Мы продолжаем серию интервью с известными деятелями Рунета. Сегодня о положении дел на рынке цифровой музыки и недостатках системы авторских прав рассказывает бывший сотрудник легендарного Napster и основатель сервиса «Kroogi» Мирослав Сарбаев. Полную аудиоверсию интервью можно послушать на сайте программы «Рунетология».
Максим Спиридонов: Стремительно, за считаные годы музыка оцифровалась и мощным потоком заполнила глобальную Cеть. О том, каково положение вещей с музыкой в Сети сегодня, какие модели получения доступа к ней существуют, что законно, а что незаконно в этом сегменте и почему, мы будем говорить с человеком, находящимся глубоко в теме, основателем проекта «Kroogi» Мирославом Сарбаевым.
Вы были одним их тех, кто 12 лет назад создавал знаменитый Napster, первый громкий проект по распространению цифровой музыки. Как вы в нем оказались?
Мирослав Сарбаев: у меня была маленькая консалтинговая компания, которая работала в Кремниевой долине. Нас нанимали различные стартапы для того, чтобы мы для них делали новые технические решения. Одним из клиентов был Napster. Это была незаметная, никому не известная компания. Мы стали работать над оптимизацией баз данных и серверных решений Napster и обнаружили, что их таблица пользователей растет на миллион записей в день. Нас заинтересовало, чем они занимались. Оказалось, что это система обмена музыкой. Мы начали с ними работать, когда они только переехали в Калифорнию, и где-то через 3-4 месяца мы с ними слились и проработали вместе в течение двух лет, до самого закрытия.
— Я думаю, что не все в курсе того, как работал Napster . Можете рассказать чуть подробнее?
— Например, я долго искал польскую пластинку, которая была издана в Советском Союзе во времена моего детства. Через Napster я узнал, на чьем компьютере, по какому IP-адресу она лежит, и программа на моем компьютере соединилась с компьютером другого человека и напрямую скачала музыку.
— Как я понимаю, это прототип торрентов?
— Торренты — это наследник той же самой технологии. Человек ставил себе на компьютер клиентское приложение Napster.
— Была программа, которую нужно было инсталлировать?
— Да. Эта программа спрашивала у пользователя, где у него на компьютере находится музыка. Программа составляла каталог музыки и отсылала его на центральный сервер. Таким образом, центральный сервер содержал в себе каталоги музыки огромного количества людей. На момент наибольшего расцвета Napster там было порядка 100 млн пользователей, из которых примерно 3-5 млн были на сервисе каждую секунду одновременно.
— Сам Napster какое-то время жил беззаботно, его не трогали правообладатели, а потом начали клевать, верно?
— Да, так и было. В тот момент, когда мы начали с ним работать, о судах речи еще не шло.
— Как развивалась эта история с точки зрения нападок на сервис? Что привело к закрытию?
— Если я не ошибаюсь, одним из первых истцов был Ларс Ульрих из группы «Metallica», который начал судиться с Napster за непроданные пластинки, которые, как он заявлял в суде, не были проданы благодаря деятельности Napster.
— Вы не согласны с этим? Это не так?
— Это спор, которому уже 12 лет. Я давно уже перестал комментировать эту ситуацию.
— Иск Ларса Ульриха был первым и дальше пошел вал исков?
— Дальше все стало нарастать как снежный ком. К иску Ларса присоединилась RIAA — профсоюз американских музыкантов. Это было очень серьезно. С американскими профсоюзами лучше не шутить.
— Вы закрывали компанию по внутреннему решению или было внешнее давление, которое было невозможно выносить?
— Следует разделять два закрытия. Первое закрытие — это закрытие сервиса, второе — это закрытие компании. Закрытие сервиса было проведено по решению суда, но суд при этом не сказал компании, что она занимается преступной деятельностью и что нас всех надо сажать и штрафовать. Суд сказал: «Ребята, то, что вы построили сейчас, помогает людям нарушать закон». С этим никто не спорил. Napster построил инфраструктуру, благодаря которой пользователи могли незаконно распространять музыку с точки зрения прав. А сама компания была закрыта через полтора года после закрытия сервиса. Все это время мы разрабатывали систему, которая соответствовала бизнес-модели, при которой Napster должен был стать платным сервисом. Мы планировали брать за сервис порядка 20 долларов в месяц, которые должны были распределяться между правообладателями в соответствии с количеством закачек за определенный период времени. Это достаточно справедливая модель, сейчас она реализована и успешно работает в Spotify. К сожалению, за тот год, пока Napster работал над решением этой проблемы, дорогостоящие суды не прекращались. У Napster банально кончились деньги.
— До этого были какие-то денежные поступления со стороны пользователей, а не со стороны инвесторов?
— За свое существование Napster освоил $97 млн инвесторских денег и заработал около $100 000 продаже маек, кепок и прочего с логотипами Napster. Я не уверен в точности цифр, но порядок правильный.
— Сам продукт никак не монетизировался?
— На момент, когда он работал, он никак не монетизировался. Как я уже сказал, мы подготовили бизнес-модель, но нам не хватило 4 месяцев для ее внедрения. Если бы мы успели, то Napster показал бы сумасшедшую монетизацию. Это была бы одна из самых прибыльных компаний в мире.
— Любопытно, но давайте перейдем к разговору о вашем сегодняшнем проекте Kroogi. Вы предлагаете довольно необычную и сомнительную модель оплаты, при которой я могу скачать и прослушать музыку, заплатив произвольное количество денег или не заплатив вовсе. Большинство, наверное, не платит?
— Это одна из моделей. Мы ее любим, популяризируем. Кроме этой модели, мы предлагаем и другие. Например, модель предоплаты, то есть классический краудфандинг, а также модель обыкновенного контентного магазина. Что касается модели «Скачай и заплати, сколько хочешь», это хорошая модель для распространения контента в интернете. Я считаю, что если контент где-то лежит бесплатно, то наиболее разумный сервис для монетизации этого контента должен конкурировать с бесплатными раздачами, то есть тоже быть бесплатным. Что касается того, что большинство не платит, то это не совсем так. Среднее соотношение скачавших к заплатившим — это 5:1, то есть на каждого заплатившего пять скачали бесплатно.
— Сколько составляет средний платеж?
— $3,5.
— Это многоязычный сервис, потому что есть английская версия. Сколько процентов пользователей и денег приходит из России и сколько из-за рубежа?
— Российский трафик на сегодняшний день — это 70%. По платежам точно такая же статистика, я не могу сказать, что в России платят больше или меньше, чем по всему миру, цифры примерно одинаковые.
— Если бы не было ключевых исполнителей в вашем сервисе, он бы так же сносно себя чувствовал? Насколько я знаю, многое держится на авторитете группы «Аквариум», которая выложила туда всю свою фонотеку, и на нескольких других известных группах.
— Ключевые исполнители играли важную роль в первые год-полтора. Поскольку мы продолжаем развиваться и строим себя как сервис DIY (Do it yourself), то мы ориентируемся не только на ключевых исполнителей, которые добавляют нам авторитет, и создают правильные сценарии пользования системой. Наша система ориентирована на начинающих музыкантов, которые осваивают интернет-пространство для себя и смотрят на то, какие возможности дает им интернет. Кроме того, у нас открылось предложение для писателей, художников, фотографов и так далее.
— То, что за 4 года сервис не взорвался, а существует более-менее в ровном состоянии с точки зрения посещаемости, вас не смущает?
— Он растет примерно втрое каждый год. Мы готовим большой взрыв, мы знаем, как его устроить. Думаю, скоро вы это увидите.
— И что же это?
— Мы откроем кусочки бизнес-модели, которые до сих пор были спрятаны, потому что мы понимали, что не стоит выходить на рынок с таким приложением до тех пор, пока не наберется определенное количество посещений и пользователей, пока о нас не будут знать на рынке. Я думаю, что к осени всем будут заметны добавления к бизнес-модели. Весь функционал, который вы видите сейчас, останется, просто появятся некоторые нюансы, которые кардинально изменят многое.
— Пользователи отмечают, что дизайн несколько устарел. Вы не планируете менять его?
— У нас есть кое-какие планы на эту тему. При этом мое скромное мнение заключается в том, что сайт прежде всего должен быть полезным и, если это так, то пользователи будут приходить на него вне зависимости от того, насколько хороший или плохой у него дизайн. Приоритет — это польза, а не красота.
— Ок. Я смотрю разделы на вашем сайте, и там кроме музыки, которая наполнена больше, чем остальные разделы, есть разделы арта, фото, видео, текста. Они очень скромно выглядят, там по несколько десятков проектов. Вы верите в то, что они будут развиваться, то есть люди будут приходить, выкладывать свои тексты, видеоинсталляции и иные проекты?
— Да, верю. То, что мы делаем, полезно всем, у кого есть что-то, что можно показать в Сети. Я думаю, что следующее, что мы увидим, — более обширное наполнение раздела «Тексты», потому что мы с весны запустили возможности, связанные с текстами и электронными книгами. Система уже сейчас поддерживает формат электронных книг и открыта для сотрудничества с писателями и создателями.
— На какие деньги вы существуете на сегодняшний день? На те отчисления, которые поступают с денег пользователей? Это процент, который вы берете за транзакцию?
— Мы можем быть самоокупаемым проектом, но мы развиваемся, и это происходит на деньги инвесторов.
— Ваш запас еще велик, не нужно опасаться, что вам не хватит, как Napster?
— У нас есть адекватный запас для того чтобы сделать то, что мы планируем сделать.
— Тот самый рывок?
— Да, совершенно верно. Мы открыты к разговору о дополнительных инвестициях. Если к нам придет другой инвестор, то мы значительно увеличим скорость развития.
— Обычно не готовы к такому разговору только сервисы, окупающиеся большой маржой, а все остальные готовы.
— К такому разговору даже Facebook готов.
— Что сегодня должно двигать молодого исполнителя, фотографа или писателя прийти к вам, а не популяризировать себя стандартными средствами, например, с помощью заведения аккаунта в Facebook или «ВКонтакте», через выкладку клипа на Youtube и так далее? Почему нужно приходить к вам?
— Инструментарий, который существует в Kroogi, предполагает, в том числе и интеграцию с теми ресурсами, которые вы перечислили. У нас есть красивая интеграция с Facebook, Twitter, «ВКонтакте», Livejournal. Наш контент интегрирован с новым модным сервисом, который только начинает расти в России, но который за последний год зарекомендовал себя как самый быстрорастущий проект в интернете — Pinterest. Если создатель начинает работать с порталом Kroogi, то мы помогаем ему продвигаться на всех вышеперечисленных сайтах.
— Вернемся к музыкальной теме и попробуем поговорить о Kroogi в преломлении музыкального рынка планеты. Есть ваша модель, где пользователю предлагается более-менее удобный сервис. Есть мнение, что идея хорошая, а реализация неудачная. Есть альтернативы типа Last.fm, Spotify и iTunes. В этом контексте какую модель вы видите наиболее жизнеспособной? Куда сами смотрите?
— Я думаю, что на данный момент ответ победителя — это использование всего того, что предлагает рынок. Если вас принимает Spotify, идите в Spotify, если вас принимает iTunes, идите в iTunes, идите в Kroogi, заводите аккаунт на Facebook, чтобы к вам шел народ.
— Делайте свой канал на Youtube.
— Да, делайте все. Поддерживая эту философию, Kroogi стараются интегрироваться со всеми сервисами для того, чтобы стать удобным коммутатором, из которого можно управлять потоками на всех остальных сервисах.
— Интересная мысль. Как вам последние неудачи на рынке цифровой музыки в России? В частности, полтора года назад закрылся «Омлет» от провайдера мобильной связи МТС, месяц назад закрылся Fidel.ru, буквально на днях стало известно, что закрывается Yota Музыка. Означает ли это, что в России не все так хорошо с этим и нет возможности зарабатывать на продаже музыкальных треков?
— Я категорически против упоминания России в одном предложении со словами «нет возможности». Наша статистика говорит о том, что в России, как и везде, можно зарабатывать, просто дело в том, что на музыкальном рынке гораздо больше игроков, чем людей, которые понимают, как это делать. Связано это с тем, что люди приходят из музыкальной индустрии и очень мало понимают в интернете или, наоборот, они приходят из интернета и мало понимают в музыке. Для того чтобы получалось, нужно, чтобы эти 2 набора знаний комбинировались в одном флаконе. Вы перечислили сервисы, которые по той или иной причине не удались, но я, например, очень большие надежды возлагаю на «Яндекс.Музыку». Я считаю, что у них может получиться.
— Почему iTunes в Россию все никак не придет, как вы считаете?
— Дело в том, что iTunes завязан на западной кредитной системе с кредитными картами и транзакциями, которые можно провести, а потом отозвать. В России финансовый рынок к этому не готов и, как мы знаем, российские финансовые инструменты (например, Webmoney или «Яндекс.Деньги») не позволяют отозвать транзакции обратно.
— Можно приобрести в iTunes песню, а потом вернуть ее?
— Американская или европейская финансовая система предполагает, что любую электронную транзакцию можно отозвать по той или иной причине. В этом заключается возможность для защиты потребителя. Возможность отозвать транзакцию обусловлена, в том числе, доверием пользователей и доверием магазинов к этой кредитной системе. Происходит не так много обмана, люди не отзывают транзакции до такой степени, чтобы система не работала.
— Есть мнение, что музыкантам деньги за треки платить не нужно. Художники же не получают деньги за пользование их картинами, они продали их один раз и все. Архитекторы получают деньги за проект дома и все. Музыканты почему-то требуют, чтобы за их музыку платили постоянно. Может быть, это неправильная модель?
— Если бы первый, кто покупает музыку, платил бы за нее столько, сколько платит первый человек, который покупает картину, то дальше ее можно было бы копировать и тиражировать бесплатно. Но на рынке так сложилось, что индивидуальные треки покупают по доллару, а индивидуальные альбомы по $10. Если первый человек покупает альбом за $10, то он не полностью закрывает все нужды музыканта или коллектива. На самом деле ваш вопрос напрямую связан с теми несовершенствами, которые присутствуют в мировой системе авторского права.
— Тема правообладателей, которые порой забирают львиную долю и грызутся с пользователями за каждый цент, очень интересна. Что вы думаете по этому поводу?
— Глядя на то, как сейчас устроено авторское право, я вижу 2 недостатка. Первый — это психологическая путаница, связанная с тем, что творческий продукт бывает двух типов. Первый тип — творческий продукт, в который вложены деньги. В его создании участвовал инвестор, у которого есть разумные ожидания, что его вложения вернутся ему в случае успеха творческого продукта. Другой тип творческого продукта — это результат вдохновения автора и ему не важно, отобьется это деньгами или нет. Зачастую второй тип творческого продукта распространяется бесплатно. И первый, и второй тип творческого продукта называется одним и тем же словом. Это либо музыка, либо литература, либо фотография, но экономически это принципиально разные модели. От этого происходит путаница.
— Нужно разделить тех, кто хочет делать бизнес, и тех, кто не хочет?
— Авторское право защищает и тех и других. Оно устанавливает правила, по которым тот или иной продукт может распространяться. Другое дело, работают эти правила или нет. Второй недостаток связан с юридическим понятием «справедливое использование». Если я купил трек на iTunes, то я легально могу поделиться им с вами, если мы друзья. Я могу поделиться еще с пятью друзьями, могу поделиться с десятью, и это будет легально. При этом есть размытая граница в количестве друзей, после которого это становится нелегально. На самом деле ее определить невозможно. Если даже сказать, что легально делиться только один раз, то есть я могу отдать его только вам, то это тоже может вызвать лавинообразное распространение контента «за бесплатно». Я отдал трек вам, вы отдали трек другому человеку и так далее, и получилось так, что все человечество получило эту песню «за бесплатно», а автор сидит без денег.
— А что делать? Как быть с законодательством? Куда повернуть авторское право, чтобы оно стало соответствовать сегодняшним реалиям?
— Из существующих моделей наиболее близкой к решению второй проблемы является модель, предложенная Никитой Михалковым.
— Это очень непопулярная в России версия. Налог?
— Что-то типа налога. Этот метод пытались в 1990-е годы сделать на уровне одного, отдельно взятого города — Пало-Альто, столицы Кремниевой долины. Там сделали быструю оптоволоконную сеть, и предполагалось, что платой за нее будет налог на контент, который циркулирует по этой сети. Проект не пошел по своим, не зависящим от авторского права, причинам. На самом деле это была та же самая модель, которую сейчас пытается продвинуть Никита Михалков в России.
— По большому счету такая модель работает в Великобритании. Скажем, на налогах сидит BBC, такая модель работает в Германии, где есть телевизионные и радиоканалы, которые получают дотации от государства, и каждый гражданин, который имеет телевизор, радиоприемник или компьютер, обязан платить этот налог.
— Можно критиковать Никиту Михалкова по поводу того, как это делается. Можно сказать, что не хватает прозрачности, что это все зарегулировано, но сама идея мне кажется одним из решений проблемы.
— Мы представили, что пользователей сети обложили определенным налогом и дали им всем условно-бесплатный доступ к цифровому контенту. Как потом распределять деньги среди музыкантов? Кому давать и сколько давать? Кто может относиться к музыкантам, а кто нет?
— Здесь начинаются тонкости. Мне нравится эта модель, но я понимаю, какое огромное количество сложностей связано с правильной, справедливой и аккуратной ее имплементацией в жизнь.
— Хорошо. Нам пора заканчивать. Напоследок спрошу, кто будет в ближайшее время лидировать в России в направлении распространения музыкального контента. «Яндекс Музыка»?
— Боюсь загадывать.
— На Западе останутся прежние лидеры — Spotify, iTunes и другие или нам ожидать смены?
— Я пока не вижу проектов, которые могли бы их обогнать. Но опыт показывает, что очень часто мы открываем наши браузеры и видим что-то, что меняет наше восприятие мира и меняет рынок, уклад вещей в интернете да и в мире в целом навсегда — буквально за секунду. Поживем — увидим.