Когда-то я читала запрещенную в те годы в СССР книжку «Кенгуру» Юза Алешковского. Дело там было в том, что против некоего гражданина возбудили уголовное дело об изнасиловании кенгуру в Московском зоопарке в ночь, предположим, с 30 ноября 1937 года на 15 апреля 1938-го. Типа полный абсурд, фантасмагория и пр. Но гражданина, как и полагалось в те суровые времена, осудили. Я восприняла всю эту историю как и полагалось – гротеск, постмодернизм, злобная сатира на времена сталинских репрессий.
Прошло каких-то 20 с небольшим лет и, не поверите, я живу в стране, где подобный Абсурдистан становится нормой. Как сказал адвокат Генри Резник, дела даже не фабрикуются, они придумываются. Трудно поверить в то, что Сергей Удальцов, понимающий, что он в оппозиции, а потому его прослушивают и за ним, скорее всего, следят, стал с малознакомыми грузинскими людьми обсуждать темы государственного переворота и чуть ли не расчленения России. Во многое трудно поверить, но, однако, тяп-ляп и из этого «трудно поверить» формируются уголовные дела, по которым кто-то получит вполне реальные сроки. Кстати, не первый такой случай. Граждане, со свойственным российскому человеку равнодушием, проглотили второе дело Ходорковского — Лебедева, а если кто забыл, там речь шла о том, что парни сами у себя украли нефть в масштабах, от которых кружится голова. В общем, если ее залить в цистерны, то состав несколько раз опояшет Землю по экватору. Абсурд? Вполне, но никто не стал по этому поводу особо возмущаться, и своеобразно понимаемую политическую целесообразность списали на разборки между Путиным и Ходорковским.
А теперь опять. Прогрессивная общественность вздымает руки и горит желанием защищать классово чуждого Удальцова. Все, кажется, понимают, что если дела выдумываются, то мы в шаге от их фабрикации по доносам. Чем так богата отечественная история. Пугающе богата, я бы сказала.
Когда-то давно-давно Путин сказал, что отношения власти и прессы (тут мы легко можем заменить «прессу» на «общество») подобны отношениям мужчины и женщины. Это было где-то на Западе, и политкорректные европейцы сморщили носики, однако Путин продолжал. Мужчине свойственно нападать, а женщине свойственно защищаться. Вывод понятен. Мужчина-Путин наступает, а мы? Ну, прямо скажем, если и сопротивляемся, то как-то вяло. По крайней мере, Путина мы в серьезности своего сопротивления не убеждаем. А глядя на него, не воспринимают нас всерьез и все ему подобные ребята в погонах и без них, но с cознанием собственного превосходства.
Они уверены, что контролируют ситуацию. При цене на нефть в $116 за баррель они действительно могут себе это позволить: повышать пенсии, зарплаты бюджетникам, устраивать зрелища, Олимпиаду, Чемпионат мира по футболу, ну и прочее для понтов. И ведь надо же, политкорректный Запад все это тоже замечательным образом кушает. И будет кушать потому что «Реал политик», потому что в политике совсем не осталось людей с ценностями, а может быть, их никогда и не было.
Так что же делать нам? Выйти на митинг в защиту Удальцова? Плевать они хотели на наш митинг. Подписывать петиции еще глупее. Как говорил одесский друг юности моего батюшки, безвольно нависая над шахматной доской, «нет куда ходить». Наверное, возможности есть, по крайней мере говорят, что пока мы живы, ничего не потеряно. Но стоит себя спросить: а что это я не пошел на выборы 14 октября? Был уверен, что все равно подтасуют? Но если бы народу пришло в разы больше тех, кого власти заставили прийти, уверяю вас, результат был бы иной. Это для начала.
Впрочем, никакого права проповеди читать у меня нет. Да я и сама не знаю, что делать. А чувствую, наверное, то же, что и все. Жизнь продолжается, желтые листья падают, дети растут, старики болеют. От нас, от взрослых, самостоятельных, требуется больше, чем от других. Абсурд кругом растет. На сегодняшний день мне хочется надеяться на то, что «они» сами остановятся, поняв, в какой ад может привести их эта мракобесная дорога презрения к общечеловеческим ценностям и законам, принятым во всем цивилизованном мире в XXI веке. Но многие друзья убеждают меня в том, что тот, кто идет по этой дороге, остановиться уже не может. Она сама тащит его все дальше и дальше. Так что я не знаю, что делать. Если вы знаете — подскажите.