События последних дней в Сирии и вокруг нее настраивают на пессимистический лад. Попытки принять резолюцию Совета Безопасности ООН натолкнулись на российско-китайское вето. Экстренный визит в Дамаск министра иностранных дел России Сергея Лаврова и главы Службы внешней разведки Михаила Фрадкова конкретных результатов не принесли. Политического урегулирования не просматривается.
Все упирается в фигуру Башара Асада. Запад, Турция и арабские монархии Персидского залива требуют его отстранения от власти. Россия и Китай против. Они считают, что мировое сообщество не должно диктовать суверенному государству, кто будет его возглавлять. Противники Асада возражают: тот, кто допустил гражданскую войну, уже унесшую жизни 6000 человек, утратил легитимность и с ним можно вести переговоры только на одну тему — об условиях отставки.
Стороны не воспринимают аргументов друг друга. А значит, в обозримом будущем нет смысла готовить новые проекты резолюций СБ ООН — все равно ни один из них не примут. И решать проблему будут в обход ООН с помощью других международных организаций и механизмов. Одна из них — создающаяся по инициативе Франции Группа друзей сирийского народа. Другая — Лига арабских государств, которая под давлением Катара и Саудовской Аравии занимает все более «антиасадовские» позиции.
Военный путь решения сирийского конфликта с каждым днем кажется все более вероятным. Катар уже призвал ввести на территорию Сирии войска арабских государств. Турция открыто поддерживает сражающуюся с Башаром Асадом Свободную сирийскую армию. Саудовская Аравия, Катар и другие «нефтегазовые монархии» щедро финансируют противников сирийского режима, причем самые радикальные, исламистские группировки. Американские сенаторы и конгрессмены требуют наладить поставки оружия «борцам за демократию» в Сирии.
Время работает против Башара Асада, ему все труднее отбиваться от своих врагов, открывших несколько фронтов: и Хомс, и Хама, и Деръа, и северная провинция Идлиб, и ранее спокойный Алеппо, и даже пригороды Дамаска. Не исключено, что в какой-то момент правительственные войска будут не в состоянии удерживать все мятежные провинции, какие-то города и районы перейдут под контроль оппозиции. Туда переедут представители сирийского «правительства в изгнании», Запад и часть арабов признают их законными властями страны. То есть у сирийской революции появится своя столица — аналог ливийского Бенгази. И если войска Башара Асада попытаются эту столицу захватить, та же Группа друзей сирийского народа может предпринять силовую акцию — для «предотвращения гуманитарной катастрофы».
То есть в какой-то степени может повториться ливийский сценарий. Гражданская война, в которой противники режима опираются на помощь из-за рубежа. И режим постепенно выдыхается, сдает одну позицию за другой.
Что в этой ситуации может предпринять Россия — один из немногих союзников Башара Асада? Мало что. Поставить Дамаску дополнительные вооружения? Но их Асаду и так хватает — проблема не в оружии, а в людях. Сторонников у нынешних властей мало: они опираются на алавитов, составляющих 15% населения страны, а смены режима требуют сунниты, которых большинство. Продолжать держать оборону в Совете Безопасности ООН? Так к этому и так все готовы, новые резолюции по Сирии не планируются — не имеет смысла. Предложить свое посредничество в диалоге Дамаска с оппозицией? Мало шансов на успех: противники Башара Асада едва ли станут слушать Москву, считая ее «пособницей кровавого диктатора».
Помощь России может понадобиться уже на следующей стадии, когда Асад начнет проигрывать гражданскую войну. Тогда к переговорам об условиях его почетной (или не столь почетной) капитуляции имело бы смысл подключить Москву. Ей сирийский президент верит, ее гарантии будет готов принять.
И это будет далеко не самый худший финал сирийской драмы. Гораздо хуже, если у Башара Асада просто не останется времени и возможности вести переговоры с Россией или с кем-то еще. Как у Муаммара Каддафи после штурма повстанцами Сирта, если уж продолжать аналогии с Ливией.