В извечной дискуссии о том, какую политику должен проводить Центральный банк, на первый план в очередной раз вышел вопрос о курсе рубля. Как бизнес, так и правительство призывают Банк России принять меры для скорейшего повышения цены доллара. Действительно ли курсовая политика ЦБ требует коррекции и какие меры способны ощутимо повлиять на ситуацию?
Торговый шок
Развитие событий на российском валютном рынке в последнее время выглядело шокирующим. В марте реальный курс рубля к доллару упал на 24%, но за следующие три месяца неожиданно резко поднялся — по нашим предварительным расчетам, примерно на 84%. Ничего подобного не наблюдалось за весь постсоветский период: реальный обменный курс за апрель — июнь вырос больше, чем суммарно за период быстрого роста цен на нефть 2004-2008 годов. Тогда за пять лет последовательного укрепления российской валюты реальный курс повысился «лишь» на 80%.
Непосредственной причиной падения цены доллара стал рекордный рост торгового баланса: по данным ЦБ, профицит в торговле товарами и услугами за первые пять месяцев 2022 года увеличился почти втрое по сравнению с таким же периодом прошлого года. Это стало результатом парадоксального, никогда не наблюдавшегося сочетания огромного роста экспортных поступлений и сжатия импорта. Так, по расчетам, сделанным на основании «зеркальной» статистики стран — торговых партнеров, экспорт товаров в апреле — мае был на 40% выше, чем год назад. Согласно этим же оценкам, падение товарного импорта в апреле было почти двукратным по сравнению с апрелем прошлого года, в мае снижение составило 43-45%.
Возникшая ситуация — тревожный сигнал о том, что в условиях санкций экономика перестала привычным образом реагировать на шоки. Увеличение цен на российские товары прежде автоматически вызывало увеличение внутреннего спроса и укрепление рубля, что вело к росту импорта. Вдобавок часть сверхдоходов от экспорта выводилась за рубеж, в валютные активы (включая наличную валюту), а часть пополняла Резервный фонд правительства и золотовалютные резервы ЦБ. На этот раз импорт, напротив, упал из-за санкционных ограничений на поставку и транспортировку товаров, прекращения деятельности ряда иностранных компаний, а также падения спроса во всех его сегментах (на потребительские, промежуточные и инвестиционные товары) в силу общей неопределенности экономической ситуации. Так, по данным Росстата, индекс потребительской уверенности населения во II квартале был даже ниже, чем во II квартале пандемийного 2020 года. Одновременно Банк России перестал накапливать валютные резервы, справедливо опасаясь, что они могут быть вновь блокированы, да и для бизнеса многие направления инвестирования за рубежом также стали рискованными.
Таким образом, в России одновременно увеличилось предложение валюты и резко упал спрос на нее. Это показывает, что санкции не только прямо бьют по экономике за счет «эффекта дезорганизации» (разрушения сложившихся производственных цепочек и потери части важных рынков сбыта, как это было в России в начале 1990-х), но и способны создавать масштабные макроэкономические проблемы. В результате и перед правительством с ЦБ, и перед бизнесом встают труднейшие задачи, которые могут дополнительно обостриться в случае постепенного движения экономики в сторону мобилизационного режима.
Поиск баланса
В целом можно согласиться с тем, что рубль сегодня переукреплен и что такая ситуация крайне нежелательна. Сильный рубль в принципе имеет свои плюсы: выигрывают потребители — доступнее становятся импортные товары, а также компании, проводящие модернизацию производства, — дешевеет импортное оборудование, повышающее производительность. Однако в нынешней ситуации потенциальные преимущества проявляются лишь частично — так, укрепление рубля помогло затормозить инфляцию в мае — июне. В результате они не перевешивают минусов от падения внешней конкурентоспособности российской продукции из-за роста издержек в валютном выражении и потерь бюджета.
Анализ показывает, что нынешняя ситуация носит преходящий характер и постепенно может нормализоваться сама, однако это потребует слишком много времени — вероятно, не менее года. Поэтому необходимы активные действия для возвращения обменного курса в адекватный диапазон значений. Правительство уже объявило о том, что готовит набор мер, включая льготное кредитование импорта, применение «параллельного импорта», смягчение возникших логистических барьеров, отмену обязательной продажи валютной выручки, возобновление зачисления части нефтяных сверхдоходов в Резервный фонд с покупкой соответствующих объемов безопасной валюты на рынке.
Некоторые признаки нормализации уже наблюдаются: так, судя по всему, уже пройдена нижняя точка падения импорта. Однако серьезные проблемы пока остаются нерешенными. Российской экономике нужны альтернативные источники импорта ставших недоступными товаров. Основным потенциальным поставщиком здесь служит Китай, однако неясно, насколько он окажется готов рисковать попаданием под вторичные санкции западных стран. Вместе с поиском предложения необходимой продукции крайне важно активизировать внутренний спрос. Для этого необходима определенность относительно ближайших мер правительства. Решению этой задачи способствовала бы, например, подготовка среднесрочной программы действий по преодолению основных экономических проблем, возникших из-за санкций.
В целом задача развернуть повышательный тренд реального курса рубля представляется и актуальной, и выполнимой, однако необходимо сознавать, что ее решение вряд ли правильно возлагать на Банк России — здесь требуются совместные скоординированные усилия правительства, ЦБ и бизнеса.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора