Луч надежды: к очередной годовщине нераскрытого убийства главного редактора российского Forbes Пола Хлебникова
«Всякий раз, когда мы публикуем результаты расследования, которое говорит власти правду, мы думаем о Поле».
Рэндалл Лейн, редактор Forbes
16-я годовщина
Перефразируя известную цитату Марка Твена, слухи о смерти Проекта «Хлебников» сильно преувеличены. Я знаю это, потому как распускал их сам.
И читатель совсем не виноват, если не понимает, о чем я сейчас говорю. Особенно с учетом того, сколько прошло времени и как в нашу эпоху легко устать от постоянного потока информации со всех сторон. 9 июля 2005 года, в первую из 16 годовщин смерти редактора российского издания Forbes Пола Хлебникова, которого убили девятью выстрелами неподалеку от его офиса в Москве, я запустил Проект «Хлебников» ― глобальный альянс СМИ, преследующий две цели. Мы стремились выяснить новые сведение об убийстве моего друга и коллеги, а также продолжить некоторые журналистские расследования Пола. В число учредителей Проекта Х, как мы называли его между собой, входили такие издания, как Bloomberg, The Economist, Forbes, Vanity Fair, и лучшие в мире журналисты-расследователи.
Хлебников родился и вырос в Нью-Йорке, но всегда чтил российские корни своей семьи. Его заказное убийство было первым в России подобным случаем с американским журналистом. С его гибелью в 2004-м (в возрасте 41 года) мир потерял одного из передовых репортеров-экспертов, специализирующихся на темных делах российской организованной преступности, политики, правоохранительных органов и большого бизнеса. Все, кто следит за новостями, должно быть, согласятся, что именно такие эксперты нам столь необходимы. Хлебников был живой базой данных с информацией об олигархах, чеченских террористах, чиновниках Кремля, российских спецслужбах и отлично понимал масштабы распространения организованной преступности по всему миру. Подобные сведения он зачастую мог рассказать по памяти, хотя редко с кем ими делился.
Госсекретарь Джон Керри называл убийство Пола «позорным ударом в самую больную точку». «Он умер за Правду, за Россию», — говорил Александр Солженицын, легендарный писатель, историк и советский диссидент.
Расследовательская журналистика как жанр в России начала расцветать еще при Горбачеве, но к моменту убийства Хлебникова, ― Путин тогда еще и пяти лет не успел просидеть в президентском кресле, ― количество объективных, непредвзятых и опытных репортеров в России, по мнению большинства, сократилось приблизительно до десятка. Отчасти поэтому Проект Х в течение долгих лет то активно набирал обороты, то снова уходил в тень, хотя общая тенденция тяготела к последнему. Теперь же любые попытки узнать правду о том, кто «убрал» Пола, скорее обречены на провал.
Культура безнаказанности
Случай Хлебникова не единственный. С тех пор, как в 2000 году к власти пришел Путин, в России по чьей-то указке было убито двадцать пять журналистов. Справедливость частично восторжествовала лишь в трех делах, то есть обвинительные приговоры были вынесены непосредственным убийцам и их пособникам. По данным Комитета защиты журналистов, из всех двадцати пяти случаев привлечь к суду заказчика и определить ему меру наказания удалось только однажды. Говоря начистоту, в нормально работающем государстве такое невозможно. Когда-то Владимир Путин обещал ввести в России «диктатуру закона», но в итоге подвел страну под закон диктатуры.
«С годами мы [семья Хлебниковых] растеряли всякую веру в желание власть имущих раскрыть данное преступление и привлечь заказчика к ответственности», — заявил брат Пола Питер Хлебников шесть лет назад, на очередную годовщину убийства.
«Полагаю, Forbes следует написать, что хотя мы не знаем, кто убил Пола и кто препятствовал следствию, ― отмечал в 2014 году американский правительственный чиновник, осведомленный о деталях дела, ― мы точно знаем, отчего Пол погиб и из-за чего следствие встало на месте ― всему виной коррумпированная система, в которой службы правопорядка и организованная преступность неразрывно друг с другом переплетены… Убийство Хлебникова ― очевидный симптом сильного недуга прогнившей насквозь системы. Его убийство и, что еще важнее, отсутствие какого бы то ни было прогресса в расследовании произошедшего красноречиво дает понять суть современной России».
К очередной, 16-й, годовщине убийства 9 июля Проект Х подошел под толстым слоем пыли. Его сайт похож на затонувший корабль, некогда гордо плававший под парусами, и капитан берет ответственность за это на себя. С учетом результатов голосования 1 июля, которое позволяет Путину остаться у власти до 2036 года, я решил взять образную лопату и похоронить наше детище. Я уведомил об этом участников проекта. Некоторые электронные письма вполне ожидаемо остались без ответа, с других адресов приходило сообщение о невозможности доставки. Тем не менее я допустил возможность того, что мы еще вернемся к совместной работе. Кто знает, вдруг публикация статьи о закрытии проекта станет причиной какого-либо нового поворота?
Также я планировал поблагодарить многих участников и партнеров поименно и не закрывать наш сайт еще месяц, чтобы на нем была доступна лишь главная страница, где отображается только фотография Пола и несколько слов. «Жаль, что Проект Х сворачивается, так и не достигнув цели, ― написал в ответ Кеннет Кукьер, старший редактор издания The Economist, благодаря которому журнал присоединился к инициативе в 2005-м. ― Еще печальнее то, что положение даже ухудшилось».
Не так давно я спросил брата Пола о статусе дела, и Питер был мрачнее чем обычно: «Время от времени мы получаем уведомления от российских госструктур о том, что следствие продолжается, а иногда нам приходится самим их дергать, чтобы они присылали нам такие уведомления. Есть основания думать, что дело фактически закрыто властями, ведь они пытались сделать это уже много лет. Культура безнаказанности, стоившая жизни моему брату, еще больше укоренилась».
«Мы глубоко разочарованы тем, что после всех обещаний Путина они не держат слово и не делают даже элементарных шагов к тому, чтобы привлечь виновных к ответу. И мы хотим знать почему. Они могли хотя бы приложить усилия и преследовать исполнителей, ведь их возможное местонахождение известно. Но никаких действий не последовало», — говорит он.
Владимир Путин дал обещание в 2005 году при встрече с семьей Хлебникова в нью-йоркской гостинице Waldorf Astoria. Он сказал им, что возьмет расследование убийства под личный контроль, что заказчиком был чеченский боевик Хож-Ахмед Нухаев и что его непременно поймают. Однако президент России так и не выполнил обещанного, а по информации некоторых источников, Нухаева вообще убили за несколько месяцев до Пола. Кроме того, Путин говорил семье Хлебниковых, что журналисты в России должны иметь возможность работать, не опасаясь расправы. Когда Муза, вдова Пола, ловко воспользовавшись ситуацией, спросила, выступит ли российский президент с публичным заявлением, Путин долго молчал, а потом ответил, что «подумает об этом».
И хотя ни один серьезный журналист в России не считает, что президент заказывает убийства репортеров как фисташковое мороженое (его любимое), ни у кого не возникает сомнений в том, что он создал и по-прежнему поддерживает в стране систему, которая подобные преступления допускает.
Новый формат расследовательской журналистики
В поисках цитат для некролога Проекта Х об удручающем состоянии свободы СМИ и положении с нераскрытыми убийствами я позвонил одним из самых смелых профессионалов в области журналистских расследований: Ирине Бороган и Андрею Солдатову. Однако о закрытии проекта я робко сообщил им лишь после нашего разговора. Тем не менее через несколько часов я уже вовсю размышлял о том, что, по их мнению, может стать лучиком надежды ― о появлении небольших «команд» российских репортеров, которые борются с коррупцией в стране, публикуя разоблачительные материалы в интернете.
«Помню, как на одной конференции в 2012-м мы с Ириной пытались пересчитать, кто в Москве занимается расследовательской журналистикой, и в итоге насчитали около десяти человек, ― рассказывает Солдатов. ― Двое в Forbes, человек пять в «Новой газете», трое в «Ведомостях» ― и на этом все. Пять лет назад было так же ужасно. Но теперь появились все эти команды, это новое поколение политических журналистов, так что я полон надежды. Маленькие, но очень важные медиа оказывают на происходящее здесь очень большое влияние».
Солдатов и Бороган считают, что сейчас существует по меньшей мере с полдесятка таких объединений, в каждом работает более 10 журналистов. Они занимаются связанными с Россией расследованиями из офисов в Москве, Прибалтике и не только. «Направление журналистских расследований в России сейчас активно развивается, ― объясняет Бороган. ― Но они не называют себя средствами массовой информации, чтобы не нужно было получать лицензию СМИ. Они публикуют результаты работы онлайн, и люди знают таких журналистов, поэтому понимают, что сведения получены из надежных источников».
Такие коллективы в основном занимаются темой политической коррупции, но есть ли сейчас реальная возможность, что они смогут раскрыть дело об убийстве Хлебникова или многих других журналистов, пока у власти находится Владимир Путин? «Нет, мне так не кажется, не вижу ни единого шанса», ― признается Солдатов. «Думаю, что дело не только в самом Путине, но и в людях, которыми он себя окружил. Все они выходцы из силовых структур и воспринимают мир исключительно с точки зрения «угроз». И с самого 1999 года они считают журналистов некоей угрозой для политической стабильности страны. Главная проблема заключается в том, что если верить в это долгие годы, в итоге никому уже не будет интересно, что же случилось на самом деле», — говорит он.
Бороган тоже не проявляет излишнего оптимизма. «Мы не верим, что российские спецслужбы и правоохранительные органы в состоянии должным образом вести какое бы то ни было расследование преступлений против журналистов. Уже 15 лет все проходит по одной и той же схеме: возбуждается уголовное дело, на первом этапе общественность получает много информации. Арестовывают нескольких людей, которые зачастую оказываются исполнителями убийства или их сообщниками, а потом, через год-два-три, результаты никому уже не интересны и все забывают о случившемся. Активные следственные мероприятия прекращаются, заказчики остаются безнаказанными». В этот сценарий четко вписывается дело Хлебникова.
Несмотря на то, что новое поколение журналистов-расследователей вряд ли сможет найти какую-то принципиально новую информацию о произошедших за все эти годы громких убийствах, эти медиа постепенно будут менять ситуацию и станут по крупицам собирать улики и доказательства, считает Солдатов. Поэтому я пока решил не хоронить Проект Х окончательно. К тому же к нему подключились Солдатов и Бороган, и их краткие биографии теперь тоже есть на сайте.
«Нет ничего непреодолимого»
Проект «Хлебников» был вдохновлен, пожалуй, самым впечатляющим примером коллективной журналистики в истории Америки ― Проектом «Аризона». В 1976 году репортер из Финикса по имени Дон Боллс погиб от взрыва динамита в собственном автомобиле. В столицу штата съехались журналисты из десятков других изданий, чтобы плечом к плечу (и блокнотом к блокноту) продолжить незавершенные Боллсом расследования в отношении организованной преступности и коррумпированных политиков. Под началом легендарного репортера Боба Грина из Newsday, «Пустынные крысы», как их окрестили, начали работать сообща. К инициативе подключились журналисты 23 изданий. Проект впоследствии выдвигался на специальную Пулитцеровскую премию, а также привел к масштабным реформам в Аризоне. Как считают в Американском обществе журналистов и писателей, проект стал «апофеозом американской журналистики».
Перед своей смертью в 2008-м Грин присоединился к Проекту Х в качестве партнера и консультанта. Мы никогда не питали иллюзий о том, что наш альянс когда-нибудь достигнет величия Проекта «Аризона». Начать стоит с того, что проект в Аризоне оказался не из дешевых, а инициатива Хлебникова ни на какое финансирование не претендовала и не рассчитывала. Более того, Финикс ― далеко не Москва, и дух расследования 1970-х, на котором в свое время набрал обороты Проект «Аризона», был едва осязаемым воспоминанием в редакционных кабинетах.
Тем не менее Грин сформулировал важность нашего предприятия. «Нет ничего непреодолимого, ― говорил он. ― Бросьте клич тем, на кого вы работаете: «Российское общество коррумпировано именно из-за таких людей, которые убили Хлебникова. Мы впредь продолжим его работу, расширим ее, растиражируем, и неважно, что попадет в наши сети. Мы не оставим свои попытки до тех пор, пока представители общества, считающие нормальным убийство репортера, не уяснят наше требование: Никогда снова! Вы хотели, чтобы он прекратил работать, и поэтому на смену пришли мы». Именно так мы и поступили в Аризоне».
Грин рассказывал, какую цель преследовали «Пустынные крысы», пытаясь бороться с коррупцией в Аризоне. «Во-первых, мы хотели наглядно показать, что жизни репортеров ― это не пустой звук, и все, кто потянет к нам свои руки, пострадает, в том числе всякий сброд. Если убиваешь журналиста, его работа только множится. В этом смысле наш проект был своеобразной страховкой для других расследователей. Во-вторых, если надавить, возможно, что-нибудь и выйдет, например, станут известны важные сведения или будет проведена реформа».
Такие группы, как Комитет защиты журналистов, никогда не располагали ресурсами для обстоятельных расследований убийств репортеров. Эта организация собирает информацию о подобных преступлениях и требует от лидеров тех государств, где они происходят, обеспечить правосудие. При всем уважении к комитету меня такой подход давно поражал и казался слишком «в духе XX века». В 2010 году меня пригласили выступить с речью о продвижении работы Проекта Х и расследования смерти Хлебникова в рамках саммита комитета по раскрытию убийств журналистов. Я подкинул участникам идею, которую нам подсказал государственный следователь, считавший, что есть «только один верный способ» сократить число заказных убийств.
Его идея заключалась в следующем: репортер, ведущий расследование по потенциально опасному проекту, должен широко информировать о том, что к его файлам и информации имеют доступ несколько других людей и что на его убийстве история не закончится. Но как можно говорить о таком во всеуслышание и при этом не раскрывать тему работы конкурентам? Я предположил, что специализированный отдел Комитета защиты журналистов может выдавать репортерам особую печать, которая отображалась бы на их сайтах и в подписи электронных писем. Со временем значение подобной печати стало бы широко известно. Она значила бы, что журналист хранит свои записи и материалы по определенным проектам в безопасном скрытом месте, к которому имеют доступ другие репортеры ― на случай, если с ним самим что-то случится. В конце концов основной причиной убийств журналистов является не месть, а страх заказчиков перед тем, что репортер будет публиковать или транслировать в будущем.
К большому сожалению, журналисты-расследователи (особенно такие, как Хлебников) обычно держат подробности своей работы в тайне. Даже их редакторы не всегда в курсе того, какие теневые схемы их подчиненные пытаются разоблачить и с кем они встречаются. Если бы потенциальный недоброжелатель знал, что убийство репортера проблему не решит и что его деятельность продолжат другие люди, не подумал бы злоумышленник в таком случае дважды?
Насколько я помню, в зале комитета предложение встретили гробовой тишиной, так что либо идея опережала свое время, либо была (и остается) глупой или неосуществимой.
Круг подозреваемых
По ходу работы Проект Х сузил круг заказчиков до пяти подозреваемых. В их число входил олигарх-коррупционер Борис Березовский (в 2013 году его нашли повешенным, скорее всего, в результате самоубийства). Когда-то он подал иск против Пола и редакции Forbes за клевету в разоблачительном материале 1996 года под заголовком «Крестный отец Кремля?». Журналист в долгу не остался и в 2000-м выпустил книгу с таким же названием, но уже без вопросительного знака. Иск был отозван в 2003 году, когда Forbes опубликовал разъяснения. «У меня есть доказательства того, что убийство Хлебникова заказал Березовский от человека, с которым он говорил лично, ― заявлял мне в 2014 году главный следователь по делу Петрос Гарибян. ― У меня есть много интересного». Но с тех пор от него не слышно ни слова.
Другим подозреваемым, на которого указал Путин, стал чеченский боевик Нухаев ― о нем Пол тоже издал книгу. Еще один возможный кандидат ― Рамзан Кадыров, грозный и жестокий глава Чеченской Республики, который уже долгие годы говорит, что Путин должен стать пожизненным президентом России (его желание, кстати, совсем недавно осуществилось). Причастность к убийству Пола Кадыров категорически отрицает. К моменту своей гибели журналист, очевидно, работал над третьей книгой, в которой он планировал найти финансовые связи между Березовским, Нухаевым и другими чеченскими боевиками.
На ранних этапах мы осознали, что реальный прогресс в расследовании возможен только при наличии параллельной команды российских репортеров. В 2005 году на мероприятии в свою честь в Нью-Йорке российско-американская журналистка Анна Политковская, ярый критик тактики Кремля в отношении мятежной Чечни, высказала готовность содействовать проекту. Вместе с тем она сказала мне, что российских коллег, занимающихся расследованиями, надежных журналистов, которые не побоятся включиться в совместную работу, можно пересчитать на пальцах одной руки. Через год ее не стало, рядом с телом убитой Политковской в лифте ее московского дома оставили пистолет Макарова. Между убийствами Политковской и Хлебникова прослеживаются некоторые связи. Более того, источник, близкий к деталям российского следствия по делу Пола, утверждает, что дальнейшие звенья цепи ведут в Чечню. Но сегодня республика не то место, где репортеры могут появиться без последствий.
Иногда пользу приносила поддержка американского правительства. Однажды мы узнали, что в 2005 году, буквально за несколько дней до того, как российские власти объявили заказчиком Нухаева, правительство США созвало секретную межведомственную группу для отслеживания хода расследования в России. Курировал работу Госдепартамент США, в объединение входили ЦРУ, ФБР, Минюст и Совет национальной безопасности. Помимо всего прочего, члены группы рассматривали целесообразность возбуждения параллельного уголовного дела в США: убийство Пола хотели объявить «террористическим актом», так как Путин публично назвал Нухаева террористом. Но от идеи в итоге отказались, и есть все основания полагать, что администрация Джорджа Буша-младшего попросту не хотела входить с Кремлем в конфронтацию и ставить отношения с Москвой под угрозу из-за одного убитого американского журналиста.
Что касается ФБР, в 2009-м, спустя пять лет постоянных предложений о содействии, Россия наконец-таки разрешила американским агентам подключиться к расследованию дела. Но это было больше для галочки, потому что представителей бюро близко не подпускали. В годы президентства Барака Обамы ничего заслуживающего внимания не происходило, и межведомственное сотрудничество полностью прекратилось.
«Продажные враги народа»
А что же Трамп? Стоит отдать ему должное, при нем в 2018 и 2019 годах Госдепартамент соблюдал ежегодную традицию и чтил память Пола в кратких пресс-релизах в день годовщины его гибели. В этом году по неизвестным причинам никакого официального заявления делать не стали. «Господин Хлебников был пронзительным голосом совести в борьбе против коррупции, ― говорилось в заявлении посольства США в России год назад. ― Его убийство нанесло серьезный удар по расследовательской журналистике в России. Мы глубоко разочарованы тем, что ни исполнители преступления, ни его заказчики так и не привлечены к ответу. Соединенные Штаты чтут память Пола Хлебникова и призывают правительство России положить конец культуре безнаказанности за жестокость по отношению к журналистам и доказать свою приверженность соблюдению фундаментальных свобод самовыражения в рамках международного права».
Звучит неплохо. К сожалению, с учетом постоянных нападок Трампа на крупнейшие американские СМИ со всеми его «фейковыми новостями» и «продажными врагами народа», заявления Госдепартамента о Хлебникове вряд ли кто-то воспринимает всерьез. Американский президент, кажется, не понимает, чем занимается подавляющее большинство опытных и именитых репортеров. Похоже, в 2017 году это лучше остальных объяснил Марти Бэрон, редактор газеты The Washington Post, пожалуй, самый авторитетный редактор старой школы СМИ: «Мы не воюем с администрацией, мы работаем. Выполняем свои непосредственные обязанности».
Когда в России что-то происходит не так, подчеркивает Солдатов, «общественности нужно какое-нибудь объяснение, так что власти сваливают вину на журналистов — «они продались, это марионетки, которые хотят подорвать политическую стабильность». Неужто прямо как Трамп? «Один в один», ― соглашается он.
Конечная ответственность лежит на самих россиянах, ведь они, по большому счету, не настаивают на том, чтобы нераскрытые дела раскрывали, а безнаказанность пресекалась. Мое личное мнение давно сложилось: граждане имеют ровно такое правительство, какого заслуживают, ― от римлян до современных американцев, от палестинцев до рохинджа, от Германии при Гитлере до Великобритании при Черчилле, и так далее. По результатам опроса негосударственного Исследовательского центра Пью, лишь трое из десяти россиян предпочли бы демократию лидеру «с сильной рукой». «Я часто замечаю, хотя не могу подкрепить свое мнение статистикой, ― говорит Ирина Бороган, ― что россияне ставят благосостояние выше прав человека и свободы прессы. Дело здесь не в стабильности и не в сильном государстве. Для них гораздо важнее благосостояние».
Пока россияне не потребуют реальных шагов по раскрытию убийств журналистов, репортеры не смогут далеко продвинуться в своей работе. «Очень сложно расследовать дело, когда нет информации от настоящих следователей, ― сетует Бороган. ― Как журналист, я не имею доступа ко многим источникам. И не могу проводить расследование должным образом без помощи [правоохранительных] органов».
Не все потеряно
Но, внимание! Вероятно, не все еще потеряно. В 2017 году Генпрокуратура России объявила о том, что запросила у украинских властей задержать и экстрадировать чеченца по имени Магомед Дукузов, который может быть причастен к убийству Пола. Он действительно изначально проходил по делу как подозреваемый, но в 2004 году, еще до возможного ареста, исчез и с тех пор занесен в список разыскиваемых Интерполом.
Магомед — брат Казбека Дукузова, которого российское следствие давно называло непосредственным исполнителем убийства Хлебникова. Тем не менее на одном этапе дела (фактически, спектакля) Казбеку позволили скрыться, и он засветился в ОАЭ. Там его осудили и отправили в тюрьму за совершенно несвязанные с убийством Хлебникова преступления. По некоторым данным, сегодня он живет в Чечне как ни в чем не бывало.
Что касается Магомеда Дукузова, в 2019 году власти Украины согласились экстрадировать его в Россию, но только после того, как им займется украинское правосудие. Предъявляемые ему на Украине обвинения до конца не ясны, но могут включать причастность к рэкету, а также пособничество террористической организации «Исламское государство» (запрещена в России). От имени редакции Forbes и Проекта Х киевский репортер связался с офисом генпрокурора Украины с просьбой предоставить данные о статусе дела, и в начале июля пресс-секретарь подтвердил, что передача Магомеда Дукузова российским властям «откладывается до вынесения окончательного решения по уголовному делу и отбывания наказания по решению суда либо освобождения от наказания». В ведомстве добавили, что «судебные слушания продолжаются, и определить дату передачи [Дукузова России] не представляется возможным».
Но есть ли по приписываемым Дукузову преступлениям какая-то конкретика? «Прокурор предоставил всю возможную информацию», ― ответил его представитель.
Так что ухватимся пока за эту соломинку и не будем спускать знамя Проекта Х, борясь за все те крупицы информации, которые могут попасться на пути к правде. И не будем забывать о доблестных российских репортерах, которые ведут трудную и опасную работу по самым разнообразным темам. К сожалению для редакции Forbes, о 16-й годовщине убийства Пола вспомнили только два новостных портала: рубрика «Этот день в истории» на North Texas e-News и станция KLFD Radio в Литчфилде, что в штате Миннесота.
«С последних значимых событий в рамках проекта прошло уже столько времени, что я даже забыл, как пишется его фамилия, ― признался по электронной почте участник Проекта Х Кнут Ройс, один из ведущих мировых журналистов-расследователей на протяжении уже полувека. ― Но я понимаю, почему вы хотите его закрыть. Мне бы очень хотелось, чтобы мы в итоге накрыли всех причастных к убийству (подозреваю, что их не один и не двое), но даже Дон Кихота ждал конец. Дайте знать, если вы захотите вернуться к этой теме».
Будем считать, что мы снова на пути к этому.
Тексты Пола Хлебникова о российском бизнесе:
Крестный отец Кремля. Как Борис Березовский построил свою империю
День, когда они разорили «Аэрофлот»
Олигарх и лучший друг Запада. Как Михаил Ходорковский стал богатейшим человеком России
За чертой богатства. Сколько российский миллиардер тратит на жизнь
Стальная хватка. Как Алексей Мордашов овладел «Северсталью»
Заложник судьбы. Как Давид Якобашвили справлялся с бандитами