Уход дорогого друга: что может потерять Россия после отставки Эво Моралеса
Протест в Боливии, приведший к отставке президента Эво Моралеса, был вполне предсказуем. Еще весной 2019 года во время своего визита в Россию Хуан Рамон Кинтана, глава президентской администрации Боливии, упоминал в беседе с автором этих строк, что власти опасаются провокаций и протестов после выборов. Тогда, правда, опасения вызывало в основном вмешательство США, по аналогии с событиями в Венесуэле. В нынешнем кризисе роль США пока не очевидна, однако прогноз о грядущем политическом кризисе более чем оправдался.
Поводом для протеста стал тот факт, что, согласно боливийской конституции, Моралес не мог избираться на четвертый (как, впрочем, и на третий) срок. Идя на выборы в третий раз, Моралес обосновывал это тем, что такое право дает ему изменение конституции. Незадолго до следующих выборов Моралес проиграл референдум по поводу отмены конституционной нормы, ограничивающей число сроков. Таким образом, согласно конституции, никакого четвертого срока не могло быть и в помине.
Моралес нашел довольно слабую и шаткую зацепку: согласно американской конвенции о правах человека, никто не может быть лишен избирательных прав (в том числе, видимо, и права быть избранным в президенты), а боливийская конституция ставит международные нормы выше национального законодательства. Верховный суд поддержал эту позицию, но для общественности она выглядела малоубедительной.
Тем не менее такого драматичного исхода, как добровольная отставка президента, никто не ожидал: до последнего момента казалось, что Моралес сохранит власть. Однако за выходные все резко обострилось и закончилось двумя событиями: сначала согласие президента на новые выборы, и затем, буквально через несколько часов, его добровольная отставка.
Хороший президент
Эво Моралес был одним из самых успешных президентов Боливии за всю ее историю. Этого факта не оспаривает и боливийская оппозиция: даже Карлос Меса, его оппонент на выборах, заявивший в воскресенье о «падении тирании», признавал, что экономические достижения Моралеса очевидны и бесспорны.
Вопрос об экономических причинах происшедшего довольно сложен. Считается, что правительство Моралеса было левым, однако не стоит проводить параллели между его правлением и деятельностью Чавеса и Мадуро в Венесуэле.
Да, Моралес позиционировал себя как левый или даже леворадикальный, политик, однако его экономическая политика не отличалась особой левизной. Монетарная политика правительства была достаточно либеральной. Что касается привлечения иностранного капитала, страна стабильно удерживалась на верхних позициях рейтинга инвестиционной привлекательности среди латиноамериканских стран. Да, национализация газовой промышленности действительно проводилась, но очень цивилизованно (в отличие от той же Венесуэлы, где подобные меры сопровождались громкими международными скандалами), и особых претензий к боливийским властям со стороны западных компаний не было.
За экономическую политику в Боливии отвечал вице-президент Альваро Гарсиа Линеро, ушедший в воскресенье в отставку, с которым мне посчастливилось лично общаться. Это блестящий левый интеллектуал, чей авторитет был признан не только в Латинской Америке, но и в Европе (он был интеллектуальным наставником партии «Подемос» в Испании). Линеро занимался в том числе и курированием боливийских совместных проектов с «Газпромом», и в России он известен как очень бизнес-ориентированный и прагматичный политик.
Что касается социальной политики администрации Моралеса, то, действительно, социальные расходы бюджета в стране выросли. Однако они росли в большинстве стран региона, включая страны «правого лагеря». «Левизной», возможно, отличался лишь внешнеполитический курс правительства: Моралес поддерживал тесную дружбу с лидерами левых режимов и участвовал в социалистическом «Боливарианском союзе народов нашей Америки» (ALBA).
Таким образом, экономическую политику Моралеса никак нельзя назвать «левой», однако приходится признать очень успешной. И хотя Боливия так и не смогла вырваться из группы беднейших стран Латинской Америки, все годы его правления страна показывала высокие темпы экономического роста, доходы населения росли, смертность снижалась, уровень бедности сокращался, а ситуация с инфляцией и безработицей оставалась стабильной. Белое меньшинство, контролирующее основные активы, и индейское большинство, чьи политические и экономические права были традиционно ущемлены, впервые приступили к конструктивному диалогу. В то время, как остальные левые режимы Латинской Америки — в Аргентине, Бразилии, не говоря уже о Венесуэле — рано или поздно скатывались к кризисным ситуациям, Боливия оставалась островом экономической стабильности.
Из возможных объективных причин кризиса можно назвать лишь низкую поддержку правительства Моралеса со стороны белого меньшинства, которое традиционно ориентировалось на проамериканскую политику и американские ценности. Однако подавляющее большинство населения от правления Моралеса выиграло. Приходится признать, что исключительные причины массового недовольства — политически спорные обстоятельства выдвижения Моралеса на новый срок.
Российские тревоги
Во внешней торговле России с Латинской Америкой доля Боливии пренебрежимо мала: в 2018 году. товарооборот, по данным ФТС РФ, едва превышает $16 млн, это менее 1% совокупной торговли со всем регионом. Основное наполнение экономического сотрудничества России с Боливией составляют три направления.
Во-первых, с 2007 года существует совместный проект «Газпрома» и боливийской государственной нефтегазовой компании Yacimientos Petroliferos Fiscales Bolivianos (YPFB) по разведке и разработке углеводородов и развитию топливно-энергетического комплекса. Gazprom International B.V. и YPFB подписали в июне 2018 года соглашение об основных условиях контракта на оказание нефтегазовых услуг по разведке и добыче на участке «Витиакуа». По доказанным запасам природного газа — 297 млрд куб. м — Боливия занимает третье место в Латинской Америке. Российские инвестиции составят $350 млн. Для сравнения: российские вложения в нефтяную промышленность Венесуэлы, по некоторым оценкам, составили около $17 млрд.
Второй инвестиционный проект — исследовательский атомный реактор, который строит в Боливии «Росатом». Этот проект сейчас находится в продвинутой стадии. Сумма контракта — $300 млн. Хотя эта сумма не очень велика, но для «Росатома» этот проект имеет определенную важность — это его первый, «якорный», проект в Латинской Америке. Возможную потерю инвестиции «Росатом», конечно, переживет, но символическое значение проекта довольно велико.
Третий проект находится в начальной стадии: группа «Акрон», один из крупнейших производителей удобрений в России, изучает возможность приобретения газохимических мощностей в Бразилии, бывших активов Petrobras. Эти активы находятся в приграничном районе и полностью завязаны на поставки газа из Боливии. Вопросы газовых контрактов, т. е. поставки боливийскими компаниями газа на эти заводы, активно обсуждались во время визитов боливийского руководства в Россию.
О судьбе этих проектов сейчас сложно что-то сказать, поскольку будущую властную конфигурацию в стране — в период временного правительства или после грядущей избирательной кампании — прогнозировать преждевременно. Все будет зависеть от того, кто выплывет наверх в хаосе междувластия и будет претендовать на президентство. Это может быть главный оппонент бывшего президента Карлос Меса, сам Моралес (хотя его участие уже маловероятно) или новые политические фигуры.
Однако объективно все инвестиционные контракты с Россией Боливии выгодны. В отличие от поставок оружия в Венесуэлу в них мало политической подоплеки, и любое трезво мыслящее правительство, скорее всего, постарается их сохранить. И реактор, и газовые проекты, и поставки газа на будущие бразильские заводы «Акрона» — это стабильный источник будущих национальных доходов.
Возможно, однако, под угрозой окажется политическое сотрудничество. Тут уместно вспомнить слова Сергея Рябкова, заместителя министра иностранных дел: когда Боливия временно председательствовала в Совбезе ООН, он назвал боливийскую делегацию самым последовательным и верным союзником России. Символично, что когда Верховный избирательный совет Боливии признал победу Эво Моралеса на выборах, тот сразу стал подчеркивать, что Владимир Путин и Россия одними из первых поздравили его с победой. Роль России в боливийской политике является отнюдь не последней. Поэтому вполне вероятно, что с точки зрения международной политики смена власти в Боливии действительно станет для России серьезной потерей.