Опасное возвращение: как компании переносят международные споры в Россию
За последние два года российские суды рассмотрели не менее 120 заявлений о переносе рассмотрения их споров с иностранными контрагентами в Россию — и около 80 из них были удовлетворены. Традиционно, российский бизнес предпочитал рассматривать сложные споры с иностранными контрагентами в судах и арбитражах Великобритании и ЕС. Они воспринимались как нейтральная площадка, которой можно доверять. В контрактах можно было увидеть оговорки о рассмотрении споров в ICC (арбитражный суд при Международной торговой палате в Париже), SCC (арбитражный суд при Стокгольмской торговой палате), LCIA (Лондонский международный арбитражный суд).
Однако после введения санкций в 2022 году все изменилось. Сейчас российские стороны часто стараются рассматривать споры в российских судах. Даже споры, вытекающие из контрактов, которые были заключены до февраля 2022-го и в которых стороны договаривались разрешать споры за рубежом. Есть, разумеется, и исключения — например, Зиявудин Магомедов в конце 2023 года обратился в английский суд по спору о долях в «Дальневосточном морском пароходстве» и Новороссийском порту.
Еще в 2020 году в российский Арбитражный процессуальный кодекс были добавлены статьи 248.1 и 248.2, позволяющие российским судам рассматривать споры с участием подсанкционных лиц или споры, основанием для которых являются санкции. До февраля 2022-го этой возможностью пользовались сравнительно редко. Однако в последнее время в российские суды передаются даже те споры, которые на первый взгляд не подпадают под эти условия.
Российские участники ссылаются при этом, как правило, на невозможность рассмотрения спора в иностранной юрисдикции из-за сложностей при поиске местных юристов, оплате их услуг, логистических неудобств, таких как отсутствие прямого авиасообщения. Существует также мнение, что на фоне санкций, российские суды «подыгрывают» российским сторонам при рассмотрении дела по существу.
Показательными в этом плане являются дела «РусХимАльянса» и Renaissance.
Не смирились с санкциями
Спор между «РусХимАльянсом» и его немецким подрядчиком Linde начался в конце 2023 года, после того как немецкий подрядчик остановил работы по строительству газоперерабатывающего завода в Ленинградской области и отказался возвращать неотработанный аванс со ссылкой на санкции, а Deutsche Bank, Commerzbank и Unicredit, выступавшие гарантами возврата аванса, по той же причине отказались делать выплаты по гарантиям.
«РусХимАльянс» обратился в российские суды с требованием взыскать убытки с Linde и выплаты по гарантиям с банков. При этом, согласно изначальным договоренностям между сторонами, споры между «РусХимАльянсом» и иностранными банками должны были рассматриваться в ICC (Париж), а споры между «РусХимАльянсом» и Linde — в Гонконгском арбитраже.
Помимо «РусХимАльянса», по пути переноса спора в Россию пошли, к примеру, иностранные компании, связанные с владельцами «Фосагро». Они подали в российский суд иски к европейскому депозитарию Euroclear и к Renaissance Securities (Cyprus) Ltd. — кипрской дочке «Ренессанс капитала», несмотря на то что клиентское соглашение Renaissance предусматривало рассмотрение споров в лондонском LCIA. Спор касался активов, замороженных в Европе в связи с введением санкций.
Подобные обращения в российский суд, когда между сторонами есть соглашение о разрешении споров в другой юрисдикции, иностранные суды могут рассматривать как нарушение соглашения. Ниже мы рассмотрим несколько механизмов защиты, к которым прибегают иностранцы, чтобы остановить разбирательства в России.
Антиисковые запреты
Антиисковые запреты, или anti-suit injunctions (ASI), — это приказ суда, запрещающий стороне спора инициировать или продолжать параллельный процесс в другом суде. Нарушение такого запрета может повлечь за собой штрафы, конфискацию активов или даже заключение ответственных лиц под стражу.
Формально российский суд может продолжить процесс, невзирая на антиисковой запрет. Однако из-за серьезности последствий истцы нередко сами просят приостановить рассмотрение дела, либо не возражают, когда о том же просят их оппоненты.
Например, оппоненты «РусХимАльянса» обратились в иностранные суды с требованием выдать ani-suit junctions: Linde — в гонконгский арбитраж и государственные суды, банки — в английские суды.
Текущий статус таков: английские суды выдали антиисковые запреты по всем заявлениям банков. По заявлениям Deutsche Bank и Unicredit суды первой инстанции отказались выдавать подобный запрет, посчитав, что английский суд не может выдавать приказ в поддержку французского арбитража. Однако в октябре 2023 года апелляционный суд в Англии отменил решение по делу Deutsche Bank и выдал антиисковой запрет. Слушание в апелляции по делу Unicredit закончилось 25 января 2024 года, и апелляционный суд сообщил, что также поддержит выдачу антиискового запрета. Текст решения по этому делу будет опубликован позднее.
Аналогичным образом поступил и Renaissance Securities (Cyprus) Ltd. в связи с началом процессов в российском суде. Renaissance обратился в английский суд с требованиями запретить истцам продолжать разбирательства в России. Английские суды встали на сторону заявителей.
Слушания в российских судах по соответствующим делам назначены на середину — конец 2024 года, и нам еще предстоит увидеть, как выданные антиисковые запреты повлияют на разбирательства. Любопытно, что по одному из процессов суд удовлетворил просьбу о рассмотрении дела в закрытом судебном заседании.
Обеспечительные меры
Иностранные контрагенты могут также использовать начало российского процесса как доказательство недобросовестности — и попросить иностранный суд наложить меры, направленные на сохранение актива, в отношении которого идет спор, или даже других активов оппонента. В рассмотренных выше спорах эти механизмы не применялись, но при определенных обстоятельствах стороны могут к ним обратиться.
Примеры обеспечительных мер:
- назначение внешнего управляющего, наделенного полномочиями принимать активные меры по защите активов, в том числе менять директора, отзывать доверенности, оспаривать в судах отдельные сделки;
- заморозка активов по всему миру — так называемый Worldwide Freezing Order;
- приказ раскрыть оппонентам информацию о структуре владения определенными активами или даже обязать согласовывать с оппонентами проведение сделок на определенную сумму.
Инвестиционный арбитраж
Инвестиционный арбитраж — наднациональный способ разрешения споров между иностранным инвестором и принимающим инвестиции государством. В отличие от государственных судов стороны сами выбирают арбитров — независимых судей, которые будут рассматривать спор. Ответчиком в таких спорах является государство, а не частное лицо.
Россия является участником большого количества международных соглашений, гарантирующих иностранным инвесторам защиту инвестиций от экспроприации и несправедливого и неравноправного отношения. Нельзя исключать, что иностранные инвесторы заявят, что практика российских судов привела к нарушению обязательств России, вытекающих из соглашений о защите иностранных инвестиций. В этом случае у иностранных контрагентов появится возможность обратиться с исками против России в инвестиционном арбитраже.
Параллельные реальности
Иностранные суды уже критически оценивают аргументы российских компаний, добивающихся переноса рассмотрения своих споров. К примеру, как указал гонконгский суд в деле «РусХимАльянса», «заявления [«РусХимАльянса»] о невозможности получить доступ к правосудию или справедливое разбирательство путем арбитража в Гонконге сильно преувеличены, если не полностью построены на ложной предпосылке».
В аналогичном ключе высказался и английский суд в деле Renaissance: «не относится к делу, что статья 248[.1] АПК имеет целью передать исключительную компетенцию [по спорам с участием подсанкционных лиц] российским судам. Арбитражное соглашение в настоящем деле содержится в контрактах, подчиненных английскому праву <...> Напротив, если позволить российским процессам продолжаться, это потенциально позволит Ответчикам обойти санкционный режим <...> получив российское судебное решение и исполнив его против активов [Renaissance], которые в настоящий момент заморожены».
Признать и исполнить такое решение российского суда за рубежом будет скорее всего невозможно. Соответственно:
- Даже если российский суд вынесет решение в пользу российской компании, исполнить его, то есть получить активы, можно будет только на территории России и небольшого числа иностранных юрисдикций в том случае, если у иностранного контрагента есть имущество на этих территориях.
- По одному и тому же спору российский суд может вынести одно решение, а суд или арбитраж иностранной юрисдикции — другое.
Новые инвесторы, даже из «дружественных» государств, следят за текущими процессами и учитывают риски переноса их споров в Россию. Это осложняет доступ к иностранному капиталу, так как любому потенциальному инвестору важны гарантии возврата своих средств. В итоге кто-то из инвесторов может отказаться от идеи вкладывать свои средства в российскую экономику, а другие потребуют дополнительных гарантий, что, скорее всего, приведет к удорожанию привлечения иностранных инвестиций. Например, иностранные банки будут выдавать кредиты только при наличии обеспечения, до которого они гарантированно смогут «дотянуться» в своей стране.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения авторов