Вперед в прошлое: почему новая пенсионная формула не исправит старых ошибок

Евсей Гурвич Автор

Правительство пытается нейтрализовать последствия непродуманных решений по повышению пенсий в 2010 году, но системных проблем не решает

Это продолжение серии публикаций российских экспертов из Ассоциации независимых центров экономического анализа (АНЦЭА) о стратегических проблемах развития страны.

Решение правительства утвердить новую пенсионную формулу — еще один признак завершения очередной (третьей, начиная с 2002 года) реинкарнации пенсионной реформы. Ранее уже был объявлен один из принципиальных шагов — часть пенсионных взносов будет теперь направляться в накопительную или распределительную систему в зависимости от желания работника. Какие еще изменения ожидают нас на этот раз? Пожалуй, наиболее важными можно назвать три новации:

1. Размеры пенсий будут определяться суммой баллов, которые начисляются за время работы с учетом размеров зарплаты. «Стоимость» балла рассчитывается, исходя из требования сбалансированности ресурсов пенсионной системы и пенсионных выплат.

2. Ужесточаются правила индексации — базовые пенсии, по всей видимости, будут индексироваться только на инфляцию.

3. Работникам предлагаются значимые стимулы для более позднего оформления пенсий — в этом случае величина пенсии существенно увеличивается.

Первый пункт реформы меняет ситуацию внешне, но не по существу. В настоящее время назначаемая пенсия зависит от расчетного «пенсионного капитала», что, по сути, мало отличается от новой формулы.

Нельзя, однако, сказать, что реформаторы топтались на месте — они энергично продвигались, но это было движение по кругу.

Подготовка нынешней реформы началась уже через несколько месяцев после завершения предыдущей, и первоначально Министерство социального развития предлагало перейти к принципу твердых (с учетом стажа и зарплаты) будущих размеров пенсий. Такой принцип выглядит привлекательно — каждый работник может заранее рассчитать, сколько он будет получать, завершив трудовую деятельность. Однако в условиях старения населения это создает ситуацию растущих пенсионных обязательств при сокращающихся взносах, что неминуемо ведет к финансовому кризису. Сознавая угрозу, страны одна за другой отказываются от твердо обещанных размеров пенсий. Иными словами, предлагаемая профильным ведомством мера вела нас навстречу опасности в противоход общемировой тенденции. Основным результатом трехлетнего обсуждения и смены руководства министерства, к счастью, стал отказ от этой новации, то есть возврат к прежнему принципу.

Второй пункт реформы стал необходим в силу того, что правительство ранее нерасчетливо приняло новые расходные обязательства сверх своих реальных возможностей. Повышение пенсий (напомню, что в 2010 году их средний размер был увеличен сразу на 44%), резкое увеличение окладов офицерам армии и полиции, масштабная программа перевооружения — все это складывается в дополнительные государственные траты порядка 7-8% ВВП. Новые расходы можно было бы профинансировать при дорожающей нефти и соответственно быстром росте экономики. Но как только цены на нефть стабилизировались, рост прекратился, и оказалось, что государству нечем обеспечивать возросшие расходы. Один из очевидных резервов экономии (на что указал и президент в своем бюджетном послании) — оптимизация пенсионной системы. Первые две меры дают возможность ограничить разросшиеся субсидии Пенсионному фонду из федерального бюджета. Таким образом, одна из главных задач новой реформы — это нейтрализация разрушительных для государственных финансов последствий реформы 2010 года.

Наконец, третья мера — стимулирование позднего выхода на пенсию — может быть полезна, если ею воспользуется достаточно много граждан. К сожалению, это вызывает серьезные сомнения. Социологические данные показывают, что граждане, обжегшись на финансовых «пирамидах», понеся потери во время дефолта в 1998 году, твердо предпочитает синицу в руках любым обещаниям будущих журавлей.

Последние действия правительства, отличавшиеся непоследовательностью, дают дополнительные аргументы в пользу такой позиции.

Так, неоднократно пересматривались то в одном, то в другом направлении ставки социальных взносов, как маятник, колеблется судьба накопительной пенсионной системы. Не вполне ясно, как примирить решения о дополнительных расходах (скажем, на повышение зарплаты бюджетников) со строгими ограничениями, установленными только что введенными бюджетными правилами. Понятно, что все это создает ощущение неопределенности и толкает к сиюминутным решениям.

Подводя итог, можно сказать, что основной результат третьей пенсионной реформы в ттом, что частично сглажены разрушительные последствия ее предыдущей версии (проведенной в 2010 году). Однако по-прежнему остаются нерешенными корневые проблемы пенсионной системы — как обеспечить ее устойчивость в условиях предстоящего ухудшения демографической ситуации. В ближайшие несколько лет рост пенсий, вероятно, существенно замедлится и будет все сильнее отставать от динамики заработной платы. Но по мере приближения к выборам (думским или президентским) такое положение дел будет становиться неприемлемым, в результате произойдет новый виток повышения пенсий (4-я попытка реформы). После выборов власти окончательно осознают, что при новых параметрах пенсионная система финансово не обеспечена — и неизбежным станет следующий этап волнообразного процесса, чередующего щедрость и экономность социальной политики.

По-настоящему серьезная и ответственная реформа должна обеспечить баланс между долгосрочной финансовой устойчивостью пенсионной системы и поддержанием приемлемого уровня жизни пенсионеров. А для этого нам придется делать все то, что уже давно делают другие страны (даже бывшие соседи по СССР): повышать пенсионный возраст, ограничивать получение пенсий работающими пенсионерами, повышать эффективность накопительной системы. Пока мы прошли лишь одну десятую пути, необходимого для достижения этой цели. Но чем скорее мы признаем, что без непопулярных мер ничего невозможно сделать, тем менее болезненными будут требуемые преобразования. Экономику невозможно перехитрить.