Принуждение Минском: о чем говорит новый ядерный аргумент Москвы

В последние десятилетия главной функцией ядерного оружия оставалось сдерживание — проведение «красных линий», переход которых ведет к ядерному ответу. При этом, учитывая огромную разрушительную силу атомного оружия, потенциал эскалации и сложившееся после 1945 года «табу» на его применение, действия, предотвращаемые ядерным сдерживанием, должны нести не меньшую угрозу, что делает их столь же маловероятными. В частности, российская военная доктрина предусматривает только два подобных сценария: применение против России или ее союзников оружия массового уничтожения или война, в результате которой само существование государства окажется под угрозой. В итоге ядерные державы полагаются на ядерное сдерживание для предотвращения атомных атак и полномасштабных войн друг с другом.

Игра с рисками

Но подобная система отношений не дается бесплатно. Ядерное сдерживание основывается на возможности и готовности нанести ядерный удар при любых условиях. Сложная система, обеспечивающая эту готовность, может выйти из строя с потенциально катастрофическими последствиями, например сообщив о ядерной атаке из-за случайно загруженной учебной программы. Стороны могут неправильно истолковать действия друг друга, приняв учения за подготовку к упреждающему удару. Наконец, всегда сохраняется риск непреднамеренной военной эскалации вплоть до ядерного уровня.

Поскольку никто не хотел оказаться втянутым в ядерную войну по одной из этих причин, человечество училось минимизировать возникающие риски и вырабатывать правила безопасного поведения. СССР и США вступили в диалог по ядерным вопросам. Между двумя сверхдержавами были проведены «горячие линии». Москва и Вашингтон заключили ряд соглашений, обязывающих стороны уведомлять друг друга о ракетных пусках и стратегических учениях. После конца холодной войны эти риски на какое-то время ушли на второй план, но с возвращением противостояния великих держав вернулась и необходимость снижения ядерных рисков. Этому вопросу посвящено большое количество подробных исследований. В январе 2022 года главы пяти официальных ядерных держав подтвердили, что «в ядерной войне не может быть победителей и она никогда не должна быть развязана». На практическом уровне «пятерка» подготовила совместный документ, направленный на «уменьшение стратегического риска». Причем эти документы были подписаны несмотря на обвинения стран Запада в подготовке Россией нападения на Украину.

Даже после начала конфликта на Украине механизмы снижения ядерных рисков продолжают действовать. Западные страны раз за разом подчеркивали, что исключают возможность столкновения с Москвой на поле боя. Количество опасных сближений военных самолетов и кораблей ядерных государств резко снизилось. Действуют — пусть и с определенными оговорками — каналы коммуникации между военными ядерных стран. Все это важно и требует постоянного внимания соответствующих структур всех ядерных держав. 

Но политический и военный потенциал ядерного оружия слишком велик. И обладающие им государства испытывают соблазн использовать его не только для сдерживания противника от катастрофических действий, но и для того, чтобы заставить его поменять свое поведение и изменить status quo. Американский экономист и исследователь международных отношений Томас Шеллинг ввел термин «compellence» (принуждение) в контекст проблем ядерной безопасности еще в 1966 году. В  последние годы эта стратегия применяется все чаще. Обзор ядерной политики администрации Дональда Трампа, вышедший в 2018 году, максимально расширил цели американского сдерживания, сближая его с принуждением. Основы государственной политики Российской Федерации в области ядерного сдерживания 2020-го сформулировали широкий список «военных опасностей», «для нейтрализации которых осуществляется ядерное сдерживание». 

Конечно, государства не могут просто угрожать применением ядерного оружия в случае, если их интересы не будут учтены. Это противоречило бы их собственным военным доктринам, а явная непропорциональность делала бы подобные угрозы малореальными. Сложно представить, например, что Россия нанесла бы ядерный удар по стране НАТО из-за поставок оружия Украине. Но в силах ядерных государств обострить обстановку, чтобы продемонстрировать другой стороне, что к твоим интересам стоит относиться серьезно.

Ядерный союзник

Примером такого подхода стало недавнее заявление президента Владимира Путина о готовности России модернизировать белорусские самолеты для несения ядерного оружия, обучить пилотов его использованию и передать Минску ракетные системы двойного назначения. Кстати, до сих пор Москва считала, что «совместные ядерные» миссии США с неядерными союзниками являются нарушением Договора о нераспространении ядерного оружия.

Вынося за скобки, что же именно руководство России пытается достичь таким путем, нужно отметить эскалационные риски подобного поведения. Хотя Североатлантический альянс пока не отказался от Основополагающего акта Россия — НАТО, включая его положение о том, что ядерное оружие не будет размещаться на территории новых членов, можно ожидать как минимум усиления дискуссии об ответном развертывании ядерной инфраструктуры в Польше и Прибалтике. 

Пытаться использовать ядерный фактор для проведения внешней политики — рискованное занятие. В идеале было бы лучше обойтись без него. Насколько можно судить, ядерное «принуждение» работает довольно плохо, а цена может быть высока. Более того, как государства, так и экспертное сообщество, до этого фокусировавшиеся на непреднамеренных рисках, пока не слишком хорошо представляют, как снижать ядерные риски, появляющиеся в результате осознанных и целенаправленных действий. Некоторые западные эксперты возлагают надежду на ядерное сдерживание. Но очевидно, что, как и с классическими ядерными рисками, одним сдерживанием обойтись не удастся. 

Надеяться можно на то, что государства, обладающие ядерным оружием, все же не заинтересованы в ядерной войне, даже если и готовы использовать ядерный фактор для принуждения. Часть разработанного инструментария по снижению рисков, такого как каналы коммуникации, регулярный диалог, повышение взаимопонимания, останется применима и для новых вызовов. Часть, связанная с поддержанием status quo и четких правил игры, по понятным причинам будет менее актуальна. Возможно, большую роль приобретет предварительное уведомление противоположной стороны об ответных мерах. Как для того, чтобы попытаться предотвратить определенные действия, так и для того, чтобы неожиданность не привела к эскалации. 

Но часть механизмов и подходов к проблеме нам только предстоит выработать. Ядерные риски, включая последствия целенаправленных действий, с нами надолго и пока только умножаются. Поиском ответов на эти вызовы должны неотложно заняться и государства, и исследовательские организации. 

Взгляды, выраженные в колонке, являются исключительной ответственностью автора. Они необязательно отражают точку зрения ООН, ЮНИДИР, его сотрудников или спонсоров

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора