К сожалению, сайт не работает без включенного JavaScript. Пожалуйста, включите JavaScript в настройках вашего броузера.

Не только кино: на чем зарабатывает и на что тратит Каннский кинофестиваль


Завтра откроется Каннский кинофестиваль, которому исполняется 70 лет. Какие плоды приносит французскому городку «Золотая пальмовая ветвь»?
Золотая пальмовая ветвь Каннского кинофестиваля, Chopard
Золотая пальмовая ветвь Каннского кинофестиваля, Chopard

Главная награда Каннского фестиваля Palm d’Or — самый авторитетный киноприз Старого Света и всего артистического киномира. Ее антиподом служит более деловой и стандартизованный «Оскар» — премия №1 англоязычных стран. Многие убеждены, что Palm d’Or — награда денежная. Хотя, как и «Оскар», это просто статуэтка, пусть и дорогостоящая — порядка €20 000 (правда в честь юбилея ювелиры Chopard украсили награду россыпью бриллиантов, так что в цене она подросла). Зато она гарантирует фильму и его создателям сверхпочетное место в истории кинематографа. Удивительно, что и сам Festival de Cannes зарабатывает не вполне на кино. Это единственный фестиваль в мире, на который не продают билетов и где нет так называемой рядовой публики. В тамошних залах — только профессионалы кинобизнеса. Что не мешает ему быть сверхуспешным коммерческим мероприятием.

В начале 1990-х Каннский фестиваль стали называть чемпионатом мира по кино. Многие произносят «Канны», но вариант «Канн» для меня предпочтительнее. Во-первых, так говорят сами французы. Во-вторых, советские академические словари, энциклопедический и географический, допускали оба написания. В-третьих, надо же различать французский Cannes и итальянский Cannae, где в 216 году до н. э. произошла знаменитая битва при Каннах, в которой армия Ганнибала раскромсала римлян.

Шик уже не тот

До начала 1990-х годов для нашей прессы Канн был почти закрыт. Дорого ехать и жить! Но из «Правды» приезжал знаменитый Георгий Капралов. Он посетил Каннский фестиваль 45 раз — за счет фестиваля. Если учесть, что средняя продолжительность Каннских баталий — 12 дней, то выходит, что Капралов провел на нем полноценных полтора года. После определенного количества поездок журналистам в Канне вручают памятную медаль за верность фестивалю и искусству кино. Не всем — избранным. В России четыре обладателя такой медали: Капралов, Кирилл Разлогов, Андрей Плахов и автор этой статьи. Я получил медаль лично из рук президента фестиваля Жиля Жакоба. И стал первым отечественным журналистом, который отправился в Канн не за счет добрых французов, а полностью за счет родной редакции (газета «Сегодня», 1993 год).

 
Красная лестница Канна перед основным залом «Люмьер» свободна только днем. Но и тогда ее оберегают карабинеры, допуская лишь особых журналистов, записывающих тут свои репортажи. Пока коллега работает, другие могут расслабиться: расстегнуть галстук-бабочку
Красная лестница Канна перед основным залом «Люмьер» свободна только днем. Но и тогда ее оберегают карабинеры, допуская лишь особых журналистов, записывающих тут свои репортажи. Пока коллега работает, другие могут расслабиться: расстегнуть галстук-бабочку

Меня пугали, что Каннский фестиваль — гламурный, буржуазный, смокинговый, устричный: куда тебя несет? Уже это говорит о том, насколько у массовой публики и даже кинопрофессионалов неточное представление о Канне. Да, устриц там любят. Да, в Канне много гламура. Но Канн вместе с тем — четкий пример того, как изменился за последние четверть века западный мир — и не то чтобы обеднел, но стал экономить. Канн перестал шиковать.

Из-под пальм Круазетт исчезли эффектные гигантские тумбы-афиши, явно недешевые, которые завораживали еще и тем, что анонсировали в 1990-е фильмы, которые в России, возможно, и не появятся. Помню, что мы с другом-коллегой почти не тратили тогда деньги на еду. Потому что был бесплатный (впоследствии ликвидированный) пресс-бар, а поскольку русские были в моде, нас опекали, каждому из нас двоих ежегодно выдавали по две-три клубные карты, где наливали любые напитки. Нас ежедневно звали на приемы. Посмотрел фильм — забежал на прием, перекусил — помчался на следующий фильм, а потом уж в гостиницу в ночь — писать, писать, писать, чтобы утром передать свой очередной рукописный репортаж по факсу.

 

Приемов в Канне и сейчас выше крыши. Ежедневно выходят несколько деловых франко- и англоязычных киноизданий, и одно из них — The Hollywood Reporter — выставляет оценки наиболее крутым вечеринкам по пятибалльной шкале в бокалах мартини. Раньше такие репортажи с гулянок занимали несколько страниц. Теперь их раз-два — и обчелся.

Самой модной считалась вечеринка канала MTV, куда было непросто попасть (но надо же попадать: газетным репортажам не помешают шик и блеск). Спецавтобусы часа два везли в горы, гулянка продолжалась всю ночь. Где теперь этот прием? Да и что там с MTV?

В Канне не принято стесняться. Тут можно лежать полуголым у бассейна дорогого отеля, когда официанты уже накрывают столы к обеду
В Канне не принято стесняться. Тут можно лежать полуголым у бассейна дорогого отеля, когда официанты уже накрывают столы к обеду

Как-то Марио Кассар и Эндрю Вайна, создатели богатейшей, но вскоре разорившейся студии Carolco, снимавшей на рубеже 1980–1990-х самые дорогостоящие фильмы в истории («Вспомнить все», «Терминатор-2», «Основной инстинкт»), собрали всех приехавших в Канн русских разных профессий, отвезли на виллу и устроили грандиозный прием, надеясь найти партнеров для фильма о Чайковском. Каких партнеров они там нашли, неведомо: фильм не вышел, а Кассар с Вайной выпали из первого продюсерского ряда.

 

Щедрость компаний, использовавших Канн для рекламы, доходила до анекдота. Сейчас никакая из них не позволит себе подобной бессмысленности. Однажды, например, нам с другом подсказали, как бесплатно получить модные очки Ray Ban. В шатре рядом с фестивальным дворцом. Там в маленьком дворике на искусственной травке и впрямь был закуточек Ray Ban. И правило было такое: надо прийти с кем-то, взять у него в этом дворике интервью — не на талекамеру, просто на диктофон — после чего оба получали по Ray Ban. По меркам 2017-го это просто капиталистический идиотизм.

Мы пришли с приятелем. Взяли друг у друга бессмысленные интервью и получили по Ray Ban. Коллега, который нас научил, в свою очередь, сводил в этот дворик аж шесть человек и получил бесплатно шесть Ray Ban из новой коллекции, даже по тогдашим временам стоимостью $100–200 каждый.

Блеск 1990-х — и икорный ММКФ

Конечно, гламур никуда не девался. Эпицентр его — красная лестница перед главным залом «Люмьер» на 2300 мест. Засветиться на ней под взглядами сотен теле- и фотокамер, где у каждого аккредитованного оператора и фотокора своя пронумерованная малюсенькая точка, с которой нельзя сдвигаться, — цель не только актеров, но и любого французского бизнесмена. Замечательную байку рассказал коллега, в прошлом главный редактор известного журнала, которого позвала в Канн крупная ювелирная фирма. Каждый вечер ювелиры и их модели часами наряжались и наводили марафет в отеле Majestic, чтобы пойти на вечерний каннский показ. От входа в Majestic до красной каннской лестницы метров восемьдесят.

Самая востребованная профессия в Канне — визажист
Самая востребованная профессия в Канне — визажист

Потом они собирались в фойе, полчаса поджидая опаздывающих. Потом… рассаживались в фестивальные лимузины, поскольку для папарацци важно показаться из его двери. Восемьдесят метров от дверей Majestic до красной лестницы из-за толпы фанатов они преодолевали за час. Проредив толпу, ювелиры с моделями поднимались, позируя камерам, по красной лестнице. Русский редактор, шедший вместе с ними, честно шел на просмотр, а ювелиры вместе с моделями спускались по незаметной параллельной лестнице и ехали ужинать. Усилия были потрачены только на то, чтобы засветиться, а потом отправиться на пляжные вечеринки, которые гудят до трех утра вдоль всей, длиной больше 2 км, набережной Круазетт. А все это, между прочим, доход и отелям, и ресторанам, и городу.

Одновременно вечеринки проходят на яхтах. К пристани пришвартованы — и тоже за гигантские ежесуточные — сотни яхт размером с треть «Титаника», принадлежащие голливудским студиям, медиамагнатам, домам мод, гламурным журналам и даже порнохолдингам. В один из таких вечеров лет десять назад Никита Михалков устроил на арендованной яхте икорный ММКФ. Никогда впредь не видел, чтобы черную икру можно было черпать огромной деревянной ложкой из бочки — и все это поедать, запивая самой дорогой на тот момент водкой.

 

Но силу и авторитет Канна используют и французские протестующие, а в стране галльского петуха недостатка в них нет никогда. В 1968 году фестиваль в первый и последний раз был сорван студенческими волнениями в Париже и поддержавшими требования студентов, как писали тогда в прессе, «молодыми маоистами из Парижской синематеки» (Годар, Луи Маль, Роман Полянский, Моника Витти и др).

Я дважды был свидетелем забастовок, приуроченных к Канну. Одна из них — кажется, транспортников — была ерундой, хотя мы все-таки застряли в Ницце. А вот вторая, примерно 12-летней давности, была серьезной. Забастовщики тоже воспринимают Канн как место для бизнеса. В Канн приехали тысячи протестующих актеров, чей профсоюз чего-то добивался. Вид полиции говорил о серьезности ожиданий. Стражи порядка были одеты, как роботы-полицейские. Тело забетонировано с помощью новейших технологий: лицо, шея, грудь, ноги, ступни были прикрыты железом и прочным пластиком (чтобы защищаться и от камней, и от арматуры, которую швыряют по ступням).

Но Франция есть Франция. В многотысячной армии протестующих демонстрантов на Круазетт многие тогда шли с ушами Шрека — очередной фильм про смешного монстра показывали вне конкурса, а уши бесплатно раздавали на набережной.

Внутри обертки

 

Тем не менее слухи о буржуазности Канна сильно преувеличены, и в этом тоже сила каннского кинобизнеса, дающего фестивалю и особую власть над киномиром, и большие доходы. Гламур — всего лишь рамка или, если хотите, обертка. Как без нее? Зеваки и желтая пресса жаждут праздника — вот вам праздник. По ходу фестиваля в небольшой каннской бухте останавливаются не меньше пяти гигантских океанских лайнеров, где одних верхних палуб десять-двенадцать. Четырех-пятитысячная прорва туристов с этих лайнеров вываливает на берег и заполоняет Круазетт так, что по ней вообще не пройти.

Что делают эти туристы в Канне, наверняка отдельно заплатив за то, что в их круизной программе записано «посещение Каннского фестиваля», отчасти загадка. В Канне, повторю, не продают билеты для обычных зрителей. На сеанс можно попасть либо по аккредитациям, либо по пригласительным, которые выдаются кинодельцам. Либо на «лишний билетик» (у входа в каннские залы многие стоят с картонками, на которых значится: «Нужен билет!»).

Большая удача для папарацци — застать звезду в неформальной обстановке. Напри- мер, Вуди Аллена с его женой-кореянкой...
Большая удача для папарацци — застать звезду в неформальной обстановке. Напри- мер, Вуди Аллена с его женой-кореянкой...

Именно туристы образуют ежевечерне ту самую гигантскую толпу вокруг красной лестницы. Они же опустошают официальные сувенирные бутики. В Канне много сувенирных магазинов, но только в официальных бутиках на всех товарах значится текущий год и все имеет символику. Майка и зонт стоят по €30, ручки — €10–15.

Еще эти туристы едят и пьют. А любая еда в Канне в дни фестиваля, даже мороженое, вода и панини в пляжных павильонах, стоит в три-четыре раза дороже, чем в соседних Антибе и Ницце, хотя по качеству хуже, а тебя еще и обсчитают (официанты рассчитывают на то, что ты в Канне работаешь, тебе некогда и ты не станешь ждать и пересчитывать сдачу). За время фестиваля, по приблизительным оценкам, город за 12 дней посещают до 100 000 туристов, если не больше.

 

Но туристы — отнюдь не главный доход. Городу с населением менее 74 000 человек, как в 2016 году сказал Forbes вице-мэр Канна Фрэнка Чикли, фестиваль приносит €825 млн. Цифра выглядит завышенной, но официальных данных нет.

На чем зарабатывает фестиваль? Как ни странно, на собственной идеологии. Канн — это фестиваль, чей лозунг — кинематограф будущего. Гламур в нем — лишь обертка конфетки. Что же внутри обертки? Эстетический радикализм, стилистическое разнообразие. Каннский фестиваль политически и эстетически полевел после событий 1968-го. А свое сегодняшнее лицо приобрел в конце 1970-х с приходом на пост отборщика-идеолога легендарного Жиля Жакоба, который теперь отдал бразды правления Тьерри Фремо. При Жакобе Канн поставил перед собой четкую задачу: открывать реально интересные имена и тенденции, создавать тот самый кинематограф будущего. В западной прессе существует понятие Big Five: пять главных фестивалей мира. Есть и подсчеты, какой из фестивалей ряда Big Five (а это еще Берлин, Венеция, Торонто и американский «Санденс», названный Робертом Редфордом по имени его героя из фильм «Буч Кессиди и Санденс Кид») открыл наибольшее количество современных режиссеров. Так вот Канн сформировал 90% актуальных режиссерских имен. Только у Канна в фестивальном мире есть свой — гигантский, человек в сто! — круг фирменных, можно сказать, выпестованных (и даже прикормленных) режиссеров, чьи картины при формировании программы рассматриваются в первую очередь. И это реально самые значимые режиссеры мира.

...или Тарантино в неофициальной одежде, который раздумывает, не вернуться ли допить-доесть на яхту или досочинить новый сценарий
...или Тарантино в неофициальной одежде, который раздумывает, не вернуться ли допить-доесть на яхту или досочинить новый сценарий

При этом Канн приглашает фильмы в основной конкурс, руководствуясь не только соображениями чистого киноискусства. Он активно работает на интересы французской киноиндустрии. Французские продюсеры и прокатчики — самые бонусные в мире после голливудских. При ближайшем рассмотрении легко обнаружить, что почти в каждом фильме каннской конкурсной программы — будь он формально хоть японский, хоть тайваньский, хоть чилийский — найдется немалая доля французских евро. Любимые публикой американские режиссеры братья Коэны, Линч, Джармуш давно снимают фильмы (как минимум частично) на французские деньги.

Что это значит с точки зрения коммерции? В Канн приезжают все продюсеры этих особых фильмов и все прокатчики, которые пытаются зарабатывать не только на Голливуде. И не потому, что Голливуд им противен, а потому, что у Голливуда свои каналы распространения. Скажем, в России голливудские компании прокатывают свои фильмы через специально созданные московские отделения. А кинотеатрам мира требуется и другое кино. И лучшее предоставляет именно Канн. Дело не только в конкурсе, который престижен. Дело еще и в рынке, где продается все, вплоть до азиатской эротики.

 

Поэтому за 12 дней фестиваля здесь живет как минимум 150 000 гостей, включая 100 000 туристов с океанских лайнеров. Примерно 5000 — это пишущая пресса со всего мира (Канн гордится, что как международное событие уступает по количеству пишущей прессы только Олимпийским играм, но в отличие от них проводится отнюдь не раз в четыре года), 3000 — это телегруппы и фотографы, и порядка 12 000 — это продюсеры, режиссеры, покупатели и продавцы фильмов. Но это без учета секретарей и ассистентов. Вместе с ними минимум 35 000 человек.

Такого нет ни на одном фестивале мира. Нет другого такого события в мире, которое столько наваривало бы на одном жилье. Номер в гостинице за €125 за ночь с первого дня фестиваля стоит €600.

Самый дешевый номер в самой дорогой гостинице Carlton обойдется за 12 дней фестиваля на двоих без учета завтрака и пляжа примерно в €12 000. И все давно забронировано. В президентском люксе там останавливались, пока не стали разводиться, Анджелина Джоли и Брэд Питт. Еще больший ажиотаж вызывает основной отель Каннского фестиваля — Hotel du Cаp, который занимает гигантскую территорию и считается расположенным в Антибе.

Это главный отель Лазурного Берега, более знаменитый, чем даже Negresco в Ницце. Кто только не жил там в дни Festival de Cannes. Мел Гибсон, например. Там зажигала на вечеринках главных ювелирных спонсоров Каннского фестивала Иванка Трамп. Там в 1998-м остановился, приехав на премьеру фильма Алексея Германа «Хрусталёв, машину!», Анатолий Собчак.

 

Не знаю, как сейчас, но удивительно то, что в этом отеле, чья территория столь огромна, что по ней ездят на электромобилях, как в гольф-клубах, еще недавно не принимали кредитные карты. Так что богачи приезжали туда с чемоданами наличности.

На чем и где еще зарабатывает Канн? Это весь гигантский подвал главного фестивального дворца. Это недавно специально построенное ради него многоэтажное здание рядом. Это суперофисы в самых престижных каннских отелях. Это сверхдорогая реклама грядущих голливудских хитов, ею обустроены — с помощью новейших технологий — фасады главных отелей: прежде всего Majestic и Carlton (где всегда выставлен и новый главный автомобиль Бонда из новой серии бондианы).

Пляж отеля Carlton — одного из самых дорогих и престижных в Канне
Пляж отеля Carlton — одного из самых дорогих и престижных в Канне

В рыночных павильонах свои строгие цены. Аренда стенда обойдется от €4590 за первые 9 кв. м (каждый дополнительный квадратный метр — €299) до €6425 (каждый дополнительный квадратный метр — €449). Отдельно стоят растяжки, картонные рекламы фильмов, показы своих, предназначенных на продажу фильмов, в особых рыночных залах (причем для цены значимо и количество зрительских мест) — вообще все чего-нибудь да стоит. Еще есть виллы, которые арендуют крупнейшие мировые пиар-агентства, чтобы тоже раскручивать там кино.

Кроме того, есть национальные кинопавильоны. Казалось бы, куда еще? У каждой страны у ее кинофирм есть отдельные многочисленные собственные стенды и офисы в главных специально выстроенных зданиях каннского рынка. Но этого, оказывается, мало. В Канне недавно появилась интернациональная деревня, прямо как олимпийская. Несколько лет назад возник павильон России — на него тратят, по сведениям последних лет, примерно €300 000. Некоторые наши журналисты проводят там все время, а в кино не ходят вообще, и если им поверить, то весь Каннский фестиваль сводится к русскому павильону, где происходит все самое важное.

 
Изумительная Летиция Каста почти каждый год посещает Каннский фестиваль как лицо одного из его спонсоров — фирмы L’Oréal
Изумительная Летиция Каста почти каждый год посещает Каннский фестиваль как лицо одного из его спонсоров — фирмы L’Oréal

Американский и британский павильоны обходятся их организаторам примерно в €1,5 млн каждый.

Бонус для всех представителей рынка: доступ на пляж Plage des Palmes, который находится прямо напротив фестивального дворца. Беда в том, что до моря люди, приезжающие сюда работать, чаще всего дойти не успевают.

Мы в соцсетях:

Мобильное приложение Forbes Russia на Android

На сайте работает синтез речи

иконка маруси

Рассылка:

Наименование издания: forbes.ru

Cетевое издание «forbes.ru» зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций, регистрационный номер и дата принятия решения о регистрации: серия Эл № ФС77-82431 от 23 декабря 2021 г.

Адрес редакции, издателя: 123022, г. Москва, ул. Звенигородская 2-я, д. 13, стр. 15, эт. 4, пом. X, ком. 1

Адрес редакции: 123022, г. Москва, ул. Звенигородская 2-я, д. 13, стр. 15, эт. 4, пом. X, ком. 1

Главный редактор: Мазурин Николай Дмитриевич

Адрес электронной почты редакции: press-release@forbes.ru

Номер телефона редакции: +7 (495) 565-32-06

На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети «Интернет», находящихся на территории Российской Федерации)

Перепечатка материалов и использование их в любой форме, в том числе и в электронных СМИ, возможны только с письменного разрешения редакции. Товарный знак Forbes является исключительной собственностью Forbes Media Asia Pte. Limited. Все права защищены.
AO «АС Рус Медиа» · 2024
16+