Акико Ёсано: поэтесса, которая смело говорила об ущемлении прав женщин в Японии
Акико, при рождении получившая фамилию Хо, родилась в 1878 году в портовом городе Сакаи, недалеко от Осаки. Ее родители владели кондитерской лавкой, в которой готовили и продавали традиционные сладости из сладких бобов. В детстве и юности Акико приходилось много помогать в лавке. Но она получила хорошее образование — конечно, настолько, насколько это было возможно для девочки. О высшем образовании речи не шло, Акико окончила старшую школу. Но все свободное время, даже дежуря за прилавком, Акико читала — у ее отца была обширная домашняя библиотека, а помимо нее, она раздобывала книги везде: в местной библиотеке, у друзей, в книжных магазинах, даже просила брата присылать из Токио литературные журналы.
Сначала Акико не задумывалась о поэзии, тем более в традиционных японских жанрах, и первое пятистишие — танка — написала почти случайно. Она вспоминала, что ее разочаровали стихи придворной дамы Синтюнагон из антологии средневековой поэзии, и захотелось своим примером доказать, что женщины могут писать не хуже мужчин. Результат, очевидно, ее удовлетворил: вскоре Акико послала свою танка в литературный журнал и в 16 лет впервые опубликовалась. Она быстро включилась в литературный процесс, вошла в местное поэтическое общество, посылала стихи в столичные журналы, вела переписку с поэтами и критиками.
В 1900 году Акико познакомилась с поэтом Ёсано Тэкканом, издателем журнала «Утренняя звезда» («Мёдзё»). Несмотря на то что Тэккан был женат, между ними возник бурный роман. Оба нарушили принятые социальные нормы — Тэккан оставил жену, Акико сбежала из семейного дома в Токио, чтобы жить вместе с любимым. Вскоре они поженились, Акико взяла фамилию Ёсано, под которой она войдет в историю японской литературы.
Именно чувствам к Тэккану посвящены танка в ее первом — и самом знаменитом — сборнике «Спутанные волосы», опубликованном в 1901 году. Сборник привлек внимание публики. Само его название выдавало необычно смелое содержание — вплоть до середины ХХ века в Японии любая неопрятность в прическе вызывала эротические ассоциации. Строка «спутанные волосы на ложе любви» принадлежала поэтессе Х века Идзуми-сикибу, которая оставила литературный дневник, посвященный ее роману с принцем. Знакомый с классикой читатель не мог не узнать отсылку.
Неужели посмеют
Наречь меня грешницей — на руке моей
Покоится его голова.
Но и длань божества белизною
С моей не сравнится.
(Перевод Елены Дьяконовой)
За свою более чем сорокалетнюю карьеру Ёсано Акико выпустила 21 поэтический сборник. И это помимо эссе, публицистических статей, дневников путешествий. Довольно быстро оказалось, что литературная известность Акико значительно превосходит успехи ее мужа. Из-за сложного характера и неуживчивости Тэккана журнал «Утренняя звезда» закрылся в 1908 году, а его дальнейшая карьера не складывалась. Работоспособность Акико была феноменальной, и от ее заработков зависело благосостояние ее большой семьи. При этом с 1902 по 1919 год Акико родила 13 детей, 11 из которых дожили до взрослого возраста.
В 1909 году Ёсано Акико опубликовала одно из своих первых публицистических эссе. Еще находясь в больничной палате после рождения пятого ребенка, она решила осмыслить свой жизненный опыт как женщины и матери. Она писала, что деторождение — это великий труд, который могут выполнять только женщины, и он превосходит по важности политику, занятия наукой или воинское дело. Но несмотря на это, все эти занятия мужчин в обществе считаются значимыми и уважаемыми, а женщин презирают и считают слабыми.
«Я не хочу проводить резкую границу между мужчинами и женщинами и превозносить женщин как высших существ. Женщины — только лишь люди. Я бы хотела, чтобы мужчины и женщины справлялись с житейскими заботами сообща и выбирали себе те занятия, для которых они лучше приспособлены. И оставили бы в прошлом предрассудки, которые гласят, что деторождение отвратительно, а вот война — дело благородное», — писала она.
Ёсано Акико не в первый раз высказывала пацифистские идеи. Еще во время Русско-японской войны в 1904 году невероятную известность получило ее стихотворение «Не отдавай, любимый, жизнь свою». Оно было посвящено не мужу — Тэккан, хотя и поддерживал курс японского правительства и его войны, на фронт отнюдь не рвался — а брату, оказавшемуся под стенами Порт-Артура (в то время — российский порт, который был потерян после 11-месячной осады; сейчас — китайский город Далянь). В нем были, например, такие строки:
Сам государь нейдет на поле брани,
В бой не ведет вас во главе колонн.
Когда ж и вправду он сердец избранник,
То разве может слепо верить он,
Что доблестно лить кровь людей, как воду.
(Перевод Веры Марковой)
Русско-японская война имела большую поддержку в японском обществе, а голоса против были довольно малочисленными. Против войны выступали социалисты, и их преследовали. Например, редактор «Газеты простого народа» («Хэймин симбун») Сакаи Тосихико провел два месяца в тюрьме. Со стороны проправительственных публицистов на Акико обрушилась критика, но репрессий в отношении нее не последовало. С одной стороны, вероятно, потому, что она не занимала какой-либо последовательно протестной политической позиции — хотя в своем стихотворении осмеливалась рассуждать о «божественной» фигуре императора и его целях. А с другой — из-за сомнительного бонуса от патриархатного мира: японское государство начала ХХ века не относилось всерьез к голосам молодых женщин и редко видело в них опасных противников.
В 1910-е годы Ёсано Акико продолжила писать публицистические эссе и статьи. Прежде всего ее волновали вопросы женского равноправия, которые в это время в японском обществе начали активно обсуждаться. Акико выступала за равный доступ женщин к образованию, избирательные права и против провозглашенной правительством в качестве идеальной для женщины роли «хорошей жены, мудрой матери». Она много печаталась на страницах основанного в 1911 году феминисткой Хирацукой Райтё журнала «Синий чулок» («Сэйто»).
В 1916 году в прессе состоялась громкая полемика между Ёсано Акико и Хирацукой Райтё по вопросу материнства и его места в жизни самой женщины и общества. Акико, к тому времени родившая девятого ребенка, опубликовала в журнале «Солнце» («Тайё») колонку, в которой писала, что материнство не определяет всю ее жизнь и не является ее основным занятием. В не меньшей степени она и жена, и поэтесса, человек творчества. А когда дети вырастут, и вовсе полностью посвятит себя чтению и письму. Каждый человек — и мужчина, и женщина — имеет право на столько жизненных ролей, сколько ему хочется, писала она. А рождение детей у любящей пары она не считала чем-то обязательным, полагая, что так же значимы сами отношения между партнерами.
Далее следовал пункт, по которому мнения Акико и Хирацуки разошлись. Материнство — это добровольный жизненный выбор женщины, считала Акико, и женщине стоит стремиться к самостоятельности, в том числе и финансовой, не зависеть ни от своего супруга, ни от государства. И поэтому феминисткам не стоит добиваться социальной поддержки материнства от государства. Хирацука же в ответной статье выступала в духе идеалов социального государства. Она подчеркивала, что в материнстве женщина становится особенно уязвимой и мало кто обладает таким талантом и энергией, как Ёсано Акико, чтобы даже в этом положении поддерживать себя и детей. В интересах общества и самой женщины — чтобы государство брало на себя обязанность по защите матерей, писала Райтё. Акико же считала, что вмешательство государства снова сделает женщин зависимыми вместо того, чтобы их освободить, и сведет женщину к одной лишь роли матери.
В 1935 году муж Акико умер. Супруги прожили вместе 34 года, и друзья Акико волновались, что она не переживет утрату. Кто-то посоветовал ей заняться дзенской практикой медитации. Акико ответила небольшим эссе о монотонности «женских» домашних дел (ее муж не занимался детьми и домом):
«Наверное, любая женщина к моему возрасту прошла 20- или 30-летнее обучение терпению. Дожив до моего возраста, даже необразованная женщина уже достигает такой степени просветления, о которой мужчина, медитирующий в позе лотоса на холодном деревянном полу, может только мечтать. Женские послушания длятся 20-30-40 лет. По сравнению с этим даже суровые практики, когда медитируют, глядя в стену, на протяжении трех лет, коротки. А уж просветление, которого пытаются достичь на десятидневных практиках медитации, еще более искусственно. Но это, конечно, лучше, чем ничего, — думаю, мужчинам на пользу медитация. Женщинам же дзенская медитация ни к чему».