Законы привлекательности: почему может поменяться миграционная политика Казахстана

26 января 2023 года вступает в силу постановление правительства Казахстана, которое должно покончить с так называемым визараном. До сих пор этот механизм позволял продлевать 90-дневный легальный срок пребывания в Казахстане без оснований вроде работы или учебы за счет выезда из страны и повторного въезда. 

Многие сделали вывод, что казахстанские власти ужесточают миграционную политику. Но для такого вывода пока нет оснований, однако можно говорить, что миграционный вопрос переходит в актуальную политическую повестку.

Поощрение миграции

Об однозначном ужесточении не идет речь хотя бы потому, что уже через неделю после постановления о прекращении визарана были приняты новые правила выдачи разрешений на временное пребывание (РВП), которые обычно играют роль рабочей или образовательной визы. По прежним правилам они выдавались не более чем на год, однако теперь смогут выдаваться на срок до трех лет. Притом получить РВП на практике несложно — это хорошая альтернатива визарану.

При этом количество новых видов на жительство (ВНЖ), которые выдаются на 10 лет, в 2022 году (21 328) во много раз превысило показатель прошлого года (2003), что показывает готовность официальных властей сохранять в стране мигрантов, по крайней мере наиболее платежеспособных из них.

Чем же является тогда прекращение визарана? Более последовательной реализацией и прежде существовавшей политики.  Визаран и раньше с точки зрения законодательства был в лучшем случае в серой зоне, и в официальных разъяснениях говорилось о его недопустимости. Однако на практике он работал. Почему? Потому что прежде системы учета контролировали лишь срок пребывания человека со дня последнего въезда, а теперь будут следить и за общим сроком пребывания на протяжении полугода. 

Эту же природу имеет и либерализация сроков выдачи РВП. Закон о миграции и прежде позволял выдавать разрешения на три года, тогда как подзаконный акт ограничивал этот срок одним годом. Новая версия правил устранила эту коллизию. 

Почему эти изменения произошли сейчас? Потому что вопросы администрирования существующих норм стали более актуальными в свете притока мигрантов. При этом администрирование уже прежде принятых решений следует отличать от принятия новых. Таких пока не видно. 

Если что-то и можно считать новым решением, то это целенаправленное поощрение притока мигрантов из России. Хотя официальная Астана могла отнестись к происходящему как к рутинному выполнению договоренностей в рамках ЕАЭС, в конце сентября 2022 года президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев поручил правительству рассматривать прием мигрантов как «гуманитарный и политический вопрос» и оказать им помощь, генеральная прокуратура в конце сентября напомнила об ответственности за разжигание национальной розни, что актуально  для мигрантов, а МВД заявило о том, что не будет выдавать уклоняющихся от мобилизации, если они не совершили уголовное правонарушение. Это словесные интервенции, которые как будто лишь повторяли положения действующего законодательства, но на практике помогали принять решение о въезде тем, кто либо не знал законов Казахстана, либо сомневался в готовности страны их применять. 

Политическая дискуссия

При этом приток мигрантов вызывает у части граждан недовольство и опасения прежде всего из-за конкуренции на рынке труда и на рынке недвижимости. За декабрь 2021 — ноябрь 2022 года аренда жилья в Алматы, по данным Бюро национальной статистики, подорожала примерно на 76% при общей инфляции в 20%, и это не в последнюю очередь связано с мигрантами. Владельцы квартир, разумеется, от этого выиграли, а вот арендаторы пополнили ряды недовольных. Также высказываются и политические опасения, что приехавшие россияне принесут с собой идеологию «русского мира», дадут предлог России для «защиты соотечественников» или изменят языковый баланс и затруднят распространение в Казахстане казахского языка. 

При росте количества мигрантов эти недовольства и опасения, вероятно, будут проявляться сильнее. Здесь можно вспомнить дискуссии в России в 2000-е годы, когда вместе с ростом трудовой миграции стали более слышны и голоса в пользу ее ограничения, в частности, в пользу введения виз со странами Центральной Азии. Так, в Москве, где приезжих особенно много, за запрет их приема на временное проживание в 2011 году высказывались 49% опрошенных. Немногим меньше, 37%, были готовы запретить миграцию и из других регионов России.

В той дискуссии ряд авторов, включая меня, отстаивали сохранение безвизового подхода, и эта позиция возобладала, что, полагаю, было к лучшему и для России, и для мигрантов.

Предпосылки для подобных споров теперь появились и в Казахстане. В конце 2021 года страна стала второй по среднедушевому ВВП на постсоветском пространстве, за исключением стран Балтии, отставая по этому показателю лишь от России и только на 10%. Сейчас экономика Казахстана, в отличие от российской, продолжает расти. Поэтому с высокой долей вероятности в 2023 году Казахстан станет самым богатым государством региона, притом с довольно высоким уровнем экономической свободы (49-е место в рейтинге Fraser Institute против 94-го у России), что будет привлекать мигрантов — и не только россиян. Вероятные новые волны мобилизации, если они не будут сопровождаться закрытием границ, или нежелание москвичей и жителей других городов слушать настойчивые «Разговоры о важном» (годовой цикл уроков, запущенный в сентябре 2022 года, который знакомит учащихся с первого по 11 класс с ключевыми аспектами жизни человека в современной России. — Forbes) могут дополнительно увеличить миграционные потоки.

В этой ожидаемой и весьма вероятной ситуации дискуссия о миграционной политике Казахстана станет более острой. Частью обсуждаемого могут стать и реальные ограничительные меры, а не только нынешние разнонаправленные технические шаги. Вне зависимости от исхода этой дискуссии само ее появление можно рассматривать как доказательство достижений экономики, да и политики Казахстана.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора