Как-то тихо и буднично, обычным сентябрьским дождем началась жизнь после Путина. Наверное, где-то впереди будет день, когда это событие произойдет формально и будет обставлено разного рода церемониями и репортажами. Но дело ведь не в форме и не в церемониях, а в реальном содержании.
Мы родились и выросли в СССР — стране, в которой не было хозяина. Всюду были изображения рабочих и колхозников, лозунги о единстве партии и народа. И все при этом знали: в этой бездушной машине человек не более чем винтик. Чем выше ты взбирался по карьерной лестнице, тем меньше принадлежал себе, тем большим рабом системы становился. «Здесь первые на последних похожи, и не меньше последних устали, быть может» — точнее и не скажешь.
Были и диссиденты, борцы с системой. И хотя в 1960-1980-х борцов уже не расстреливали, у них не было никаких шансов на строительство альтернативы. Государственная экономика, полный контроль над СМИ, всемогущие «органы» оставляли место лишь для самиздата, кухонных разговоров да немногочисленных отчаянных митингов.
Система выглядела вечной, пока вдруг не рухнула.
И оказалось, что рабское сознание не отменяется с отменой партбилетов. Партийные и комсомольские работники дружно ринулись разворовывать заводы. Сотрудники «органов» быстро научились монетизировать служебное положение. Интеллигенция частью ушла в бизнес или эмигрировала, а в большинстве вернулась к привычным кухонным разговорам.
Номинально за прошедшие двадцать лет возникла новая «элита» — обладатели дорогих особняков и престижных машин. Сменили дешевую водку на дорогой виски главы радиостанций и газет, политических партий и крупных корпораций. Но за приобретенной оберткой остались все те же пропитанные страхом советские люди.
Распад Союза датируется 1991 годом, но современная Россия рождается только сейчас.
И дело не только в рыночной экономике, построить которую оказалось так непросто и без которой невозможна свобода мыслей и действий. Долгие двадцать лет росло поколение людей, не отравленных на всю жизнь страхом и цинизмом. Людей, для которых ворованная диссертация и дом в Майами – не предел мечтаний, а лишь повод для недоумения и насмешек.
Пришло время, и всего за десять недель избирательная кампания Навального похоронила советское прошлое. Конечно важно, что не 3%, а почти 30% голосов набрал Навальный на выборах. Но еще важнее другое. Смиряться, уезжать, уходить во внутреннюю эмиграцию могли и советские люди. Выходить на отчаянные митинги протеста могли и советские диссиденты. Но относиться к стране по-хозяйски, самостоятельно и последовательно обустраивать ее общественное пространство могут только внутренне свободные люди. Таких людей в России теперь десятки тысяч. Именно они и есть главный результат кампании.
Где-то у Константина Симонова были слова о своеобразном законе сохранения: поверив в свои силы после первых побед, наши солдаты стали гораздо меньше бояться немцев. То же происходит сейчас с волонтерами Навального. Обычные люди без всякого политического опыта провели невиданную по размаху кампанию. Десять недель политологи и социологи всех мастей рассказывали этим людям, что у них ничего не получится. Умными и снисходительными словами настойчиво оправдывали идеологию лицемерия и приспособленчества. И вдруг оказалось, что все эти умные слова — пустая брехня. Что нет никакой всесильной административной машины. Что достаточно всего лишь работать, чтобы архаичная машина неминуемо и неизбежно сдавала свои позиции.
Кампания Навального сыграла роль добровольного вступительного экзамена в ответственную элиту новой страны.
Ту настоящую элиту, участие в которой обязательно несет риски и требует тяжелого труда, но вовсе не обязательно приносит материальные блага. Стоять на кубе в дождь — холодно. Смотреть на поток потухших, равнодушных лиц — тяжело. Осознавать, что в самых близких тебе людях так много лицемерия и страха, — непросто. Но если ты хочешь быть хозяином, а не пассажиром в своей стране, именно тебе и браться за эту работу.
Для сотен тысяч думающих людей кампания навсегда завершила спокойную безответственную жизнь, в которой за страну отвечал коллективный Путин. До выборов можно было искренне верить, что в стране есть подавляющее большинство сторонников власти и немногочисленные маргиналы-оппозиционеры. Что впереди десятилетия застоя. Оказалось, что вместо этого общество делится на блестяще самоорганизующееся меньшинство, настойчиво требующее перемен, и пассивное большинство, равнодушное к судьбе страны. И значит впереди — неминуемые изменения.
Избирательная кампания завершилась. Новое время только начинается.