Основатель Legionfarm Алексей Белянкин о Кремниевой долине и звездных инвесторах

— Как игры появились в твоей жизни? Насколько я знаю, твои родители были очень против этого увлечения.

— Я родился во Владивостоке — городе, где с техникой проблем не было в то время. У меня был сначала «Тетрис», потом Dendy, а когда мы переехали в Сибирь, у меня была Sega. В четвертой четверти второго класса мне впервые родители решили запретить играть и разбили приставку со скандалом.

— Но тебя это не остановило? 

— Да.    

— В старших классах ты уже начал зарабатывать неплохие деньги на играх. Как вообще это произошло?

— Я зарабатываю всю свою сознательную жизнь деньги на играх. Когда я играл, мне никогда особо не хотелось брать на себя супермегабольшую ответственность, быть большим лидером и вести за собой много людей. Но я всегда это делал, потому что хотел добиваться определенных результатов. Я был рейдлидером, в World of Warcraft есть карта 40 на 40, где все воюют друг против друга. И организованные группы там побеждают. Команда может быть не очень сильная сама по себе, но если ее хорошо координируют, то она побеждает нескоординированную команду. Я играл и понимал, что кто-то должен возглавить эти 40 человек. Так я и стал рейдлидером. В какой-то момент ко мне постучался человек, который сказал: «Мне нужно, чтобы вот эти 40 человек сейчас мне помогли выполнить определенное достижение. Нужно, чтобы все на меня поработали сейчас. Я готов за это тебе заплатить. Так я свои первые деньги начал зарабатывать.

— Сколько ты так заработал?

— Первый раз я заработал 1500 рублей.

— Как так случилось, что ты надумал создать стартап? И какая была изначальная идея проекта?

— В какой-то момент в World of Warcraft наша команда стала очень крутой, я сам входил в топ-100 игроков. И я играл с ребятами из команды Virtus PRO. И команда у нас была очень известная, на стриме было много людей, и в какой-то момент люди со стрима стали писать мне в личку в соцсетях — «можно, пожалуйста, я с тобой поиграю, готов платить за это деньги». Так, собственно, я начал уже неплохие деньги зарабатывать. Я зарабатывал по несколько тысяч долларов в месяц, учась в универе. Но потом меня нашел один очень богатый человек, сын очень-очень богатого человека, миллиардера, достаточно известного. Тогда я начал зарабатывать впервые в жизни около $20 000-30 000  в месяц.

— Тот Legionfarm, который существует сейчас, начался в 2016 году?

— Он начался в конце 2016-го года с лендинг пейджа (целевая страница, призывающая пользователя что-либо сделать, например подписаться на рассылку или что-нибудь купить. — Forbes), и я начал на нем зарабатывать деньги. На нем была просто одна услуга в одной игре, чат, онлайн-чат на сайте, два скайпа — для клиентов и для профессиональных игроков. Я пошел, загуглил, как запустить Google Ads, запустил его, и в первый же день у меня случилась продажа и сошлась экономика. Как сейчас помню, это было $170. 

— В чем вообще идея Legionfarm? Что сейчас делает Legionfarm? Кому он что продает? 

— Legionfarm — это платформа, которая позволяет геймерам платить деньги за то, чтобы присоединиться к команде pro-игроков, для того чтобы наслаждаться игрой, становиться лучше как геймер и в целом получать позитивный опыт. Наши клиенты — это пользователи 27-40 лет, как правило, из Северной Америки, которые помнят, как круто было, когда у них было много времени играть, и которые сейчас действительно страдают, потому что они играют с рандомами (случайными игроками. — Forbes). У них пару часов в день на то, чтобы играть, и нет времени, чтобы найти команду, развиваться как-то. Но у них есть деньги, поэтому они за эти деньги покупают себе хорошую команду. Самое важное для них — это просто хорошо проводить пару часов в день в своей любимой игре. 

— В 2018 году на хайпе блокчейна и ICO ты пытался привлечь в проект $3 млн. Как это происходило, ничего же не вышло?

— Да, ничего не вышло. Когда мы вышли из ФРИИ, ФРИИ хотел в нас проинвестировать следующий раунд. И мы очень сильно на это надеялись, не ходили по другим фондам. А потом вышло так, что один человек во ФРИИ, который не верил в Legionfarm, заблокировал эту сделку. И ФРИИ не сделал эту инвестицию, и из-за этого мы попали в не очень хорошую ситуацию. Нам еще платежную систему заблокировали, и все наши деньги оказались заморожены, у нас был кассовый разрыв. И мы начали ходить по фондам. Нам предлагали очень низкую оценку, хотели 20-30% компании взять и по оценке в $1 млн проинвестировать. Но мне это все очень не нравилось, потому что я знал, сколько будет стоить компания, я знал потенциал.

И я так, скрепя зубы, боролся с этим и не хотел отдавать эту долю. Но деньги были нужны, и мы увидели, что просто кто попало, все подряд привлекают там какие-то бешеные деньги через токены. Мы потратили на эту штуку где-то четыре месяца, кучу денег, появился ангел-инвестор, который проинвестировал, потом еще один ангел-инвестор, который проинвестировал. Они проинвестировали конвертируемым займом в Legionfarm, не в токены. По-хорошему, нам не нужно было делать ICO, нам нужно было просто продолжать общаться с инвесторами, делать большую воронку, и из этой большой воронки всегда кто-то инвестирует, как правило. Инвесторы нас отговаривали, мы их деньги потратили на то, чтобы попытаться зарейзить (поднять) деньги на ICO. 

— Как случился YC (Y Combinator — венчурный фонд из Массачусетса, США, работающий в формате бизнес-инкубатора. — Forbes) в вашей жизни?

— Я очень всегда хотел попасть в YC. Когда мы запустили процесс переезда в Штаты, я понимал то, что нужно как-то сформировать нетворк. Я помнил то, что вот в Москве получилось сделать хороший нетворк благодаря ФРИИ. В Долине, понятно, что хороший нетворк можно сделать благодаря YC. Мы отправили эту заявку.

Я, если честно, ничего не ждал. Я такой: ну возьмут — возьмут, не возьмут — нет. И пришел от них ответ в середине декабря, а в начале января уже начинался batch (поток, набор. — Forbes). И пришел от них ответ: покажите выписки по счетам, вы реально столько зарабатываете? Я через минуту открываю это письмо, тут же открываю платежную систему, делаю скриншот, прикрепляю ответ. Я у них читал, что инвесторам нужно отвечать быстро — ответил буквально за минуту, выписки из платежных систем отправил, скриншоты. Они еще через минут 10 ответили: о, круто, приезжайте на интервью. 

— Сколько вы подняли денег после YC? Кто лидировал этот раунд?

— Мы подняли двумя частями суммарно $6 млн. Там не было лид-инвестора, поучаствовали многие. Это был safe-раунд, на safe-раундах, как правило, не бывает лид-инвесторов. В раунде были Silicon Valley Bank, сооснователь Twitch Кевин Лин, Андрей Дороничев самым первым был, кто проинвестировал в этом раунде, несколько японских фондов, Altair Capital.

— Какой у тебя план по развитию компании? Есть ли у тебя предложение продать компанию и что ты вообще про это думаешь? 

— На каждом раунде у меня есть предложение продать компанию. В первый раз, когда большой холдинг мне предложил купить компанию, у меня лежал термшит (документы об основных условиях сделки. — Forbes) на столе и надо было принять решение. Я смотрел на это и думал — окей, несколько десятков миллионов долларов я по итогу в этой сделке получу. Но я не буду счастлив. Компания не будет принадлежать мне, я не буду принимать решения. 

— А дело в сумме или все-таки в том, кто делает это предложение?

— Важно, кто делает предложение, да. Несколько хардверных гигантов с нами связывались. В итоге один из хардверных гигантов купил наших конкурентов. Мы продолжаем со всеми общаться, но я хочу сделать IPO по оценке в несколько десятков миллиардов долларов. Но на первом месте, конечно же, стоит миссия создания миллиона рабочих мест. И если я пойму, что мне сделали оффер, который быстрее приведет Legionfarm к этому, то я, возможно, это рассмотрю. Но недавно в нас проинвестировал человек из Activision (Activision Blizzard — один из крупнейших издателей игр в мире. — Forbes).

К нам пришел человек-экзекьютив из Activision, из команды, которая занимается стратегией, и сделал инвестицию в Legionfarm, сказав, что давно следит за нами и мы реально крутые, одна из немногих компаний, которая создает для геймеров возможность работать, начиная с первого месяца . 

У нас сейчас с гигантскими игровыми компаниями идет разговор о том, чтобы они проинвестировали, просто они очень медленные. Но им всем очень сильно нравится то, что мы делаем. И они, кстати говоря, понимают, что мы делаем и в чем суть. 

— На чем Legionfarm зарабатывает? 

— На комиссии и на подписке. По большей степени это транзакционка, так исторически сложилось. Сейчас подписка отъедает у транзакционки долю, при этом выручка растет и подписка растет быстрее, чем транзакционка внутри. Большая часть денег сейчас — это комиссия, которую мы взимаем с каждой транзакции. 

Партнер проекта - Winter Capital Partners.