Забота только на словах: почему по факту дети в России не получают должной защиты

Традиционные ценности и мнение ребенка

Сегодня в российском обществе, с одной стороны, подчеркивается значимость создания благоприятной и здоровой среды для развития и воспитания несовершеннолетних, а с другой — прямо или косвенно создаются препятствия для реализации их прав и законных интересов, что делает достижение цели достаточно затруднительным.

Главной инициативой 2024 года в сфере детско-родительских отношений, вызвавшей шквал критики среди юристов и общественных деятелей, стал законопроект о внесении в Семейный кодекс поправок, исключающих возможность учета мнения детей при решении в семье любого вопроса, затрагивающего их интересы, а также их право быть заслушанными в ходе судебного или административного разбирательства.

В пояснительной записке к законопроекту мнение ребенка называется «ветом на мнение родителя» и «троянским конем для внедрения в жизнь российской семьи и российского общества в целом нетрадиционных ценностей, чуждых и деструктивных идей», в то время как право ребенка на его выражение гарантировано с момента принятия Семейного кодекса в 1995 году.

Мнение ребенка, достигшего 10 лет, сегодня считается одним из определяющих доказательств по ряду семейных дел наряду с заключением органов опеки и попечительства и результатами экспертных исследований. Например, оно обязательно к учету судом при определении его места жительства с одним из родителей, порядка общения с ним отдельно проживающему от него родителю, при усыновлении, ограничении или лишении родителя родительских прав, восстановлении в них и некоторым другим.

Учет мнения ребенка не равнозначен согласию с ним. Но несогласие с тем, что хочет ребенок, суд должен мотивировать, например, недостаточной степенью его психического и интеллектуального развития для осознания существа спора, последствий выражаемого мнения и собственных интересов, содержания вопросов, принимаемых решений, индуцированностью со стороны взрослых. Детей, не достигших 10 лет, как правило, опрашивают органы опеки и попечительства.

Таким образом, пока мнение ребенка остается важной составляющей его правового статуса в семье как самостоятельного ее члена, а не просто «приложения» к родителям, а его учет — базовой гарантией осуществления родителями прав и обязанностей в его интересах, что всецело соответствует международной практике.

Спорно и то, что законопроект предлагает исчерпывающе определить, что может в принципе пониматься под «интересами ребенка» (создание условий ребенку, необходимых для его жизни и благополучного развития в соответствии с традиционными российскими духовно-нравственными ценностями) и выделить в отдельную категорию «наивысшие» из них (крепкая семья и сохранение брака родителей; управление, руководство родителя ребенком и контроль над ним и получение воспитания и образования, основанного на традиционных российских духовно-нравственных ценностях).

Как это повлияет на практику разрешения семейных дел с участием детей, ни законопроект, ни пояснительная записка к нему не говорят. Например, значит ли такой наивысший интерес ребенка, как «сохранение брака родителей», что суд может отказать родителям в его расторжении, если против этого выступает ребенок (или он есть в принципе) и неполная семья не соответствует его наивысшим интересам и традиционным российским духовно-нравственным ценностям.

Сегодня через концепцию традиционных ценностей предлагается защищать и обеспечивать в первую очередь публичные интересы. Частные интересы, в круг которых попадают и интересы несовершеннолетних, оказавшихся в конкретных жизненных обстоятельствах, становятся производными и подлежат защите исключительно с оговоркой на соответствие публичному порядку. 

Но Конвенция о правах ребенка рассматривает несовершеннолетних как самостоятельных субъектов права и членов общества, в котором за ними признаются права на индивидуализацию, достойный уровень жизни и защиту от разного рода вмешательств, посягательств и дискриминаций, и признает, что интересы детей обладают приоритетом перед потребностями семьи, общества и государства. 

Россия ратифицировала Конвенцию одной из первых стран-участниц — в 1990 году. Несмотря на происходящие события, принципы и нормы международного права и международные договоры по-прежнему остаются составной частью российской правовой системы, поэтому неудивительно, что законопроект вызвал шквал критики у адвокатов и общественных лидеров и был направлен на доработку.

Геополитика диктует закон

С позиции традиционных ценностей обсуждаются и другие инициативы. Так, термин «недружественные» государства — это то новое, что вслед за общественными экономическими отношениями вошло в ежедневную жизнь огромного числа семей, никак не связанных с политикой или санкциями.

Действующее законодательство предусматривает право родителя заявить о несогласии на выезд ребенка за границу путем подачи соответствующего заявления в уполномоченные органы. Мотивы такого несогласия и его обоснованность при принятии решения об ограничении ребенку выезда — не важны, для получения положительного решения достаточно подтвердить свое родство с ребенком. Снять запрет в добровольном порядке может только родитель, установивший его. В ином случае добиваться отмены запрета на выезд ребенка за границу придется в суде.

Верховный суд и Конституционный суд неоднократно отмечали, что недопустимо допускать реализацию родителями этого права в ущерб интересам ребенка. И если раньше нижестоящие суды следовали этому принципу, устанавливая причины несогласия и каким образом нарушаются права родителя, запретившего выезд ребенку на отдых за границу, то начиная с конца 2023 года тенденция разрешения подобных споров изменилась.

Суды в основном отказывают в удовлетворении заявленных требований, мотивируя это тем, что «выезд ребенка в «недружественное государство» в текущих геополитических условиях будет противоречить его интересам», без конкретизации — каким образом и каким именно интересам.

Аналогичной позиции придерживаются суды и при рассмотрении дел о переезде родителей и детей за границу в условиях отсутствия согласия одного из них на это. Классический пример: мама, на иждивении которой остался ребенок после распада семьи, получила предложение о работе за границей в связи с уходом из России компании — ее текущего работодателя, но не смогла его принять, потому что отец ребенка не дал согласия на его переезд и оформление всех необходимых в связи с этим документов. Суд его в этом поддержал, полагая, что детям — гражданам России будет лучше жить, расти и развиваться на Родине без учета семейных и иных жизненных обстоятельств конкретного ребенка и конкретных родителей. 

Складывающаяся тенденция в части международных перемещений детей получила законодательное развитие в инициативе о запрете гражданам недружественных стран усыновлять детей-сирот из России. Это вызывает особенные опасения, поскольку именно в сфере семейных отношений исключительно важна предельная осторожность при принятии политико-правовых решений, состоящих во введении запретов и ограничений. Ведь реализация таких мер может нанести непоправимый урон правам и интересам несовершеннолетних детей.

Ответственность родителей или школы

Но что же делать, когда вред ребенку наносит его сверстник? За последний год заметно возросло количество случаев причинения вреда здоровью детям в школах, когда причинителем вреда становится такой же ребенок.

Самым громким в 2024 году стало дело пятиклассницы Сони Мажугиной, которой одноклассница нанесла 126 ножевых ранений в школьном туалете Химкинского лицея. Девочка получила тяжкий вред здоровью, потеряла много крови, испытала геморрагический шок третьей степени, находилась на ИВЛ и чудом выжила. К ответственности никто так и не был привлечен. Суд присудил семье пострадавшей материальную компенсацию вреда здоровью и морального вреда в размере рекордных для страны 7,5 млн рублей, которые выплатило государство. Этот случай вынес на общественное обсуждение проблему обеспечения безопасности детей в образовательных учреждениях в самом широком смысле.

По закону за причиненный ученикам вред друг другу во время уроков всегда отвечает школа. Так, и при управлении автомобилем водитель, чтобы быть освобожденным от ответственности, должен доказать, что вред был причинен не по его вине, а, например, потому что пешеход переходил дорогу в темное время суток в темной одежде в неположенном месте. Школа, чтобы быть освобожденной от ответственности или разделить ее с родителями причинившего вред ученика, должна доказать, что его поведение стало результатом ненадлежащего воспитания и попустительства со стороны родителей.

На первый взгляд, все выглядит разумно и обоснованно. Но, с другой стороны, если ребенок испортил имущество школы — отвечают и компенсируют вред его родители, но если он нанес однокласснику 126 ударов ножом, который принес из дома, — отвечает и компенсирует вред школа. Если бы то же самое произошло в соседнем дворе, а не в школьном туалете — отвечали бы родители нападавшего ребенка, а не управляющая компания, которая как будто должна следить за тем, что происходит на обслуживаемой ею территории.

В итоге главным результатом рассмотрения дела Сони Мажугиной стал вывод суда, что процесс воспитания ребенка родителями как будто прерывается на период учебы и на это время с родителей снимается всякая ответственность за его поведение.

Случившаяся трагедия также вскрыла огромное количество правовых пробелов в отношениях школы, детей, не достигших возраста уголовной ответственности, детей, страдающих психотическими заболеваниями, и их родителей в случае причинения одним ребенком вреда здоровью другому. Оно стало не только прецедентным, но и поводом к разработке законопроекта о борьбе с буллингом в образовательных учреждениях, который зачастую становится причиной подобного поведения детей.

Травля, которая лежит в анамезе многих шутеров, — действительно серьезная проблема, которая законодательно не урегулирована и системно никем не решается, хотя, по статистике, каждый второй подросток сталкивался с агрессией в школе. Законодательное определение этого понятия позволило бы отличать буллинг от рядовых конфликтов и своевременно принимать меры оперативного реагирования на ранней стадии, программы, стандарты и нормы, направленные на профилактику агрессивного поведения учеников в школе, комплексное сопровождение детей, находящихся в зоне риска, как проявляющих насилие, так и ставших его жертвой. А пока для пострадавшей стороны единственным средством борьбы с травлей до сих пор остается смена школы.

Доступ к правосудию

Но интересы детей часто не представлены должным образом не только в школе, но и в том месте, где они должны стоять во главе — в суде. По общему правилу защищать права и представлять интересы детей и содействовать их реализации должны их законные представители — родители, опекуны, попечители. 

Конвенция о правах ребенка обязывает государства следовать принципам правосудия, «дружественного к ребенку», поскольку оно должно быть направлено на сохранение благополучия несовершеннолетних. Дружественное к ребенку правосудие считается составной частью и российского законодательства, которое наделяет детей, достигших 14 лет, правом самостоятельно обращаться в суд.

В то же время в этом возрасте они не обладают необходимыми и достаточными для этого знаниями. Без содействия взрослых и их письменного согласия они также не могут нанять себе в помощь адвоката. Закон об адвокатуре, в свою очередь, не разрешает советникам оказывать им эту помощь бесплатно, хотя, очевидно, что собственных средств для ее оплаты у детей может попросту не быть.

Поэтому, несмотря на юридические гарантии, фактически дети находятся в зависимом положении от доброй воли и санкционированного участия и вовлечения родителей, которые далеко не всегда действуют в их интересах, а иногда и вовсе не предпринимают никаких активных шагов по их защите.

Мнение авторов может не совпадать с мнением редакции