Алена Ахмадуллина
Alena Akhmadullina, основательница и модельер
— В 2001 году после окончания Университета технологии и дизайна в Санкт-Петербурге я провела показ коллекции «И так будет с каждым». Именно с этого события я веду отсчет существования бренда.
Я бы сказала, что тогда индустрии не было как таковой. Был некий модный ландшафт, который формировали отголоски 1990-х, когда мы все «дорвались» до красивой жизни, влияние зарубежных брендов, которые мы для себя открыли, и первые независимые русские дизайнеры, представлявшие коллекции на зарождавшихся Неделях моды. Это было очень интересное время, время новых возможностей. Сейчас тоже время новых возможностей: российские бренды в силу сложившихся обстоятельств получили карт-бланш, аналогов которому никогда не было. Сейчас развитие идет уже на почве, подготовленной мировыми брендами, опыт которых мы имели возможность перенимать все это время.
Бренд Alena Akhmadullina известен во всем мире, но больше всего, конечно же, я горжусь тем, что мы делаем в России: масштабом и характером наших проектов, исследующих и продвигающих русскую культуру.
В России мода — это преимущественно женская индустрия, но с очень мужским характером: недостаточно быть талантливым дизайнером, стилистом, фотографом, нужно обладать хорошими менеджерскими качествами или работать с сильной командой.
Олеся Шиповская
LESYANEBO, основательница и дизайнер
— Первый лукбук LESYANEBO был снят в 2015 году. Обычно мы считаем это отсчетом существования бренда. На самом деле у него есть долгая предыстория, когда о «бренде» еще не было и речи. После развода с мужем я осталась одна в Москве с трехлетней дочерью на руках и понимала, что выходить в офис с ребенком не вариант. Моим хобби были наряды для дочери — я вела блог для мам и собирала луки из детской одежды. Затем уже появились шапочки с вуалью, а потом — бисерные броши-журавли, которые «завирусились».
Изначально моя цель была — заработать на жизнь, обеспечить себя и дочку, мне хотелось дать ей все лучшее. Я всегда была очень трудолюбивой, работала с самого детства и не гнушалась самостоятельно браться за вещи, которые обычно поручают другим.
Однажды я подговорила стилиста повесить наш первый костюм на съемку Harpers’ Bazaar, и в результате главный редактор Даша Веледеева забрала его на Миланскую неделю моды, это был наш первый большой выход. Без первичного капитала чего-то достичь можно только огромным трудолюбием — работать, пробовать новое, пытаться попасть туда, куда остальные идти боятся.
Самым большим достижением я считаю своих специалистов. У нас практически нет текучки, все знают продукт досконально, и для меня огромное счастье видеть коллег в вещах бренда. Также — пул клиентов, который мы собрали за эти годы, я часто лично в магазине встречаю клиентов, некоторые знают меня еще со времен «детского блога».
Если сухо, без сентиментальностей: продажи на трех континентах у крупнейших ретейлеров — Farfetch, Luisaviaroma, Neiman Marcus. Десять выходов Джиджи Хадид в вещах бренда, комплимент от Опры Уинфри, контракт с Selfridges в пик пандемии и старт продаж на Рождество, парижский шоурум 247. Музы по всему миру, о которых мы мечтали: Джиджи и Белла Хадид, Ирина Шейк, Хайди Клум, Тина Кунаки, Наталья Водянова, Рената Литвинова.
В пандемию мы выпустили эпизод, когда зарубежные съемки проводить было невозможно. В 2022 году Condé Nast Traveler China взял снимок из Кавказского эпизода на обложку номера. А снимки из метро (50 клиенток LESYANEBO в костюмах оверсайз в закрытом ночном метро) репостил стилист Наоми Кэмпбелл и медиа по всему миру.
Модная индустрия вполне лояльная — не вижу в ней острого перевеса между мужчинами и женщинами. Разница скорее определяется «по происхождению» — в не самой дружелюбной сфере ощущается разделение на «своих» и «чужих». Конечно, легче рассказывать о себе и продвигать бренд, когда ты одет с иголочки, проводишь часы в кресле косметолога и у тебя сотня подрядчиков и ассистентов. А не ребенок на руках и одна пара кроссовок, но в конечном счете имеет значение только продукт — делаешь ли ты ставку на быстрые деньги и тренды или на то, за чем точно вернутся.
Виктория Молдавская
Viva La Vika, Choux, основательница
— Viva La Vika как ювелирный мультибренд существует с июня 2018 года. Мы с моим молодым человеком, будущим мужем, переехали из Москвы в Санкт-Петербург из-за его работы, и мне пришлось оставить карьеру креативного директора в московской сети ресторанов. Домохозяйка — не мой путь, за две недели дома родилась идея браслетов с мотивационными надписями.
Опыт работы сделал для меня понятным процесс продвижения марки, захотелось попробовать себя именно в рамках мультибренда, так как на поверхности лежало конкурентное преимущество: ты не мог как физлицо заказать украшения модных дизайнеров с сайтов Net-aPorter или matchesfashion, так как были shipping restrictions и их транспортная компания не доставляла в РФ никакие металлы, потому что в России растаможкой металлов занимается специальная акцизная таможня. Мы выступили юрлицом, которое начало брать на себя всю логистическую и вэдовскую работу, чтобы создать в России это предложение: мультибренд зарубежных дизайнеров.
Модный бренд Choux запустили в августе 2021 года, потому что мы поняли, что на базе того движка, который построили в Viva La Vika, можно попробовать заходить в другие ниши. Я всегда мечтала заниматься одеждой, и как только мы смогли накопить нужную сумму для достойного старта, сразу на это пошли.
Я думаю, что большинство предпринимателей начинают свой бизнес без великой цели. У меня было много временного ресурса и мало денег. Мне нужно было чувствовать себя свободно и самостоятельно, даже находясь в самых теплых и доверительных отношениях, такая уж у меня натура. Поэтому все началось с элементарной нужды и стремления к свободе, а великие цели уже начали наслаиваться потом, аппетит пришел во время еды. Сейчас моя цель — это растить наши проекты в сети, увеличивать количество магазинов и выходить на новые рынки.
Ежегодный рост бизнесов в два раза, несмотря на внешние обстоятельства, — главное достижение. Яркое открытие Viva La Vika на Патриках — это большая заявка для всей ювелирной индустрии. Мы достаточно окрепли, чтобы выйти из песочницы.
Я бы сказала, что есть стереотипы относительно женского бизнеса, тем более в наших сферах. Многие считают, что мы целыми днями в офисе примеряем цацки и шмотки, фоткаем их и постим в социальные сети. На самом деле ювелирная отрасль стала одной из самых сложных для входа, с 2023 года всех игроков вне зависимости от размера обязали перейти на общую систему налогообложения, ввели обязательную маркировку. Моя миссия как фаундера — не романтизировать образ женщины-предпринимателя, а бороться со стереотипами про легкие достижения, открыто декларировать, что, несмотря на то что промышленность легкая, бизнес совсем не простой. Я всегда стараюсь рассказывать, сколько работы скрывается за любой красивой обложкой или ярким запуском.
Ксения Рясова
Finn Flare, владелица
— В 1997 году на выставке одежды CPD в Дюссельдорфе я познакомилась с Раймо Аалтоненом, у которого был маленький стенд Finn Flare. В детстве этот бренд был недосягаемой мечтой для меня и других девчонок, это было круче, чем Louis Vuitton. Марка была основана еще в 1960 году. Спустя пять лет был зарегистрирован торговый знак, и Аалтонен, как молодой менеджер, пришел в компанию, чтобы развивать ее. В 1969 году Finn Flare подошла к банкротству, и Раймо выкупил бренд полностью. Он заключил множество контрактов, начал работать с американским и немецким рынком, познакомился с закупщиками из СССР и отгрузил туда первый заказ в объеме более 100 000 единиц. Впоследствии заказы только росли. Раймо сконцентрировался на рынке СССР и делал там колоссальные деньги, и в 1991 году Аалтонен потерял все.
В 1997-м компания во второй раз оказалась на грани банкротства. Мы с Раймо договорились о сотрудничестве на очень выгодных для меня условиях. В 1999 году я открыла первый магазин, который назывался «Люди в новом». Там было много итальянских брендов, а также Finn Flare. Я тогда была дистрибьютором многих марок, но понимала, что прибыль приносит только Finn Flare, за дизайны и производство которого я отвечала. Поэтому я отказалась от сотрудничества с другими брендами и полностью сосредоточилась на финской марке, поменяв вывески «Люди в новом» на Finn Flare. К 2003 году у меня уже было порядка 30 магазинов, Раймо тогда подошел к пенсионному возрасту, и мы договорились, что я выкупаю бренд.
То, как быстро и мощно мы выросли, я считаю самым крутым достижением за все время владения маркой. Я горжусь тем, что смогла выкупить бренд с большой историей, невероятной ДНК и снова сделать Finn Flare успешным.
Бизнес — не помеха семье. Все возможно, но главное — не бояться. Детям с реализованной мамой тоже гораздо интереснее жить
Модный бизнес я совсем не считаю женским. Я единственная в России женщина — владелец настолько крупного бренда, у которого есть более 50 магазинов. Все другие сетевые марки представляют мужчины. Можем вспомнить и Владимира Мельникова («Глория Джинс»), и Михаила Уржумцева с Дэвидом Киллерманом (Melon Fashion Group), и Игоря Юшкевича («Твоё»). Это очень тяжелый бизнес, в котором я единственная женщина. Важно понимать, что это именно бизнес, в котором нельзя относиться к вещам по-личному.
Я редко выхожу в информационное пространство, но сейчас стала делать это чаще, потому что очень хочу разрушить стеклянный потолок, который существует для многих девушек в нашей индустрии. Слава богу, мода на то, что женщине нужно выходить замуж и сидеть дома, в России проходит и сейчас многие хотят строить карьеру. Я хочу помочь девушкам реализоваться и быть состоятельными. У меня четверо детей, у Татьяны Бакальчук семеро детей. Бизнес — не помеха семье. Все возможно, но главное — не бояться. Детям с реализованной мамой тоже гораздо интереснее жить.