В обход Украины: почему сближение России и Китая имеет свои пределы
Хоккейный турнир
Обилие мифов вокруг российско-китайских взаимодействий связано с резкой сменой оценок в международном экспертном мейнстриме. Вместо рассуждений о неизбежном расколе, а в перспективе и конфликте между растущим Китаем и стагнирующей Россией, на Западе вдруг вошли в моду прямо противоположные сценарии могучего авторитарного союза, который собирается править миром.
Соперничество держав вслед за американским политологом Збигневым Бжезинским часто сравнивают с игрой в шахматы. Однако, учитывая, что накануне встречи лидеров КНР и России, генеральный директор и главный редактор Медиакорпорации Китая Шэнь Хайсюн расспрашивал Владимира Путина о его увлечении хоккеем, подумалось что хоккейная коробка для нынешней мировой политики, наращивающей скорости, — образ тоже вполне подходящий. Причем так уж получилось, что против России и Китая в глобальном ледовом турнире играет один и тот же сильный соперник. Если воспользоваться хоккейной терминологией, плотность игры, то есть обилие технических, в том числе и силовых приемов, сегодня зашкаливает.
Сначала Москва, а потом и Пекин испытали удар американских санкций, к которым присоединились и другие западные страны. «Обводкой» соперников, направленной на сдерживание Китая и маргинализацию России, выглядит Индо-Тихоокеанская стратегия в ее американском варианте. В стратегических документах США объявлено, что основная угроза для международного развития и безопасности исходит от «подъема авторитаризма», а главными соперниками, бросающими вызов Вашингтону, названы Россия и Китай. Мягкий де-факто дипломатический бойкот Сочинской Олимпиады в 2014 году сменился уже открытым игнорированием западными политиками Зимних Олимпийских игр-2022 в Пекине.
Это объективно способствует сближению сторон, хотя внешний фактор в этом процессе еще недавно играл вторичную роль. Современные Россия и Китай свое стратегическое партнерство никогда не строили как альянс, помня о печальном продолжении «Великой дружбы» 1950-х годов. Окончательное решение вопроса о границе в начале ХХI века было продиктовано, прежде всего, национальными интересами. Наличие безопасной границы важно для стабильного внутреннего развития, а когда это подкрепляется взаимодополняемостью экономик, двусторонние отношения приобретают прочную основу.
Спиной к спине
Разумеется, с ростом глобальных амбиций Китая, а также идущим вслед за этим подъемом самоуверенности, прагматическая логика может дать трещину. Однако китайский образ тесных отношений Москвы и Пекина «спина к спине» становится больше, чем фигурой речи, когда стороны подвергаются синхронным внешним атакам.
Ответ на давление чисто реактивный — от попыток поддержать партнера экономически до постепенного отказа от доллара во взаимных расчетах, от синхронизации международной информационной повестки до солидарного голосования в Совете безопасности ООН. Все это рождает у наблюдателей ощущение, что антизападный российско-китайский фронт уже создан, причем под китайским знаменем, потому что Китай уж точно сильнее России.
Более глубокий анализ покажет, что не все здесь так просто, и у каждой стороны есть свои границы для сближения. В России из-за разных масштабов экономик часто боятся попасть в опасную зависимость от Китая. Не придется ли платить за политическую поддержку Пекина — от расширения доступа к природным ресурсам до ограничения сотрудничества с третьими странами, скажем, с Вьетнамом или Индией? Пока Пекин ведет себя относительно корректно, но, может, время для предъявления жестких требований еще не пришло.
Конечно, Москва вряд ли согласится на роль младшего партнера. Но примет ли Китай некую форму равного глобального лидерства с Россией? Тоже вряд ли. Магистральная китайская идеология говорит о великом национальном возрождении, о приближении Китая к центру мировой сцены, а не о решении задач других стран, в том числе России. Кто-то, тем не менее, может посчитать, что китайское выдвижение на позиции номер один в мире вопрос практически решенный, и нам уже пора встраиваться в Pax Sinica хоть на каких-нибудь приемлемых условиях. Пока не поздно.
Стратегический хаос
Спешить и буквально следовать китайской политике, конечно, не нужно. Сами китайцы, может за исключением ультранационалистов, не считают исход глобальной битвы с США предрешенным. Более того, многие почти открыто иронизируют над рисуемым собственной пропагандой образами «заката Запада» или «слабеющих США».
Есть понимание, что этот турнир будет долгим, и может растянуться на десятилетия, с моментами эскалации и относительно спокойными периодами. Большинство китайских аналитиков уверены, что биполярной системы по образцу «холодной войны» ХХ века не возникнет, и помимо двух крупнейших держав (Китай и США) в мире будет множество сильных. При этом возникнут тактические союзы практически по всем международным вопросам, мир будет еще более подвижным, а лидерство фактически станет вопросом свободного выбора. Игроки будут пытаться сохранить максимальную степень независимости.
Хотя редкий китайский эксперт не отмечает экономическую слабость России и утрату ею позиций в новой промышленной революции, в Китае отмечают и сильные стороны Москвы, которые позволят ей комфортно обустроиться в новом порядке. Парадоксально, но это не ракетно-ядерный потенциал или современное оружие. Речь идет об умении России разыгрывать хитрые многоуровневые сценарии, идти ва-банк, и даже в крайне неблагоприятных условиях добиваться успеха. Операция по возвращению Крыма восхитила многих в Китае, и хотя Пекин так и не признал полуостров российским, само желание Москвы рисковать, ввязываться в битву с неясным исходом, невольно вызывало уважение. А главное — сравнение с более консервативным и неторопливым китайским подходом. Те же чувства у китайцев возникли и в связи с мгновенным вводом миротворческого контингента ОДКБ в Казахстан, который произошел пока в Пекине пытались разобраться, что же произошло в соседней стране.
Известный американист, президент Китайской академии современных международных отношений Юань Пэн в статье, опубликованной в 2020 году, особо выделил способность России успешно существовать в условиях глобальной неопределенности. По его словам, Россия умело пользуется хаосом для того, чтобы обеспечить свои дальнейшие стратегические шаги. Из его рассуждений можно сделать вывод, что пока Китай не обладает таким искусством или соответствующими инструментами. Перспективы китайско-американского соперничества в статье Юаня видятся так: «Америка может остаться «сверхдержавой», но ей будет трудно сохранить свое гегемонистское господство. Китай быстро поднимается, но сталкивается с препятствиями в своем стремлении превзойти США».
Тайвань и Украина
Юань Пэн не призывает брать уроки «выживания в хаосе» у России, тем не менее, идея о том, что некая молниеносная китайско-российская глобальная игра сможет пошатнуть баланс сил в пользу Китая, овладела умами ряда западных экспертов. Один из возможных сценариев — синхронные действия Москвы против Украины в Европе, и Пекина по воссоединению материкового Китая с Тайванем в Азии. Это, мол, позволит распылить американское внимание, застанет США врасплох, а зависимые от Вашингтона союзники тем более не смогут ничего сделать. У Пекина и так готовы военные ресурсы для подчинения острова, главное создать момент, когда это можно будет сделать максимально быстро и без риска сразу ввязаться в прямое военное столкновение с США.
В этой логике хирургическое решение тайваньского вопроса, наиболее острой проблемы в китайско-американских отношениях, станет моральной победой Пекина, и еще ярче подчеркнет крах американоцентричной системы. Есть вариант сценария, когда действия Москвы и Пекина необязательно будут синхронными, но после того, как станет ясно, что США не могут противостоять России на Украине, Си Цзиньпин немедленно возьмется за Тайвань. Показательно, что опрошенные The Economist китайские русисты назвали невежественным представление о том, что лидеры КПК могут одобрить нападение на Украину, не говоря уже о том, что они видят в этой операции пробный вариант вторжения на Тайвань. «С точки зрения Китая, стычка на Украине — это рискованное побочное шоу, а не окно в будущий мировой порядок», — резюмирует The Economist.
Хотя в Совете безопасности Китай вместе с Россией солидарно голосовал против обсуждения концентрации российских войск на границе с Украиной, постпред Китая при ООН Чжан Цзюнь сознательно воздерживался от любой характеристики ситуации внутри Украины. В китайском лексиконе нет терминов «антиконституционный переворот» или прямых высказываний о статусе ДНР и ЛНР. Максимум, что может прозвучать — это призыв к диалогу всех сторон и отказу от «мегафонной дипломатии». В итоге, в принятом 4 февраля совместном заявлении двух лидеров Украина вообще не упомянута, хотя и выражена общая позиция против расширения НАТО.
У Китая самостоятельные отношения с Украиной. Олимпийская сборная Украины была привита китайской вакциной CoronaVac. Китайской дипломатии даже удалось добиться поддержки Киева по вопросу о Синьцзяне. Сначала поставив свою подпись под резолюцией Совета по правам человека о независимом расследовании преследований уйгуров, Украина затем отозвала ее.
Сценарий российско-китайской координации по Тайваню мало реалистичен прежде всего потому, что никакой китайский лидер не будет связывать решение важнейшего национального вопроса с событием, которое он не в состоянии контролировать. В любом случае это предполагает основательное вовлечение в украинский кризис, что Китай никогда не делал. И это вряд ли приемлемо для него при любых раскладах, в том числе в связи с растущими бизнес-интересами в Европе. Сложно также предположить, что любая эскалация в Европе приведет к ослаблению американской хватки в Азии. По этому поводу у Пекина, конечно, иллюзий нет, и в целом он видит свое соперничество с Западом как игру в долгую, а не серию молниеносных операций. С этой точки зрения понятно, почему отмечая умение России маневрировать в хаосе, Китай похоже не очень спешит этим искусством овладеть.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора