Инвестиционный парадокс: почему российские предприятия готовы тратить деньги

Готовность российских предприятий инвестировать в апреле 2023-го оказались на максимуме с 2012 года — это показал индекс Института Гайдара. Баланс инвестиционных планов предприятий (индекс может меняться от минус 100 до плюс 100 пунктов) измеряется как разница между долями позитивных и негативных прогнозов. В апреле он достиг 20 пунктов, хотя еще в марте показатель составлял три пункта. При этом в марте 2022 года индекс рухнул с плюс 10 до минус 34 и далее постепенно компенсировал провал. Апрельское значение этого года — не только максимальное за последние 11 лет, но и в два раза лучше досанкционных уровней января — февраля 2022 года. Насколько устойчивым может быть рост инвестиций? 

Прибыль на фоне санкций

Динамика инвестиций в основной капитал удивила всех еще в прошлом году, когда они на фоне снижения ВВП на 2,1% не только не упали, но даже выросли на 4,6% год к году. При этом, например, в кризисные 2009-й и 2015-й инвестиции падали более чем на 10% за год при падении ВВП на 7,8% и 2% соответственно. В 2020 году при падении ВВП на 2,7% инвестиции хотя и немного — на 0,1%, но все же снизились.

Инвестиционный парадокс 2022 года можно объяснить небывалым бюджетным стимулом в размере не менее 6 трлн рублей — что эквивалентно 4% ВВП и почти четверти годового объема инвестиций в основной капитал. Еще одно возможное объяснение — рост балансовой прибыли экономики в предсанкционном 2021 году почти до 34 трлн рублей, что в 2,6 раза больше, чем в среднем за предшествующие 5 лет. Так что у предприятий были деньги для инвестиций. Сыграло роль и то, что уже в 2022 году, несмотря на жесточайшие санкции и рост неопределенности, уровень балансовой прибыли — почти 25 трлн рублей — тоже был довольно высок. Наконец, нельзя сбрасывать со счетов резкий уход с российского рынка весной — летом 2022 года зарубежных производителей. Например, импорт продукции машиностроения (включая автомобили) в 2021 году составил около $150 млрд, а внутреннее производство — менее $50 млрд. Естественно, что уход значительной части конкурентов придал оптимизма тем российским предприятиям, у которых были незагруженные производственные мощности и хорошие запасы импортных комплектующих, созданные в 2021 году — когда пандемия научила быть готовыми к внезапным сбоям в поставках. 

Полпроцента недостаточно

Какую динамику инвестиций можно ожидать в 2023 году и далее? Вопрос важен не только с точки зрения текущих темпов роста ВВП. Важнее, что именно инвестиции способствуют модернизации и росту технологического суверенитета стран в средне- и долгосрочной перспективе. Как показал опыт экономических чудес второй половины XX века, инвестиции придают устойчивость периодам роста. Как правило, это обеспечивается за счет удачного выхода на емкие экспортные рынки и перетока доходов к тем слоям населения, которые более склонны к потреблению отечественных товаров — в противовес инвестициям за рубеж и чрезмерному наращиванию потребительского импорта.   

По недавнему прогнозу Минэкономразвития, в базовом сценарии (то есть без новой мировой рецессии и еще более тяжелых санкций) в 2023 году инвестиции в основной капитал увеличатся в реальном выражении всего на 0,5%, а далее их прирост будет постепенно ускоряться до 4,5% в 2026 году. Такая оценка выглядит весьма сдержанной с точки зрения достижения заложенных в этот же прогноз темпов роста ВВП, а также демографических и санкционных ограничений. Поясним этот тезис.

Согласно прогнозу Минэкономразвития, ВВП в 2026 году вырастет на 8,8% относительно 2022 года, то есть на 2% в среднем за год, а инвестиции в основной капитал в этот же период увеличатся на 12,4% (прирост на 3% ежегодно). Соответственно, капиталоемкость выпуска в российской экономике в этот период должна, как показывает простой расчет, увеличиться на 3,3%, или на 0,8% в год. Достаточно ли этого для роста ВВП заданными темпами? По нашим расчетам получается, что вклад капиталоемкости выпуска в прирост ВВП в период до 2026 года может составить порядка 0,4% в год. Остальное (то есть еще 1,6 п. п.) должно быть добавлено за счет вклада труда и мультифакторной производительности (MFP).

Реально ли это? Вклад фактора труда в прирост российского ВВП с 1996 года можно оценить в 0,4 п. п. в год на основе данных The Conference Board и в 0,6 п. п. на основе базы Russia KLEMS — он имеет явную тенденцию к снижению. Если с учетом нарастающих демографических проблем и дефицита кадров вклад прироста труда в увеличение ВВП условно приравнять в предстоящие годы к нулю, то получится, что для выхода на темпы роста 2% ВВП необходима ежегодная добавка около 1,6 п. п. со стороны увеличения мультифакторной производительности. 

Однако, если ориентироваться на долгосрочные данные The Conference Board о приросте MFP в российской экономике в 1990–2018 годах, который составляет, по нашим расчетам, 0,9% в год, а также на расчеты на основе данных KLEMS, позволяющие оценить среднегодовой рост MFP в России в 1996–2017 годах в 0,6%, то дополнительный прирост MFP еще на 1,3% в год окажется очень смелым допущением. Чтобы оно оправдалось, необходимы эффективные меры по стимулированию организационных и технологических инноваций. При этом на фоне прогнозируемого Минэкономразвития торможения роста доходов и прибыли экономики необходим активный переход к нефинансовым формам поддержки экономического роста и инвестиций. Недавняя разработка Минэкономразвития в кооперации с Банком России новой классификации отраслей для облегчения доступа приоритетных секторов к банковским кредитам говорит о том, что процесс пошел, но это лишь начало перестройки промышленной политики с учетом новой реальности и в мире, и в России. 

Альтернативные оценки

При этом в рамках традиционных модельных подходов к прогнозированию инвестиций оценка их роста в 2023 году всего в 0,5% выглядит заниженной — если, конечно, исходить из базового сценария Минэкономразвития. Мы использовали эконометрическую модель, позволяющую на основе данных по России с 1996 по 2019 год предсказывать темп роста инвестиций, используя показатели прироста ВВП, отношения прибыли прибыльных организаций к ВВП, значение инфляции в процентах за предыдущий период и среднюю стоимость барреля нефти в долларах. В итоге получилось, что наиболее значительный позитивный вклад в рост инвестиций вносят рост загрузки мощностей и увеличение прибыли, а негативный — инфляция (с лагом в один год), при этом вклад цен на нефть оказался менее  значимым. Расчеты по этой модели говорят, что по самой консервативной оценке инвестиции в 2023 году вырастут не менее чем на 4% — конечно, при отсутствии новых сильных внешних шоков. 

Несколько иная картина получается при использовании другой модели, опирающейся на данные об экономическом росте в 57 странах мира в 2000-2021 годах и учитывающей такие макроэкономические факторы, как предельная доходность капитала и стоимость капитала с поправкой на риск, определяемых в том числе реальным ростом выпуска, условиями торговли, реальным (или номинальным) ростом частного кредитования, отношением притока капитала к ВВП. Получается, что при росте российского ВВП в 2023 году на 1,2%, как прогнозирует Минэкономразвития, инвестиции вырастут на 2%. Не так сильно, но все же вчетверо больше, чем по официальному прогнозу. Впрочем, эту оценку можно рассматривать как оптимистичный сценарий в дополнение к базовому, в котором, видимо, больше учитываются внешние риски.

Помощь из Азии

Ясно, что активизация мер поддержки, а в перспективе возобновление притока капитала дают шанс и на более высокий результат. При этом не стоит рассчитывать на быстрый приток прямых инвестиций в обрабатывающую промышленность со стороны «дружественных» стран, и прежде всего Китая. И до введения санкций такие инвестиции в России были незначительными. Исторически стратегии китайских компаний нацелены преимущественно на покупку готового бизнеса без передачи собственных технологий и ноу-хау, а также на покупку объектов инфраструктуры, в частности портов. 

При этом кооперация с Китаем и Азией в целом очень важна. В 2022 году при росте инвестиций в России на 4,6% наибольшими темпами — свыше 10% — они выросли именно на Дальнем Востоке. Опережающий рост — на 8% — был зафиксирован и на Урале, где сыграл свою роль фактор ускоренного роста машиностроения. Если к ним подключится Сибирь, где рост в 2022-м был на уровне страны в целом, и на основе развития инноваций будет преодолен инвестиционный спад в западных регионах России, пострадавших от разрыва с Европой, то улучшение инвестиционных ожиданий может стать устойчивым трендом.  

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора