Страшно, что тебя осудят: почему старшее поколение не хочет ходить к психологам
Хрупкое сильное поколение
Существует стереотип, что старшее поколение в России устойчивее, сильнее представителей поколений X, Y и Z за счет своего опыта прохождения кризисов разных лет в нашей стране. Как будто у этих людей есть уверенность, что они все смогут пережить. Даже в начале ковида и беспрецедентных карантинов эту устойчивость люди старше 50 лет демонстрировали в исследованиях «Баба-деда». Да, люди испытывали тревогу, переживали из-за потери социальной активности (70% упоминаний), но, в общем-то, держались. Почти каждый третий тогда отвечал, что сохраняет спокойствие. 90% представителей старшего возраста, переживших несколько кризисов в течение жизни, не пугала сложившаяся неизвестность и неопределенность. Сложнее всего старшим давался переход из активной жизненной позиции к вынужденной изоляции.
Сейчас другое — «спецоперация»* не похожа на ковид. Сначала было совершенно непонятно, как исследовать настроение поколения в этот «кризис». О политике в лоб не спросишь — многие исследователи говорят о нежелании респондентов отвечать на такие вопросы. Взамен мы решили задать вопрос о том, как себя чувствуют люди. И порядка 62% респондентов старшего возраста отвечали, что чувствуют себя хорошо или неплохо.
«Хаос», «сумасшествие», «муравейник», «огнедышащий дракон», «девятибалльный шторм», «торнадо» — вот что видят люди старшего возраста, когда их просят представить нынешний мир
А потом мы попросили респондентов представить образ современного мира и описать его. И мы получили диаметрально противоположный результат — 70% мрачных образов. В описании преобладали слова «хаос», «сумасшествие», «муравейник», «огнедышащий дракон», «броуновское движение», «девятибалльный шторм», «торнадо». Вот что видят люди старшего возраста, когда их просят представить нынешний мир. В нашем понимании это зафиксированный разрыв между рациональным и иррациональным, когда человек отвечает, что все хорошо, а на более глубоком уровне его мир рушится.
Мы спросили старшее поколение, как они с этим справляются, к кому обращаются за поддержкой в случае необходимости (респонденты могли выбрать несколько вариантов ответа). Выяснилось, что 30% не обращаются ни к кому за поддержкой, то есть почти каждый третий пожилой человек справляется со своими внутренними явными или неявными переживаниями один на один. К психологу идут только 5%.
Скепсис родом из девяностых
Отношение старшего поколения к психологам сегодня нельзя назвать в полной мере скептическим — настоящий скепсис был в 1990-е, и это неудивительно. На телевидении из российских психологов были представлены только два человека: Анатолий Кашпировский, «лечащий» людей прямо через экран, и Аллан Чумак, называющий себя экстрасенсом. Сейчас психологи есть везде — на всех каналах, в журналах, газетах и в интернете. Многие из них (к сожалению, не все) — профессионалы своего дела, они выступают как эксперты, помогают разбирать сложные ситуации, дают адекватные рекомендации. К ним относятся уважительно, в первую очередь сами журналисты — будь то ведущий в студии или автор статьи, — и это уважительное отношение передается аудитории.
Но когда скепсис поубавился, вскрылась другая проблема: в сознании многих людей сформировалось представление, что психолог — это болезненно опасная фигура, что-то типа врача. К врачу ходить тяжело, человек становится уязвимым. «Я сейчас расскажу, что у меня что-то болит, а раз у меня болит, значит, я какой-то неправильный, слабый, я не так живу». «Меня нагрузят диагнозом, с которым мне надо что-то делать, что-то менять». «Меня отругают и осудят». «Я сейчас откроюсь, и это будет болезненный, неприятный опыт» — вот что думают люди старших поколений о походе к психологу.
Этот опыт сформировался в их детстве, в 1960-1980-е годы. Установок, которые препятствуют походам к психологам, было две. Первая — надо быть сильным. Если ты сильный, ты молодец. А к психологам приходят, когда есть какая-то уязвимость и непонимание, что делать. Страх выглядеть слабым — это очень большое препятствие. О том, что ты уязвимый, надо было или молчать, или как-то пытаться это преодолевать.
Вторая установка — надо быть хорошим и правильным, «удобным». Если ты не хороший, тебя осудят. И об этой установке все еще помнят. Все в памяти: товарищеские суды, школьные листки позора, стенгазеты. Если ты неправильный, тебе ставят «двойку», вызывают родителей, могут на работу родителям написать. Опасно быть плохим. Тебя накажут или осудят.
«Ну как выяснится, что я плохая свекровь? Плохая бабушка? Не дай бог, я еще и плохая мать?»
Когда приходишь к психологу, может выясниться, например, что у тебя сложности с внуком, с невесткой. И не дай бог окажется, что ты тоже что-то не так делаешь. «Ну как выяснится, что я плохая свекровь? Плохая бабушка? Не дай бог, я еще и плохая мать?» Эти установки делают человека очень закрытым. А когда человек мало кому открывается, мало кому жалуется, мало у кого берет поддержку, то внутри образуется незрелая зона.
Поэтому под броней «хорошего, сильного человека» у старшего поколения прячется чувство стыдливости, неловкости, незрелости. В вопросах собственной уязвимости люди этого поколения очень хрупкие, намного более хрупкие, чем миллениалы и зумеры. Скепсис — это их защитная реакция вкупе с незнанием. Сейчас знания стало больше, но появилась опасливость. Психолог — это не друг для этого поколения, а непонятная фигура. То ли учительница, то ли доктор. Что с ним делать, как с ним разговаривать, что принести ему? Пойти за поддержкой? В этом поколении это выражение никто даже не употребляет. К психологу идут за помощью, когда уже все, «петух клюнул».
Поэтому первая категория пожилых людей, которые приходят к психологу, это те, у кого уже случилось что-то довольно серьезное. Такая беда, что тут уже не до стыда. Дети эмигрируют. Умирает близкий человек. Или что-то со здоровьем — страшный диагноз, невозможность работать.
Еще есть очень прогрессивные люди, те, кто сохранил молодость души, кто интересуется технологиями, осваивает компьютер, учится. Такие люди присутствуют в образовательных программах, в 60 лет начинают учиться на психолога, не видят в этом проблемы. Эти люди смотрят вебинары, они приходят на дискуссии. Это мощные люди, ими можно только восхищаться.
Еще есть люди, которых направили к психологу правильными словами. Вместо того, чтобы пойти за поддержкой, им преподнесено было так, что они идут посоветоваться, поговорить, обсудить ситуацию, проанализировать ее со специалистом. Это лучший подход для пожилых людей. Они видят это так: «Я проанализирую с кем-то ситуацию, но это не значит, что я не знаю, что я нуждаюсь в помощи, нет. Мы просто вместе что-то обсудим».
Как правильно организовать такую историю, если вы хотите помочь близкому человеку? Можно вместе посмотреть какую-нибудь передачу, где есть психолог. Сказать, что у нас в городе тоже есть психолог, можно сходить, обсудить проблему. Ходим же мы к стоматологу, чем хуже психолог?
Как помочь пожилому человеку прийти к психологу
Во-первых, надо разобраться, что для него является ценностью. Некоторые считают себя в семьях носителями мудрости, тем, кто может посоветовать. Такому человеку надо так и сказать — давай вместе посмотрим вебинар, чтобы ты мне дал совет. Он посмотрит и выскажет свою точку зрения — а заодно получит новую информацию, погрузится в тему. Если он человек аналитического склада, любит что-то осмыслять, если он ученый, инженер и у него есть интерес к познавательной деятельности, можно тоже зайти через вебинар или лекцию. Сказать: «Я вот вебинар посмотрел, что ты скажешь? Какое твое мнение? Я не очень понял, что психолог сказал на тридцать второй минуте». Возможно, человек заинтересуется и согласится посмотреть.
Еще одна важная ценность — быть членом семьи. Например, пожилой человек верит, что он объединяет семью. Тогда можно предложить обратиться к семейному психологу, ведь к нему нужно идти всем вместе, всей семьей — и вместе о чем-то поговорить.
Человек, неважно в каком возрасте, в здоровом состоянии всегда имеет полноту чувств: у него есть и радость, и горе
Кто-то обожает своих внуков. Можно сказать, что внуку нужна песочная терапия (один из методов психотерапии, где работают с песком, применяется как для детей, так и для взрослых). И предложить бабушке или дедушке водить туда внука. Там иногда надо будет разговаривать с психологом по поводу того, что внук говорит или думает. Человек будет чувствовать, что делает что-то важное для семьи и сам развивается.
Еще один прекрасный вариант — пойти самому к психологу и обсудить индивидуальную проблему со специалистом. А он уже сможет подсказать, как можно (и нужно ли) расположить конкретного человека к психотерапии.
Как понять, что старшему поколению действительно нужно идти к психологу
Нарушение сна, жалобы на бессонницу, повышенная тревожность — это признаки того, что, возможно, человеку нужна консультация. Сон — это очень важный показатель психического здоровья. При бессоннице в целом стоит показаться врачу, терапевту — но и психолог тоже может быть полезен.
Человек, неважно в каком возрасте, в здоровом состоянии всегда имеет полноту чувств: у него есть и радость, и горе. Хоть социальная жизнь с возрастом сокращается, он все равно общается, есть люди вокруг него, он сохраняет отношения с близкими, если они есть. Он чем-то интересуется. Когда у человека начинаются депрессивные состояния, он не хочет вставать, идти гулять, не хочет вкусной еды, ничего не хочет — это тоже повод пойти к психологу.
Иногда люди, нуждающиеся в помощи, не чувствуют никакой проблемы, но очень страдают близкие им люди (например, человек в возрасте становится деспотом или «Плюшкиным», делает из комнаты склад или слишком увлечен своим здоровьем и заставляет всю семью ему помогать). Такие люди сами не имеют мотива пойти к психологу, и тут целое искусство уговорить его начать работу над собой. Чаще в этом случае важно, чтоб родственники и близкие сами обратились за помощью и поддержкой.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения авторов
*Согласно требованию Роскомнадзора, при подготовке материалов о специальной операции на востоке Украины все российские СМИ обязаны пользоваться информацией только из официальных источников РФ. Мы не можем публиковать материалы, в которых проводимая операция называется «нападением», «вторжением» либо «объявлением войны», если это не прямая цитата (статья 53 ФЗ о СМИ). В случае нарушения требования со СМИ может быть взыскан штраф в размере 5 млн рублей, также может последовать блокировка издания.