Отказ Путина признавать лидеров оппозиции, которые доказали свою дееспособность уже тремя мощнейшими массовыми мероприятиями, организованными без добровольно-принудительных трюков и фейковой массовки, ведет к естественной эскалации напряженности между властью и улицей. И если до Нового года еще казалось, что формат «круглого стола» реалистичен, сегодня, когда Путин апеллирует к низким инстинктам вроде брутального антиамериканизма, а площадь откровенно и креативно смеется над главным кандидатом в президенты, согласие как продукт при полном непротивлении сторон уже невозможно.
Основной риск — события, которые произойдут после оглашения предварительных итогов первого тура президентских выборов. Если они окажутся в той же степени фантастическими, что и «индикативные» цифры, которые дают прокремлевские социологи (выдавая тем самым плановые показатели, за которые бьются в команде Володина, то есть более 40% голосов за Путина по Москве и минимум 52% по стране), возможны несанкционированные митинги с неопределенными последствиями и уже слабой управляемостью. В тайном плане власти, который уже стал явным, — антимитинги сразу после первого тура. Значит, понимают, что прямая конфронтация, спровоцированная неправдоподобностью результатов, возможна.
Риск гражданской войны — а Путин пугает аудиторию призраками Ливии и Сирии — желательно минимизировать. И вот здесь-то может пригодиться функционал президента, который постепенно отходит от дел, но от этого формально не перестает быть конституционным главой государства. В некотором смысле он сейчас над схваткой и потому может стать медиатором во взаимной пересылке сигналов от власти к обществу и от общества к власти. То есть президент способен выступить в той роли, которую примерял на себя столь нелюбимый им Алексей Кудрин. Вероятно, отсюда и идея встреч президента в Горках сначала с непарламентскими партиями, а затем с незарегистрированными.
Считается, что это не разговор с площадью, а душеполезные беседы по поводу политической реформы. Но как-то странно обсуждать ее с какой-то там Партией дела, когда есть лидеры, которые кое-кого все-таки представляют и доказали это, но наверняка не будут приглашены на встречу. И потом, кто сказал, что политическая реформа имени Медведева будет реализована. Дума не торопится рассматривать президентские законопроекты, Путину они не нужны, тем более что после 4 марта может наступить принципиально новая политическая реальность. И Путин, и Медведев могут повторять как мантру слова о недостаточном политическом представительстве и необходимости его расширить. А на практике все происходит ровно наоборот. И именно с расширением политического представительства: Григорий Явлинский на выборы не допущен (что подтверждено решением Верховного суда), Республиканская партия Владимира Рыжкова, восстановленная в правах ЕСПЧ, снова стала предметом рассмотрения в первой инстанции и вполне может быть не зарегистрирована по второму разу. Сюжеты подобного свойства можно множить, но достаточно и этих, чтобы продемонстрировать вызывающе непристойный зазор между словами и делами.
Конечно, ответственным политикам встречаться с президентом надо. Но все равно остаются сомнения в том, что и он сможет обеспечить реализацию хотя бы трех принципиальных пунктов, которые и должны стать повесткой реальных, а не церемониальных переговоров с несистемной оппозицией и непарламентскими партиями. Президент должен обеспечить старт политической реформе. Президент должен, будучи гарантом Конституции (со времен Бориса Ельцина это словосочетание, кажется, не использовалось в публичной риторике ни разу), сделать все, чтобы выборы 4 марта прошли честно. Медведев не был готов взять ответственность за страну на ближайшие шесть лет, но он обязан исключить риск гражданского противостояния 5 марта, в этот непредсказуемый день после выборов, theDayAfter.
Иначе все эти встречи в Горках — дворцовые ритуалы, не более того.