипичные ситуации, когда человек начинает свое дело от безысходности или невозможности найти хорошую работу). Бизнес-ангелы и венчурные капиталисты, инвестируя в компании на ранних стадиях, диверсифицируют риски — формируют портфель из большого числа компаний. Но, как показывает глобальная статистика по средним значениям, они получают меньшую доходность на ряде отрезков времени и бОльшую волатильность инвестиций в сравнении с венчурными фондами более поздних стадий и фондами прямых инвестиций.
Как можно увидеть по данным результатов работы 1653 венчурных фондов (1 051 — ранних стадий, 190 - поздних стадий и стадии экспансии, 406 — ориентированных на проекты разных стадий и 6, предоставляющих венчурное долговое финансирование), созданных между 1981 и 2016 годом, горизонт инвестирования должен быть достаточно длинным. Доходность волатильна и сильно зависит от цикла и времени входа, при этом ликвидность далеко не самая высокая.
Для крупных компаний и индустриальных гигантов все чаще инвестиции становятся возможностью адаптироваться к изменяющимся условиями или переломным моментам на своих рынках. Недавний пример — активные инвестиции автопроизводителей в сервисы-агрегаторы такси. Этот тренд подтверждается глобальной статистикой, которая фактически говорит о том что условный «оффлайн» и уже не менее условный «онлайн» все чаще переплетается и становится неотделимым.
Разумеется, у инвесторов есть много альтернатив инвестициям в венчурные фонды. Среди них — фонды, облигации и акции ликвидных компаний любого сектора. Доходность вложений в этих сегментах часто оказывается выше венчурных инвестиций, если мы говорим о достаточно краткосрочных вложениях. В инвестициях в ликвидные активы вы получаете большую гибкость и по размеру инвестиции и по управлению рисками, в то время как в частных инвестициях, вы как правило имеете гораздо меньше гибкости и часто сталкиваетесь с кризисами разного характера.
Для серийных успешных инвестиций на венчурном рынке нужно обладать набором неординарных способностей и накопить большой багаж ошибок и знаний. Это касается и основателей стартапов и инвесторов, если они хотят, чтобы их инвестиции «выстреливали» в более чем в 10-50% случаев (в зависимости от стадии) и перекрывали с запасом неудачные вложения. Предприниматели и инвесторы стараются дисконтировать эмоциональный фон и зачастую иррациональную работу сознания, оценки и восприятия и все больше опираться на данные в своих решениях. Систематического успеха добиваются те, у кого в голове заработал эффективный «гибрид», сочетающий данные, опыт и интуицию. Правда «обучение» на венчурном рынке обойдется дорого: вместо MBA в топовой бизнес-школе на год-два с гарантированными «корочкой» и выпускным фото — годы проб и ошибок, неясные перспективы, а диплом никто не обещает. В общем, для обычного образованного человека, не хватающего звезд с неба, венчурный рынок — отвратительный и для большинства неприемлемый сценарий.
Давайте возьмем 100%-ную (в теории!) вероятность успеха родившейся компании и будем вычитать шансы на успех с порчей каждого «ингредиента» (возьмем лишь базовые: идея, бизнес-модель, рынок, основатели, команда, инвесторы) и посмотрим к какой вероятности успеха мы придем:
Идея и бизнес модель. Часто бывает, что идея звучит многообещающе, но бизнес-модель не дает возможности стартапу масштабироваться или для этого нужны тектонические изменения на рынке. Например, стартап, ориентирующегося исключительно на R&D-разработку продукта, без понятного и подтвержденного спроса со стороны заказчика, скорее всего, имеет шансы на успех, близкие к нулю. Но будем оптимистами: у компании действительно сильная идея, ее исполнение тоже оказалось на хорошем уровне, у стартапа не появились более сильные и более смышленые конкуренты до запуска, но могут появиться в будущем, — тогда «отрежем» условные 50% от вероятности успеха.
Рынок. Допустим, предприниматели переоценивают размер своего целевого рынка, не понимают на нем расстановки сил и механизмов входа на него, не учитывают необходимости законодательных изменений для распространения придуманной стартапом инновации. Опять же, все эти частые ошибки сводят вероятность успеха компании к нулю. Но мы снова будем верить в качественную проработку оценки рынка нашим стартапом: рынок есть, предприниматели его знают. Вместе с тем, показатели спроса на рынке и появление и развитие конкурентов все равно сложно спрогнозировать на старте, так что придется ополовинить шансы стартапа на «взлет».
Основатели. У них, возможно, нет опыта работы, нацеленной на конкретные результаты (такое случается сплошь и рядом, когда человек уходит из работы по найму ради новой компании), нет серьезных личных и командных достижений. Нередко налицо дефицит лидерских качеств и понимания психологии людей. Наконец, инвестор мог не слишком глубоко проверить заслуги основателя и не узнать о том, что он их приукрашивает. Шансы снова стремятся к нулю. Дополнительные риски несет ситуация, когда стартап возглавляет единственный основатель — это дополнительные риски (почти 60% успешных стартапов основаны как минимум двумя партнерами, следует из статистики Sage). Если в бизнесе два-три равноправных сооснователя, скорее всего, они работали вместе раньше, наступали на одни и те же грабли — и не разбежались, поссорившись. Но вернемся к нашему воображаемому проекту с оставшимися 25% шансов на быстрое развитие. Скажем, у нас два партнера, они не работали вместе до запущенного ими недавно бизнеса, но дружили. Оба - умные, порядочные и способные договориться парни. Но это на первый взгляд. Риски конфликтов или ухода из проекта одного из сооснователей, как и риски недостаточной компетенции в бизнесе молодых предпринимателей остаются. Очень может быть, наши предприниматели не научатся строить процессы внутри компании, развивать команду, мотивировать людей, принимать сложные и подчас очень болезненные решения. Снова вычитаем условные 50% от оставшихся шансов.
Команда. Тут «подводных камней» множество - часто молодые руководители не любят, чтобы кто-то в коллективе имел собственное мнение, не дают хорошим профессионалам расти или нанимают слабых специалистов, чтобы выделяться на их фоне. На старте инвестор ничего не знает о столь низких навыках формирования команды у пришедших к нему предпринимателей, так что уже после закрытия сделки начинают сыпаться проблемы — замены людей на ключевых должностях, увольнения и заявления «по собственному желанию», внутренние конфликты. Все это не дает стартапу сфокусироваться на развитии бизнеса. Хорошо, в нашем придуманном случае команда двух давних друзей выглядит адекватно, но пока она небольшая и компетенций у нее не хватает. Когда они наработаются? Это большой вопрос и риски — поэтому из оставшихся 12% на успех остаются 6%.
Инвесторы. Тут нужно понимать, что, с одной стороны, стартапы, решившие не привлекать внешнего финансирования, отсекают от себя целую группу рисков, с другой — для некоторых стартапов отказ от денег инвестора может быть равен провалу (когда слишком важно масштабироваться быстро, а для этого нужно существенное финансирования). Предприниматель может целенаправленно и упорно искать инвестора, а может инвестор найти предпринимателя. Инвестор может быть пассивным или активным, он может ставить цель всесторонне помогать проекту и двигать бизнес к новым высотам, а может преследовать цель максимизации доли, добиться своих целей через дедлоки или стратегии по обезвоживанию компании будучи безальтернативным источником капитала в какой то момент. Условия сделки могут оказаться каббалой и умного предпринимателя они не радуют и демотивируют, хоть все и поздравляют с «успехом». Все это новые и новые риски. От того, как и с кем договорятся основатели проекта, будет зависеть то, превратятся ли оставшиеся 6% в ноль или нет. В любом случае: читая заголовки новостей о стартапах, закрывших раунды на миллионы и сотни миллионов долларов, нужно задуматься об условиях привлечения этих денег. Успех в мире стартапов, который ошибочно до сих пор пытаются приравнивать к объемам привлеченных венчурных инвестиций, очень часто оказывается эфемерным. В одних случаях инвесторы действительно помогают найти лучших людей в команду стартапа, отстроить процессы, во всю используют свою сеть контактов и даже становятся «психологами» для предпринимателей. Но такие инвесторы очень ценят свое время и даже бесплатно не возьмут у вас долю если не верят в успешность мероприятия и совместной работы. Для них важно, чтобы компания была по-настоящему сильной (часто не менее важна личная симпатия инвесторов к предпринимателям и бизнес идее). Такую ли помощь предложат вам инвесторы, на переговоры с которыми вы собрались завтра в кофейне в центре Москвы? В пестром мире финансовых инвесторов риски обжечься очень высоки, поэтому мы должны отрубить еще половину.
Что в итоге? Мы получили 3% вероятности успеха в базовом сценарии для типичного стартапа. При этом нужно помнить: шансы могут оказаться «нулевыми» из-за каждой рассматриваемой нами составляющей нового бизнеса, причем произойти это может как на старте, так и по пути. А еще вероятности накладываются друг на друга, поэтому реальные шансы на успех вряд ли можно оценить более чем в 1%. Прибавим к этому всевозможные форс-мажоры, страновые риски, изменения инвестиционного климата, вероятность личных проблем у ключевых людей в компании. Вспомним, что рынок может оказаться не готов к продукту или сервису, поэтому нельзя не учесть фактор времени и то, что в одной точке должны сойтись многие технологические тренды и глобальные тенденции в изменении привычек потребления. Повысить шансы на успех может только реальный опыт предпринимателей, эффективность бизнеса, налаженные связи, настрой, готовность вести дела до конца и не опускать руки. Но такие случаи все-таки редки — «дебютантов» на стартап-рынке намного больше немногих по-настоящему успешных серийных предпринимателей.
Читая в следующий раз об 1% стартапов, добравшихся до больших объемов продаж и принесших инвесторам высокий возврат инвестиций, не удивляйтесь — цифра закономерна. Но без предпринимателей и венчурных капиталистов не было бы мира, каким мы знаем его сегодня, и влияние этих людей в экономике, все более ориентированной на инновации и эффективность, только возрастает. Это сумасшедший мир сумасшедших людей. Не все выдерживают, но скучно не бывает.