Вопреки тренду: каким стало частное образование в России на фоне санкций и изоляции

Февраль 2022 года поделил жизнь на до и после «спецоперации»*. Образование не стало исключением, хотя тревожные тенденции наблюдались здесь и ранее — они развивались параллельно с перестройкой внешнеполитического курса страны. Например, Англо-американская школа в Санкт-Петербурге, где учились дети дипломатов и представителей западных компаний, закрылась еще осенью 2018 года. Московские же классы школы прекратили работу в апреле 2023 года, а сама школа в итоге была признана иностранным агентом.

С началом «спецоперации» стали очевидны две тенденции. С одной стороны, сокращение присутствия в России международных образовательных структур: кто-то приостановил свои действующие программы и аккредитации новых, кто-то покинул страну. Сокращается и целевая аудитория таких программ: происходящие события спровоцировали отъезд из страны как преподавателей международных проектов, так и учеников вместе с семьями. Параллельно государство формирует запрос на «патриотизацию» российского образования. Например, урок «Разговоры о важном» проводится не только в общеобразовательных школах, но и в ряде школ онлайн-формата. 

С другой стороны, мы видим огромный общественный запрос на качественное образование внутри России — не на флаги, а на контент. Те, кто хотел уехать, уже уехал, но очень многие стремятся к тому, чтобы их дети, получив конкурентоспособное образование, продолжили учиться и работать у себя дома. 

Кстати, благодаря релокантам, мы видим спрос на русскоязычные образовательные проекты как в ближнем зарубежье, так и в более отдаленных странах, например на Кипре, в Турции, Дубае и Израиле. При этом открытие школ в других странах предполагает знакомство с их образовательными практиками, что позволяет обогатить систему, в том числе и внутри России. 

Инвестиции

За развитие частных школ в России голосуют деньгами и бизнес, и потребители — родители учеников, финансирующие их образование. Средний ценовой сегмент частных школ сейчас составляет в 60 000–100 000 рублей в месяц в зависимости от того, идет ли речь о начальном образовании или средней и старшей школе. Более дорогой, в среднем, — 170 000–250 000 рублей. Цены на рынке частного образования в 2022 году выросли примерно на 20%, хотя в случае с программами международного бакалавриата наблюдался и двукратный рост, в том числе за счет логистических издержек для прохождения тестовых испытаний.

Многие школы стараются выстроить финансовую модель таким образом, чтобы частично или полностью субсидировать затраты на обучение прошедших вступительные испытания талантливых детей, чьи семьи не имеют возможности делать это самостоятельно. Так, эндаумент одной из лучших частных школ России «Летово», которую создал миллиардер Вадим Мошкович, на момент основания в 2018 году составлял $120 млн, при этом были планы увеличить его до полумиллиарда. В числе ее меценатов — участники списка Forbes. Частное образование никогда не было дешевым.

«Спецоперация» не остановила инвестиции в частный образовательный сектор. К сентябрю 2022 года владелец инвесткомпании «Икс 2» Олег Барабанов совместно с владельцем «ЭГО-Холдинга» Александром Кашиным и Комбинированным ЗПИФ «Охта Инвест» построили частную школу в «Охта Парке» в Ленобласти за 1,2 млрд рублей. В январе этого года стало известно о покупке миллиардером Игорем Рыбаковым одной из самых дорогих частных школ Москвы — Brookes School Moscow. Сумма сделки оценивалась в 1,8 млрд рублей. Этот актив будет интегрирован в сеть школ Rybakov PlaySchool, созданную в 2020 году. 

В российское частное образование сейчас вкладываются не только миллиардеры. Я лично знаю представителей среднего бизнеса и индивидуальных предпринимателей в регионах, которые строят школы для своих детей. Не от избытка денег, а потому что хотят дать своим детям достойное образование. В их числе есть и те, кто перебрался из центра в провинцию, и те, кто хочет развивать образование в своем регионе.

Большой потенциал в финансировании частных школ кроется в их выпускниках. Например, частная армянская школа Ayb одноименного образовательного фонда возникла благодаря добившимся успеха выпускникам ереванской физико-математической школы. Можно себе представить «вертикально интегрированный» образовательный проект: от ясель до вуза, выпускники которого могли бы спонсировать в том числе эти ясли. 

Инфраструктура

Школа — это не только образование, но и инфраструктура. Как и в случае с коммерческой недвижимостью, здесь есть две базовые модели развития: строительство/приобретение зданий в собственность или оказание услуг в качестве оператора пространств. 

Опыт «Летово» показывает масштаб инвестиций в строительство кампуса: изначально на проект планировалось потратить $50 млн, но в итоге он обошелся в $80 млн. Это продуманное пространство мечты, модель эксклюзивного проекта. Масштабировать ее, скорее всего, невозможно. 

«Доброград» основателя Askona Life Group Владимира Седова пошел по пути частно-государственного партнерства с льготными кредитами, где на один государственный рубль приходится четыре частных.

Следуя логике рынка недвижимости, собственники зарабатывают на инвестициях в здания, операторы — на сервисе. В том, что касается образовательных проектов, такая модель работает с оговорками, однако операторская история выглядит более универсальной и экономичной, что во времена почти мобилизационной экономики может быть существенным плюсом. Есть частные застройщики — владельцы зданий школ (в Москве это, например, ПИК или ФСК). Есть вариант аренды или шеринга, когда оператор отдает собственнику какую-то долю выручки. По этой логике работают глобальные сети отелей, например Radisson, и она вполне подходит для развития сетей школ, что, впрочем, не исключает возможностей ситуационных инвестиций.

Операторские услуги в образовательных проектах также предполагают варианты. Например, помощь уже работающим школам в отладке образовательного процесса. При заключении партнерских отношений возможна передача образовательных методик, обучающие курсы для учителей, доступ к библиотеке знаний, помощь в маркетинге и продажах, техподдержка 24/7.

Желание учиться

Образовательные вехи в России сейчас разрозненны. Выпускники школ весь первый курс адаптируются к учебной программе вузов, оканчивая которые слышат от потенциальных работодателей старое доброе: а теперь забудь, чему тебя учили в институте. Не удивительно, что Центробанк и НИУ ВШЭ еще в июне 2021 года договорились о создании базовой кафедры, а в мае этого года собственный университет зарегистрировал и Тинькофф Банк.

Также как крупный бизнес заинтересован в реализации совместных проектов с вузами, вузы стремятся обеспечить преемственность образования со школьной скамьи. Попытка сблизить школы и вузы наблюдается даже в общеобразовательных школах, где еще несколько лет назад появились «Яндекс-классы», а ученикам инженерных классов обещают сотрудничество с МАИ и «Роскосмосом». Эта тенденция заметна и по рейтингам Raex: последние годы все предметные рейтинги возглавляли именно школы, действующие при вузах. Так, по итогам 2022 года, первое место занял Специализированный учебно-научный центр МГУ, а второе — Физтех-лицей имени Петра Капицы, учрежденный по инициативе преподавателей МФТИ. 

Однако для того, чтобы эффективно осваивать сложные программы старших классов, нужна хорошая база: дети должны хотеть учиться. Чем больше закручивают гайки, тем очевиднее, что базовой ценностью современного образования должно быть желание учеников получать знания, стремление задавать вопросы и получать ответы, выстраивание свободной и уважительной коммуникации, самореализация в группе. Ребенку должно нравиться, что с ним происходит в школе. Как говорят специалисты в области нейрокоучинга, человек не может учиться в атмосфере страха и стресса, он учится тогда, когда ему хорошо. Это понимание объединяет многие частные школы. Не сказать, чтобы сегодня оно было трендом в системе гособразования, но это логика будущего.

* Согласно требованию Роскомнадзора, при подготовке материалов о специальной операции на востоке Украины все российские СМИ обязаны пользоваться информацией только из официальных источников РФ. Мы не можем публиковать материалы, в которых проводимая операция называется «нападением», «вторжением» либо «объявлением войны», если это не прямая цитата (статья 57 ФЗ о СМИ). В случае нарушения требования со СМИ может быть взыскан штраф в размере 5 млн рублей, также может последовать блокировка издания.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора