Как ученый Франс де Вааль заставил мир по-новому взглянуть на животных и человека

Кем был Франс де Вааль

«Мы склонны переоценивать то, что мы делаем. Если подытожить мою карьеру, то можно сказать так: я приблизил обезьян к людям и немного сбил общество с толку», — признавался де Вааль, размышляя о своем вкладе в науку. Нидерландец посвятил десятилетия изучению карликовых шимпанзе бонобо, и выводы, к которым он пришел, в самом деле оказались удивительными: они не только сняли стигму с идеи о том, что животные, как и люди, социальные существа, но и опровергли ряд мифов о самом человеке и обществе.

Де Вааль родился в 1948 году. Вдохновившись примером голландского орнитолога и этолога Николаса Тинбергена, он тоже решил связать свою жизнь с изучением фауны и в 1977 году получил степень PhD по биологии в Утрехтском университете. На этом, впрочем, образование де Вааль не закончил: он также учился в университетах Гронингена и Неймегена, а затем годами изучал поведение приматов, в частности, карликовых шимпанзе бонобо. Его целью было понять, есть ли у животных, как и у людей, социальные отношения и чем они могут отличаться от человеческих.

До середины ХХ века мало кто из исследователей мог подумать, что шимпанзе гораздо больше похожи на человека, чем кажется, — это смелое предположение шло вразрез с устоявшимися в то время взглядами в науке. За свои исследования, которые показали миру, что у животных, как и у людей, есть социальные навыки, эмпатия и даже зачатки морали, де Вааль в 2007 году вошел в список ста самых влиятельных людей мира по версии Time. Его книги, число которых перевалило за несколько десятков, пользуются успехом во всем мире, включая Россию, а идеи известного приматолога продолжают удивлять даже сегодня.

У животных тоже есть гендер — но в чем отличия

В книге «Разные. Мужское и женское глазами приматолога» де Вааль развенчивает ряд гендерных стереотипов, а также рассказывает о том, как гендерные правила работают у животных. По его словам, мы привыкли к идее о том, что женщины более эмоциональны, чем мужчины. Однако в реальности это не так: эмоции свойственны всем людям, как и их бурное переживание. 

Это заложено эволюцией, и высокая эмоциональность встречается и у мужчин — проявляться она может, например, во время футбольного матча. Более того, проявляемые эмоции, с точки зрения гендерных стереотипов, влияют на наше отношение к человеку: гнев мужчины в споре, к примеру, может убедить нас в правильности его доводов, а злость женщины — наоборот, оттолкнуть от нее, ведь эта эмоция ей «не к лицу».

О том, как вести себя в соответствии с гендером, человек узнает, наблюдая за людьми своего пола: девочки следят за женщинами, мальчики — за мужчинами, тем самым копируя их поведение как приемлемое. Так же поступают и обезьяны — «с детства» повторяя поведение взрослых самок или самцов, перенимая не только поведение, но даже привычки питания.

Но есть и большое отличие. Люди, писал де Вааль, зачастую убеждены, что мужчины «становятся лучшими лидерами», и это якобы естественно. Опыт наблюдений за шимпанзе эту мысль опровергает: лидером может быть не только самец, подчас не обладающий стереотипно приписываемой ему агрессией и силой, но и самка. Таким образом, то, что в ряде обществ считается неправильным — лидерство женщины, бурное проявление эмоций и не только, — на самом деле заложено природой.

Стремление к справедливости — достоинство не только человека

От многих других исследователей де Вааль отличался стремлением визуализировать науку — и некоторые его эксперименты зафиксированы на видео. В одном из своих исследований де Вааль наглядно показал, что у животных, как и у людей, есть понимание чувства справедливости и равенства — для этого всего лишь понадобились двое капуцинов, огурцы и виноград.

Во время опыта двум обезьянам нужно отдать ученому камушек — если они справлялись успешно, ученый давал им угощение. Разница была в том, что один капуцин получал огурец, а второй за те же самые действия награждался виноградом — любимым лакомством этих животных. Первая обезьяна «с радостью» брала огурец из рук человека, пока не замечала, что ее напарница получает виноград — увидев такую несправедливость, она злилась и даже кидалась в человека огурцом. «Кто не чувствовал себя на месте этой обезьяны, получавшей только огурцы? Наше исследование показало что-то вроде эволюции человеческого чувства справедливости», — замечала профессор психологии Сара Броснан, работавшая с де Ваалем.   

Животные тоже могут мириться после конфликта

К мысли о том, что навык перемирия есть не только у людей, де Вааль пришел во время работы над своей диссертацией в университете Утрехта. Здесь также не обошлось без наблюдения за обезьянами — в частности, за их поведением после конфликта.

Де Вааль заметил, что даже после физического столкновения шимпанзе могут вновь начать общаться друг с другом — как будто и не было никакой «ссоры» между ними. «Я обнаружил это, просто увидев, как противники сходятся вместе после драк, целуются и обнимаются, — рассказывал исследователь. — Мне никогда не было трудно заинтересовать этим приматологов или убедить их, но другие ученые часто были настроены скептически. Приходилось проводить эксперименты и собирать данные».

 Подробно о своих наблюдениях де Вааль, первым применивший термин «примирение» к животным, позже написал в книге «Политика шимпанзе» — в ней он, помимо этого, сравнивает поведение обезьян с действиями политиков, стремящихся к власти. Например, обезьяны, как и люди, могут помогать лидерам, защищая их от чужой агрессии, а также склонны к социальной иерархии и даже попыткам ее разрушения.

Взаимовыручка и альтруизм без влияния государства 

Эти проявления нам кажутся вполне человеческими — до де Вааля сложно было представить, чтобы их могли демонстрировать и животные. Однако думать, будто они не могут возникать без соответствующего воспитания, чужого примера, образования или вмешательства государства, неверно. Как показывают эксперименты приматолога, обезьяны могут проявлять сочувствие и оказывать помощь просто потому, что это возможно.

Де Вааль в своих исследованиях приматов обратил внимание на то, как те относятся друг к другу, и описывал случаи, в которых молодые самки помогали старой обезьяне, которая с трудом передвигалась. Они поддерживали ее, когда та поднималась на помост в вольере, и даже поили ее, когда у пожилой шимпанзе не хватало сил добраться до источника воды. 

Некоторые обезьяны и вовсе проявляют стремление к равенству — некоторые доминантные особи, к примеру, склонны делиться своей едой с теми, кто слабее их или по ряду причин не смог найти пропитания. Похожий стиль поведения, как замечал де Вааль, есть и у других животных — грызунов, собак, слонов и не только. 

По мнению де Вааля, все эти наблюдения говорят больше, чем кажется, не только о мире животных, но и о самом человеке. Как и шимпанзе, бонобо и другие звери, люди способны, с одной стороны, быть агрессивными, а с другой — помогающими и эмпатичными, и человеку стоит стараться искать баланс между двумя этими крайностями, которые глубоко заложены в нем самой природой, а не кем-то или чем-то извне.