Закрытие лазеек: какой может быть дальнейшая санкционная политика США и ЕС

Нефть и КАМАЗ

В Официальном журнале Евросоюза опубликованы решения и регламенты, регулирующие «шестой пакет» санкций против России. Публикация новых правовых механизмов несколько раз откладывалась из-за разногласий стран-членов ЕС. Наиболее чувствительным был запрет на импорт российской нефти. После долгих согласований, Брюссель смог достичь консенсуса. Российскую нефть и нефтепродукты теперь запрещено ввозить в ЕС, хотя и с целым рядом оговорок. Евросоюз продолжает последовательный курс на вытеснение российских энергоносителей со своего рынка. Ранее Брюссель уже запретил поставки российского угля. Ограничения на газ потребуют куда больших усилий и издержек, но в будущем тоже не исключены. 

Для России утрата части нефтяного рынка ЕС — новость неприятная, но давно ожидаемая. Москва вынуждена будет перенаправить свои объемы на азиатские рынки, продавая нефть со скидками. Однако в текущих условиях «рынка поставщика», даже такая переброска экспорта вряд ли приведет к радикальному падению выручки. Оно возможно только в случае значительного падения цен на нефть. В краткосрочной перспективе новые санкции ЕС на российской экономике скажутся мало, тем более с учетом упомянутых исключений. 

Другие меры шестого пакета представляются еще менее критичными. Отключение от SWIFT трех российских банков большой погоды для финансовой системы России не делает, особенно с учетом ранее введенных санкций. Запрету на предоставление консалтинговых услуг обрадуются российские конкуренты европейских фирм. Расширение списка персональных блокирующих санкций на военных, чиновников высшего ранга и членов их семей — нечувствительно для экономики. Блокировка «Камаза», «Сухого» и других компаний неприятна, но была, по всей видимости, лишь вопросом времени. Тем более, что на многих из заблокированных компаний санкции отразились еще раньше в виде экспортных запретов.

Послевкусие санкций

Длительность согласования новых санкций создала впечатление истощенности санкционного инструментария ЕС, да и Запада в целом. Это впечатление далеко от истины. Запад может продолжать расширять списки заблокированных лиц или номенклатуру экспортного контроля. Очередные пакеты станут менее зрелищными, но будут наносить ущерб конкретным бизнесам и секторам экономики. В запасе остаются расширение вторичных санкций и «запаивание» путей обхода уже введенных ограничений. Вторичные санкции, уголовные и административные расследования в отношении нарушителей режимов ограничительных мер, пугают российских контрагентов в Китае, Индии и других дружественных странах. 

Прецедентов вторичных санкций немного, но они весьма красноречивы. Например в 2019 году  под блокирующие санкции США попала китайская компания COSCO Shipping Tanker — за предполагаемые перевозки иранской нефти. Ей удалось довольно быстро выйти из-под санкций административным путем, но сам факт стал важным сигналом для китайского бизнеса.

Под вторичные санкции попадали и связанные с Россией активы, например, российско-венесуэльский Еврофинанс Моснарбанк или швейцарские TNK-Trading и Rosneft Trading. Еще в большей степени отпугивают бизнес риски штрафов и уголовного преследования. Китайский телекоммуникационный гигант ZTE заплатил властям США более $1 млрд за попытки обхода санкций США в отношении Ирана, а финансовый директор Huawei Мэн Венчжоу провела почти три года под домашним арестом в Канаде. США добивались ее выдачи по делу об обходе санкций опять же в отношении Ирана. Число случаев административного и уголовного преследования по таким сюжетам за год исчисляется десятками. 

С уголовным преследованием сталкивались и россияне. За попытку купить в США турбину через посредников для российской компании в обход санкций к тюремному сроку американским федеральным судом был приговорен гражданин России Олег Никитин и его зарубежные партнеры. Власти США научились довольно эффективно раскрывать схемы посреднических поставок через третьи страны. В бизнес-среде как на Западе, так и на Востоке появился феномен «избыточного комплаенса» — отказа от сделок, связанных с санкционной юрисдикцией даже тогда, когда они не противоречат режимам ограничительных мер. 

В отношениях с дружественными России странами это приводит к парадоксу. Их правительства не присоединяются к западным санкциями. Но крупный бизнес, имеющий доли на рынках США или ЕС, в основном соблюдает установленные там санкционные режимы. Впрочем, абсолютизировать этот риск тоже нельзя. Например, китайские компании будут работать с Россией там, где нет западных компонентов в товарах или лицензионных обязательств. Подобная мотивация резко возрастет по мере налаживания транзакций в юанях и рублях в обход SWIFT. 

Новые пакеты санкций вряд ли способны сокрушить экономику России, но еще важнее то, что они не в состоянии изменить политический курс Москвы. Вопреки всем потерям от разрыва отношений с Западом, российский Джаггернаут упрямо идет вперед. С учетом эмоционального накала противостояния, никакие посулы отменить санкции в обмен на политические уступки попросту не сработают. Тем более с учетом опыта Ирана, который в 2015 году пошел на отказ от своей ядерной программы, но потом вновь столкнулся с полным арсеналом санкций США. И тем более с учетом того, что и сам Запад несет потери от введенных ограничений.

Похоже, что Россия взяла курс на радикальное переформатирование украинской территории. Судьба Украины решается сейчас на поле боя, а не в кабинетах санкционных стратегов. Тем временем, у российского бизнеса не остается иного выбора, кроме как искать новые возможности на азиатских рынках. При всех сложностях и угрозах, такие попытки имеют шанс на успех.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции