Снежная лавина: почему экологи против законопроекта о развитии горнолыжного туризма

 Профессионально горнолыжными видами спорта в России занимается около 200 000 человек, но это лишь малая часть любителей этого экстремального спорта. По оценкам швейцарской консалтинговой группы Laurent Vanat, которая выпускает отраслевые ежегодники, 3% населения России — около 4,3 млн человек — любители. Кроме того, с 2012 года посещаемость российских горнолыжных курортов выросла втрое, с 4 млн человек до 12 млн, а посещаемость небольших курортов увеличилась еще сильнее. 

Еще в 2021 году правительство планировало вложить почти 65 млрд рублей до 2035 года в развитие горнолыжного туризма.  Деньги должны были пойти на увеличение числа подъемников, трасс, гостиниц и строительство инфраструктуры. Однако на деле потоку инвестиций, как утверждали владельцы горнолыжных курортов, мешали существующие законодательные запреты. В частности, запрет на сплошные рубки в защитных лесах. Именно к лесам этой категории отнесены деревья на горных склонах. Точечно снять запреты на рубки для крупных курортов федерального уровня удавалось, но более мелкие горнолыжные комплексы не могли преодолеть законодательное вето. Чтобы снять ограничения и дать возможность курортам развиваться, а гражданам — получить доступ к этому виду отдыха, Минэкономразвития предложило проект законодательных изменений, которые снимают ограничения.

Минприроды участвовало в разработке нормативного акта и не возражает против его принятия, в то время как независимые экологи и эксперты полагают, что законопроект ослабит защиту лесов, приведет к излишним рубкам и нарушит горные экосистемы. 

Как действующие ограничения не дают развиваться горнолыжному туризму

«По сравнению с 2000-ми годами к нам стало приезжать в 100 раз больше людей, средний ежегодный прирост в последние годы около 10%», — поясняет Forbes генеральный директор курорта «Красное озеро» в Ленинградской области Виктор Тимаков. Бизнесмен поддерживает обновление законодательства: в текущей ситуации он не может развивать курорт.

«У нас очереди на подъемниках, горнолыжников приезжает все больше. В планах было расширение, но чуть раньше был принят закон, запрещающий строительство объектов, особенно в защитных лесах (одна из категорий охраняемых лесов в России. — Forbes). Теперь мы не можем построить дополнительную трассу. Комичность ситуации в том, что подъемник  теоретически мы построить можем, а трассу — нет. Кому же нужен подъемник без трассы?»,— поясняет директор курорта.

По его словам, причина «заморозки» проектов развития курорта еще и в необоснованном отнесении лесов к категории защитных. Так, «Красное озеро» судилось с Комитетом природопользования Ленинградской области по этому поводу: защитными признали леса, которые под эту категорию не подпадают. Бизнесмены выиграли суд, но изменить категорию лесов на своих землях им так и не удалось. «Мы снова будем судиться, но история может длиться годами», — говорит Тимаков.

Заместитель председателя правления Ассоциации горнолыжных комплексов, территорий и сервиса Светлана Данилина подтвердила наличие проблемы, обозначенной Тимаковым.  Владелец курорта «Губаха» Рашид Габдуллин рассказал Forbes, что с нормативными сложностями для развития комплекса удалось справиться с помощью административного ресурса. Роль сыграл значительный размер проекта для региона и поддержка госкорпорации «Туризм.РФ» (по словам директора «Губахи», у них 49% в уставном капитале компании). 

«Большинство горнолыжных курортов, которые находятся в лесах, не имеют таких рычагов для решения вопроса. Наша работа с сообществом [по подготовке закона] заключалась в том, чтобы откорректировать законодательство, чтобы мы уточнили, что такое горнолыжные комплексы, и наделили бы их правами, которые позволили грамотно провести работы по увеличению числа подъемников и трасс», — сказал Габдуллин. 

В категорию самых крупных курортов с федеральной поддержкой можно отнести такие курорты, как «Красная поляна», «Роза Хутор», «Архыз», «Шерегеш» в Кемеровской области и строящийся мегакурорт «Три вулкана» на Камчатке. По словам экспертов, у курортов подобного уровня есть шанс справиться с описанными выше сложностями.

Но значительную долю в российской горнолыжной индустрии занимают небольшие курорты меньшего размера, отмечает Данилина. Их менеджмент не в состоянии годами искать компромиссы с региональными и федеральными надзорными органами. Большинство современных российских горнолыжных курортов расположены на лесных территориях, отмечает эксперт Международной программы развития ООН (UNDP) Константин Гаранин. Для их развития закон необходим. В качестве примеров курортов, которые заинтересованы в законе, Гаранин привел  курорты регионального масштаба в Ленинградской области, горнолыжные базы Урала — «Абзаково», «Банное», «Аджигардак», «Солнечная долина», «Губаха» в Пермском крае, «Холдоми» на Дальнем Востоке. 

Данилина полагает, что новый закон позволит курортам вложить десятки миллиардов в развитие отрасли. А директор  «Красного озера» Виктор Тимаков отметил, что для него отсутствие возможности построить трассу в данный момент тормозит инвестиции в размере 2,5 млрд рублей. 

Закон горнолыжного бизнеса

Проблема развития горнолыжных курортов возникла около 20 лет назад, уточняет Данилина. Но объединение индустрии вокруг этого вопроса произошло в последние несколько лет, когда спрос на внутренний туризм сильно вырос. По словам эксперта, закон был разработан для развития горнолыжных территорий и увеличения количества катающихся.

Авторы документа стремились не допустить реализации под прикрытием горнолыжных курортов девелоперских проектов, которые могут нанести невосполнимый ущерб природе, полагают эксперты. Эксперт по устойчивому туризму экоцентра «Заповедники» Александр Железняк считает, что законодательство в сфере горнолыжных курортов не развито и действительно требует дополнения. Того же мнения придерживается  директор по устойчивому развитию горного курорта «Роза Хутор» Дмитрий Колосов.

«Горнолыжный сегмент туристской индустрии остро нуждается в нормативном регулировании, особенно в инвестиционном и операционном сегментах. Заметны значительные пробелы в законодательстве, их необходимо восполнить, поэтому мы поддерживаем инициативы власти в этом направлении», — прокомментировал Колосов.

Эксперты обращают внимание, что предлагаемый закон дает определение горнолыжного комплекса, которое не позволяет построить спуск для тюбинга и выдать его за «горнолыжку». Именно такие псевдокурорты могли спровоцировать необоснованные вырубки.

Согласно тексту законопроекта, в состав горнолыжного комплекса входят объекты туристской индустрии, инженерной, транспортной, спортивной инфраструктуры, включая канатные дороги, горнолыжные трассы. Требования к горнолыжному комплексу, а также перечень входящих в его состав объектов, будут утверждаться правительством.

Колосов считает появление понятия «горнолыжный комплекс» важным. Оно внесет больше ясности и позволит лучше  регламентировать режим отдыха в горах. «Ценность природных ландшафтов, определяющих привлекательность горнолыжных курортов, и важность задачи их сохранения ни у кого не вызывают сомнений, так что инициативу по упорядочению правового поля не следует рассматривать однобоко, особенно в свете взятой на вооружение парадигмы устойчивого развития туризма на природных территориях», — полагает представитель «Розы Хутор».

По словам экспертов из горнолыжной отрасли, владельцы курортов понимают, что природные ландшафты — это ценность для людей, которые приезжают кататься на лыжах. Горнолыжный бизнес не заинтересован в излишних вырубках. Тем более леса выполняют важные экосистемные услуги для курортов — защита от ветра и снега, удержание склонов от оползней.

Проекты документа оценивали чиновники Минприроды и вносили в них правки, указывает Данилина. Итоговый документ у природоохранного ведомства опасений в уничтожении лесов не вызывает, отметили в Минприроды. 

Сомнительные компенсации

Тем не менее экспертов из природоохранного сообщества смущает разрешение вырубать защитные леса под горнолыжные комплексы. По мнению директора системы сертификации «Лесной эталон» Николая Шматкова, принятие закона позволит выйти из законодательных тупиков отдельным курортам, но заодно разрешит рубки там, где для этого нет никаких оснований. 

Данилина не согласна с такой постановкой вопроса. Речь в законе идет только о горнолыжных курортах, которым необходимо развитие, таких в стране около 250. Воспользоваться законом в ближайшее время смогут только 50 комплексов. В данный момент в России действует 1500 км трасс, в ближайшей перспективе они могут вырасти до 2000 км, что говорит о мизерном объеме возможных рубок, отмечает представитель ассоциации горнолыжных курортов.

Эксперты указывают на необходимость независимой природоохранной экспертизы закона и проектов горнолыжных курортов. Предметом оценки должна стать возможность вырубки без ущерба для выполняемой лесами роли, адекватные компенсационные мероприятия в части восстановления лесов и инженерные решения, которые заменят деревья на склонах, а также запрет на вырубки редких пород деревьев. 

Юрист в сфере охраны природы Наталья Лисицына указывает, что в лесах предлагается разрешить строительство не только трасс и канатных дорог, но и гостиниц, ресторанов и кафе, парковок и подъездных дорог. «Под все эти объекты лес вырубается и выкорчевывается полностью, включая любую растительность и краснокнижные виды. Уничтожается не только лес, но и почва, в результате меняется режим поверхностного и внутрипочвенного стока в верхних слоях грунта на обширных лесных участках, прилегающих к уничтоженным. Это ухудшает их экологическое состояние и чаще всего также приводит к их гибели. Иногда такие участки леса, прилегающие к горнолыжным трассам, заболачиваются, но чаще всего усыхают», — поясняет Лисицына. 

Горные леса уязвимы к неблагоприятным климатическим факторам, а фрагментарная вырубка ослабит их еще больше. Прилегающие лесные территории станут менее устойчивы к ураганным ветрам и подвержены ветровалам. «Сведение леса под горнолыжные объекты на конкретных участках запускает цепь негативных экологических последствий для значительно более обширных лесных территорий в самых ценных и экологически уязвимых горных лесах. Весь этот мультипликативный эффект законопроект не учитывает, не предусматривает его оценки и компенсации», — считает Лисицына.

По мнению руководителя Центра ответственного природопользования Института географии РАН Евгения Шварца, компенсировать урон от вырубок и строительства трасс при нынешней нормативно-правовой базе и системе ведения лесного хозяйства не получится. Например, при расширении курортов Кавказа могут вырубить реликтовый, разновозрастный многовидовой широколиственный лес, а сажать будут монокультуру, допустим, только ели или сосны. 

«Такие посадки никогда не компенсируют вырубку исконного леса. Требований по обеспечению видового разнообразия деревьев и биоразнообразия в целом в ходе лесовосстановления в лесном хозяйстве нет», — говорит Шварц. Кроме того, неудачный выбор проекта восстановления лесов, посадка хвойных монокультур  вместо смешанных лесов увеличивает риск лесных пожаров.

Опрошенные Forbes эксперты сходятся во мнении о необходимости развития природных территорий. Однако владельцы курортов видят  риски для бизнеса в неразвитой нормативно-правовой базе, которую они стараются привести в соответствие с планами по увеличению туристического потока. Экологи же опасаются, что при освоении территорий приоритет отдается бизнесу, а не сохранению экологии. При этом эффективного государственного контроля за проектами, с тем чтобы снизить возможные негативные последствия для окружающей среды, нет. 

—