Вернуть контроль над жизнью: почему женщины чаще становятся жертвами обмана
Психологи, в частности те, кто занимается изучением стереотипов и гендерных ролей, систематически обнаруживают связь между гендерными нормами и нормами поведения одураченного. Гендерная психология имеет давнюю историю и широкую область применения (обещаю еще вернуться к этому), но пока хочется начать с одного небольшого исследования, проведенного в 2014 году. Психологи Лора Крэй, Джессика Кеннеди и Алекс Ван Зант заинтересовались тем, насколько справедлив один распространенный стереотип, согласно которому женщин легче ввести в заблуждение. На это исследование ученых вдохновил сборник практических советов для тех, кто собирается купить автомобиль, 1981 года издания. Его автор с многолетним опытом продаж делился с читателями назидательными историями. У него сложилась собственная теория распознавания незадачливого покупателя, которого он назвал «типичный несведущий покупатель» и охарактеризовал следующим образом: «Как правило, они нерешительны, недоверчивы, импульсивны, и в результате их легче всего ввести в заблуждение. А теперь угадайте, какая гендерная группа возглавляет список покупателей, которых легче всего ввести в заблуждение? Угадали — это женщины».
Крэй, Кеннеди и Ван Зант подошли к этой теории «типичной несведущей покупательницы» с научной точки зрения и проверили ее экспериментально. Они предложили участникам эксперимента прочитать рассказ о том, как действовал покупатель, откликнувшись на объявление о продаже подержанного автомобиля. Половине участников достался рассказ, где покупатель по имени Майкл «вел переговоры типично по-мужски». Другой половине предлагался тот же сценарий, но уже с участием Патриши, которая «вела переговоры типично по-женски». Участники эксперимента должны были ответить на некоторые вопросы о поведении покупателя: насколько доброжелательным он окажется? насколько высоки его деловые качества и амбиции? насколько он доверчив и наивен? предполагаете ли вы, что его легко ввести в заблуждение? Результаты опроса были однозначными. Поведение Патриши оценивалось как более располагающее к тому, чтобы ее обмануть, нежели поведение Майкла.
Что с того, что кто-то считает вас в той или иной степени доверчивым человеком? У ученых была вторая гипотеза, которую предстояло проверить: если, по общему мнению, женщин легче обвести вокруг пальца, то тогда более искушенный переговорщик — при этом совершенно необязательно, что это сексист, просто он из тех, кто делает ставку на успех, — скорее всего, попытается обмануть женщину, а не мужчину.
Они проверили эту гипотезу с помощью данных исследования, которое проводилось в одной бизнес-школе. В ходе эксперимента студентов разделили на пары и предложили посоревноваться в деловой игре, имитирующей переговоры о продаже дома. Это упражнение изначально проводилось в рамках образовательного модуля, посвященного этике переговоров. Гипотетическая задача, которую должны были решить студенты, содержала усложняющий элемент этического характера: владелец продавал землю с непременным условием, что покупатель использует ее под строительство личного жилья, а у покупателя были планы построить там высотный отель. Обе стороны знали об условии продавца, но о планах строительства отеля было известно только покупателю.
У студентов, исполнявших роль покупателя, был стимул солгать продавцу. Тех, кому удастся заключить сделку, ожидало вознаграждение, а получить согласие продавца легче всего было, пообещав ему ничего не строить. Это, безусловно, означало, что придется солгать, но условия игры не предполагали никакого наказания за ложь.
Крэй, Кеннеди и Ван Зант хотели узнать, кому сказали правду, а кому нет. Когда в роли продавца выступали мужчины, их обманывали в 5% случаев. Если же в роли продавца оказывались женщины, их обманывали в 25% случаев — в пять раз чаще. Женщин легче провести, поэтому они и оказываются среди тех, кого обманывают. Если вспомнить модель содержания стереотипов, о которой мы говорили в предыдущей главе, то женщины скорее относятся к категории «теплоты», но никак не «компетентности».
И мужчины, и женщины могут стать как жертвой обмана, так и его инициатором, однако при этом условия игры для них разные. В общем понимании образ одураченного ассоциируется с женщиной или, другими словами, феминизирован. Концепция одураченного неразрывно связана с гендерной дифференциацией, имеющей предсказуемые последствия. Когда героиня романа «Великий Гэтсби» Дэйзи Бьюкенен говорит, что «в нашей жизни для женщины самое лучшее — быть хорошенькой дурочкой»,она на собственном опыте знает, как легко поддаться на обман. Заглатывая приманку и позволяя себя одурачить, женщины проявляют не лучшие качества, однако они исполняют предписанную им роль. Большинство схем обмана, с которыми нам приходится сталкиваться в повседневной жизни, — отсутствие оплачиваемого отпуска по семейным обстоятельствам, «розовый налог», разница в оплате труда — построено по этому принципу, и нам приходится с этим жить, независимо от того, намеренно нас дурачат или нет.
Когда я читаю курс гендерной психологии, я всегда напоминаю студентам, что, как любое научное направление, она претерпевает изменения в реальном времени. Точные описания гендерных стереотипов, принятые в 1970-х годах, не подходят для реалий нового тысячелетия; те научные материалы, которые я изучала сама, когда училась в университете в 1990-х годах, сейчас кажутся устаревшими. Страсти, бушевавшие в свое время по поводу «женщин-карьеристок» и «женской сексуальной свободы», не находят особого отклика у поколения зумеров, в отличие от поколения Х. Тем не менее, хотя содержание со временем меняется, в гендерных стереотипах присутствует одна общая черта: гендерные нормы складываются из нарративов одурачивания — кому позволяется дурачить других, кого легко ввести в заблуждение, кто покорно принимает то, что его обманывают. Токсичные гендерные нормы диктуют, что женщина, склонная к обману, особенно опасна для общества, поскольку создает угрозу супружеской измены. Однако те же нормы предписывают или предлагают женщине роль жертвы обмана. Легитимизирующие мифы о мужском превосходстве, от предвзятого мнения об ограниченных умственных способностях женщин до синдрома самозванца, связаны с традиционными представлениями о женщине как «добровольном кооператоре» в игре, которого легко обмануть.
Самые первые теории гендерной психологии были довольно прямолинейны: женщины — существа с ограниченным интеллектом в силу того, что их мозг меньше, и поэтому они должны подчиняться мужчине. Если не принимать в расчет довольно сомнительную историю исследований в области френологии и психосексуального развития женщины («зависть к пенису» и женская истерия в теории Фрейда), то можно сказать, что первые систематические научные труды о гендерных стереотипах в социальной психологии появились в 1970-х годах. Современный читатель может увидеть в них своеобразный социологический срез времени, точку перелома, когда вторая волна феминизма уже захлестнула науку, но еще по-прежнему было модно называть женщин «легко внушаемыми».
Сандра Рут Липсиц Бем, первооткрыватель в этой области, закончила работу над своей докторской диссертацией в 1968 году, когда в мире происходили заметные перемены, и вскоре опубликовала Полоролевой опросник (Bem SexRole Inventory, BSRI). Бем получила известность сначала благодаря своему вкладу в науку, а затем благодаря концепции эгалитарного брака и философии родительского воспитания.
Однако большинство людей знают ее как автора методики психологических измерений, названной в ее честь, которую она впервые описала в статье «Методика измерения психологической андрогинии» (The Measurement of Psychological Androgyny). Бем всегда интересовали люди, которые, как и она сама, не хотели вписываться в стандартные представления о роли женщины. Она решила создать шкалу, по которой можно было точно измерить поведенческие особенности полов в современном ей обществе и которая позволила бы продемонстрировать, что у испытуемого могут быть одинаково высокие показатели маскулинности и фемининности. По словам Бем, «оба пола обладают напористостью и способностью подчиняться, оба могут быть услужливыми и экспрессивными».