Решение вопроса о президентстве в России, которое состоялось в сентябре 2011 года вместо марта 2012-го, стало прелюдией к сезону смены власти в ключевых странах.
Весной на очереди Франция, где интерес к президентским выборам разогрет донельзя — и историей с Домиником Стросс-Каном, и интригой в зоне евро, где от Парижа зависит очень много. Осенью — Соединенные Штаты и Китай. В первом случае все непредсказуемо, во втором, напротив, сюрпризы исключены, но событие от этого важности не теряет. В течение года — страны, роль которых растет: Турция и Индия (президентские), Мексика, Южная Корея. Если добавить выборы в Египте, начавшиеся в декабре, шаткое положение в Германии, Италии и Греции, только что сменившееся правительство в Испании, то станет понятно: глобальный политический ландшафт будет другим.
Персональные перемены в высших эшелонах власти в крупнейших странах всегда привлекали внимание, но сейчас вопрос о лидерстве становится едва ли не решающим. Система управления подвергается неуклонному размыванию и на глобальном, и на региональном уровне. Мировой порядок вступил в период окончательного упадка, когда полагаться на институты и нормы уже практически бесполезно — они либо не работают вовсе, либо работают не так, как задумано. В условиях хаотического развития решающая роль выпадает на долю конкретных руководителей. Во-первых, остро необходима воля и решимость. Во-вторых, от субъективного восприятия окружающей действительности ключевыми политиками сейчас зависит намного больше, чем в эпохи относительно упорядоченного мироустройства.
В современном мире главы всех государств, как бы последние ни были устроены, сталкиваются с проблемами, которых раньше либо не существовало, либо они не оказывали столь сильного воздействия.
Глобализация не стирает государственных границ (отказа от суверенитетов, как предрекали в конце ХХ века, не происходит), но делает их почти полностью проницаемыми. В результате правительства сохраняют полноту ответственности на территории, находящейся под их юрисдикцией, но вынуждены искать ответы на несоизмеримо большее количество вызовов. Любая внутренняя нестабильность, будь то социальные протесты, слабость валюты или банковской системы либо политическая неразбериха, перейдя определенный уровень, становится фактом не национальной, а глобальной повестки дня. То есть внутренние неурядицы вступают в резонанс с внешними факторами, что резко снижает возможность контроля и, соответственно, предсказуемость.
Проявления могут быть разными — от внешнего информационного и политического давления на недемократические режимы, сталкивающиеся с народным недовольством (вспомним «арабскую весну»), до спекулятивной атаки на слабые валюты или пошатнувшиеся финансовые рынки (это относится уже к зоне евро, например) и игр рейтинговых агентств (тут даже США теряют иммунитет). Инстинкты государств одинаковы: автократы в Египте и демократические власти в Великобритании в равной степени пытаются отключить коммуникационные сети, которые используются для организации массовых акций. С одинаковым результатом — неудачным.
Другая тема — судьба демократии. Усложнившаяся донельзя общественно-политическая среда, с одной стороны, требует демократических механизмов, поскольку нет иного способа легитимировать действия государств, с другой — ужасно их боится. Неслучайно самый большой переполох в европейском истеблишменте, занимающемся преодолением долгового кризиса, вызвала идея бывшего греческого премьера Папандреу поинтересоваться мнением народа о политике кабинета.
Это объяснимо. Прежде всего, непопулярные меры — а других на данный момент в арсенале европейских политиков не осталось — выносить на референдум почти бессмысленно. Кроме того, Евросоюз превратился в такую сложную юридическую субстанцию, что оценить правильность предлагаемых мер неподготовленный человек просто не в состоянии. Между тем принимать их надо, хотя качество политики вызывает все большее сомнение.
Те, кто займет руководящие посты в 2012 году, будут вынуждены брать ответственность за ситуацию, которой они в значительной степени не могут управлять. Самый наглядный пример — как раз Владимир Путин. Состояние российской экономики зависит от слишком многих внешних факторов — ситуации в Евросоюзе, экономического курса властей Соединенных Штатов, способности Китая сохранять устойчивый рост, политики крупных игроков на Ближнем Востоке и тому подобного. Фактически можно говорить всего лишь о минимизации негативных последствий чужих действий.
Пожалуй, никогда раньше политическое лидерство не было столь важным, но одновременно столь бессильным, как сегодня. Бессильным и из-за оставляющего желать много лучшего калибра руководителей, и из-за того, что даже величайший из деятелей прошлого, скорее всего, не справился бы с нынешним бурным потоком событий.
Так что задача-минимум на 2012 год — хотя бы просто не утонуть.