За столом или на столе: как Евросоюз пытается включиться в переговоры по Украине
От президентства Дональда Трампа в основных европейских столицах заранее ожидали разнообразных подвохов, но уже первый месяц пребывания у власти новой американской администрации превзошел ожидания европейцев. Пока, правда, большая часть затрагивающих Европу изменений в политике Вашингтона остается заявлениями и разговорами.
Многие европейские политики по-прежнему делают ставку на то, что у импульсивного американского лидера, перескакивающего с одной громкой темы на другую, слова сильно разойдутся с делами, и на практике ни о Гренландии, ни о Панаме с Канадой не придется беспокоиться. Однако рост трансатлантических противоречий, похоже, становится долгосрочной тенденцией.
США озабочены ростом влияния Китая, все более протекционистски настроены в экономике и раз за разом ставят под сомнение гарантии европейским союзникам в сфере безопасности. Общим местом в публицистике стало указание на то, что Европа теперь «одна дома» и должна учиться самостоятельности. Возвращение Трампа — далеко не первый кризис, называвшийся побудкой для Европы. Евросоюз прошел некоторую часть пути в сторону политической субъектности, а затем стал притормаживать под влиянием евроскептиков. Новая ситуация подталкивает к возобновлению движения, но не делает его проще.
Единство в многообразии
Евросоюз остается группой стран, где председатели общих для ЕС институтов дополняют, но не замещают глав отдельных государств и правительств. Полномочия структур ЕС при этом шире, чем в большинстве других международных организаций. В своих действиях еврочиновники опираются на обширную законодательную базу, наработанную за десятилетия европейской интеграции и имеющую значение для всех стран-членов и зарубежных партнеров ЕС. Однако эффективность управленческого механизма подвергается жесткой критике. Германские правоцентристы, которые должны возглавить правительство после внеочередных выборов, заявляют о своей готовности ужесточать пограничный контроль и выдворять нелегалов, фактически игнорируя договоренности на уровне ЕС. Многочисленные проекты сотрудничества стран ЕС в сфере обороны и кризисного урегулирования были небесполезны, но до сих пор не позволяют говорить о полноценном собственном оборонном потенциале Евросоюза.
Надежды на более согласованную внешнюю и оборонную политику ЕС немало экспертов связывало с выходом из объединения Великобритании, которая нередко тормозила интеграцию в этой сфере. Но евроскептические настроения по-прежнему оказывают влияние на принятие решений в ЕС, а на отказ от собственных вооруженных сил, министерств иностранных дел и посольств в пользу общесоюзных практически никто не готов. На деле Brexit снизил глобальный вес как Евросоюза, так и Великобритании, а нынешнее британское правительство, еще не решившись на экономическое сближение с ЕС, уже с готовностью подключается к внешнеполитическим консультациям.
Снова и снова в дискуссиях о потенциале Евросоюза всплывает полумифический «вопрос Киссинджера» о том, есть ли у Европы номер телефона, по которому с ней можно поговорить. Сегодня, конечно, хорошо известно, как связаться с той же возглавляющей Еврокомиссию Урсулой фон дер Ляйен или председателем Евросовета Антониу Кошта, но контактов с отдельными странами это не заменяет.
Крупных международных игроков постоянно упрекают в том, что, предпочитая говорить с отдельными правительствами, они раскалывают ЕС, но, в конечном счете, сами страны Евросоюза сознательно оставляют для этого широкие возможности, не желая, чтобы брюссельские институты затмили их на мировой арене. Сложное устройство ЕС для пестрого в политическом и культурном отношении континента естественно, но в напряженной обстановке, когда требуются скорость и решительность, Брюссель раз за разом задвигают на второй план.
В тени сделки
Активизация российско-американских контактов и множащиеся слухи о подготовке некоего соглашения переполошили европейских политиков. Расхожая в их кругах поговорка предупреждает, что не оказаться за столом значит быть в меню, блюда из которого на этом столе потребляют. Похоже, и Вашингтон, и Москва склонны видеть Европу именно в таком качестве, открыто сомневаясь в полезности участия в переговорном процессе даже ее ведущих стран, не говоря уже о брюссельских структурах, но намекая, что именно ЕС предстоит заботиться о стабилизации и восстановлении Украины.
Евросоюзу все еще сложно поверить в реальность происходящего. Кто-то надеется на непостоянство Трампа, который, увлекшись одними идеями, потом переключится на другие. Кто-то — на Конгресс, традиционного толка республиканцев и оппозицию, которые придут в себя и ограничат возможности неформатного президента. Однако, с идеями Трампа или без, бремя полномасштабного конфликта с Россией дает о себе знать по всей Европе. Выжидать падения трампизма в США в этом смысле — не вариант. На необходимость найти скорейшее решение указывают и власти в Киеве.
Включиться в переговорный процесс Евросоюзу в целом крайне непросто. Большинство стран ЕС не видят возможности для переговоров с Москвой, считая, что компромиссное решение стало бы поощрением губительной политики. Попытка убедить весь мир в справедливости этих аргументов успехом не увенчалась, а теперь рассыпается и западный консенсус. ЕС пытается остаться на прежнем курсе — отстаивания принципов сложившегося миропорядка и поддержки Украины.
Это должно обеспечить Киеву хотя бы некоторую свободу маневра в диалоге с Вашингтоном и Москвой — оставить возможность сказать нет невыгодной сделке. Но экономического, инфраструктурного и человеческого истощения от конфликта это не компенсирует, а свой вариант договоренности Евросоюзу предложить сложно — ведь он видит себя хранителем нарушенных и требующих восстановления норм, а любое вообразимое сейчас соглашение зафиксирует нарушение как новую реальность.
Европейский инструментарий
Некоторые козыри у ЕС тем не менее остаются. Это прежде всего экономический вес и значение в финансовом мире. Десятилетие назад торговля с Евросоюзом составляла почти половину товарооборота России. Сегодня существенное значение имеет установленный ЕС санкционный режим. И для Брюсселя, и для Киева важна продекларированная перспектива вступления Украины в ЕС, требующего решения массы технических и политических вопросов, что может занять не одно десятилетие. Характер отношений России и ЕС определит стратегию развития транспортной и энергетической инфраструктуры с обеих сторон — в условиях конфликта связи стали рваться, а их судьба в более мирной обстановке требует обсуждения.
Характерно, что Россия и Соединенные Штаты возобновили диалог сразу по широкому кругу вопросов. Потенциально здесь можно выйти на пакетную договоренность, где уступки на одних направлениях будут компенсироваться преимуществами на других. При этом некоторые приоритетные для ЕС темы — такие как изменение климата, права человека, европейские экономические интересы — нынешняя американская администрация может просто проигнорировать.
Решится ли ЕС формировать параллельный пакет, который внес бы вклад в прекращение конфликта, — открытый вопрос. Противники движения в сторону хотя бы частичной нормализации отношений будут указывать на признаки военных и гибридных угроз со стороны Москвы и несовместимость западных демократий с российской системой. Сторонники подчеркнут взаимные материальные выгоды и неустранимое значение больших стран в таких глобальных вопросах, как климатическая политика.
Многие модели прекращения вооруженных конфликтов предполагают развертывание миротворческих миссий. Вокруг возможности и желательности такого решения сейчас ломается немало копий. Российское руководство категорически отвергает участие стран НАТО в подобной миссии под каким бы то ни было флагом. Да и сами европейские члены НАТО, судя по всему, не готовы взяться за это в требуемых масштабах. Однако помимо собственно военных и полицейских, которые могли бы прибыть из более отдаленных нейтральных стран, остаются вопросы финансирования миссии, ее мандата, структуры и мониторинга обстановки в зонах риска. В финансовое основание и экспертизу, как и в разного рода челночную дипломатию, необходимую для достижения результата, Европа могла бы внести свой вклад. Но для этого надо поверить в готовность противоположной стороны договариваться и соблюдать договоренности. Пока европейский политический мейнстрим не находит для этого оснований.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора