Комедия «Мое преступление»: как Франсуа Озон нежно высмеивает движение #Metoo
Француз Франсуа Озон всегда отличался невероятной продуктивностью. За 25 лет своей режиссерской карьеры он снял 22 фильма, выпуская по новой работе каждые один-два года. Кажется, только улеглись разговоры про его прошлую картину, как режиссер выпускает новую, постоянно жонглируя жанрами и переходя от серьезной и занудно детализированной драмы о педофилии в рядах католической церкви («По воле божьей») к ностальгической истории любви из 1980-х («Лето’85»), а затем снова к серьезной теме об отцах и детях и этичности ассистированного суицида («Все прошло хорошо»). Новый фильм Озона «Мое преступление» явно более развлекательный проект, в котором режиссер представляет свой комический ответ на вызовы эпохи #Metoo.
Париж, 1935 год. Начинающая актриса Мадлен Вердье (Надя Терешкевич) возвращается со встречи со знаменитым и влиятельным продюсером очень расстроенная — он предложил ей роль горничной без слов в обмен на уединенные встречи пару раз в неделю. Когда девушка отказалась, он попытался взять ее силой, но та отбилась и убежала к себе домой, в каморку на чердаке, которую она делит со своей подругой-адвокатом Полин (Ребекка Мардер). Неожиданно для Мадлен к ней домой заявляется следователь: тот самый продюсер убит, и она в числе главных подозреваемых. Заручившись поддержкой Полин, согласившейся быть ее адвокатом, Мадлен решается признать свою вину и предстать перед судом.
Несмотря на серьезность темы, Озон держит максимально легкий и игривый тон. Молодым актрисам на подмогу идут опытные актеры: Фабрис Лукини в роли следователя, звезда французского мейнстрима Дэни Бун в роли миллионера с кокетливыми усиками, импозантная Изабель Юппер в образе подзабытой актрисы немого кино, которая невероятно остра на язык. Герои энергично обмениваются искрометными фразами, и происходящее становится все больше похожим на фарс. Посредственная (судя по всему) актриса Мадлен наконец-то получает шанс показать себя публике во всей красе, правда, не со сцены.
«Мое преступление» следует любопытному фестивальному тренду во французском кино (хотя на удивление новую работу Озона смотры проигнорировали) — сажает женщину на скамью подсудимых. В прошлом году в Венеции показали драму «Сент-Омер» Алис Диоп, большая часть которой проходила исключительно в зале суда, в этом году победителем Каннского фестиваля стала еще одна судебная драма француженки Жюстин Трие «Анатомия падения». В первой женщину судят за убийство собственного ребенка, во второй — за убийство мужа. Во Франции до сих пор к движению #Metoo относятся с прохладой. Например, Роману Полански, которого преследуют в США за изнасилование несовершеннолетней, во Франции вручили почетную премию «Сезар». 100 француженок, в том числе актриса Катрин Денев, подписали письмо против #Metoo. Тем, кто поддерживает движение, нелегко отстаивать свое мнение. Например, актрисе Адель Энель, раскритиковавшей киноиндустрию страны за пособничество насильникам, пришлось уйти из кино.
Конечно, у каждой медали есть две стороны. И вот французские режиссеры обращают свой взгляд на женщин, преследующих собственные интересы, сомнительных в своей морали, замученных материнством, браком, использующих дух времени в собственных целях. И если некоторые оставляют пространство для размышлений и дискуссий, то Озон, который не в первый раз снимает про женщин («8 женщин», «Отчаянная домохозяйка», «Молода и прекрасна»), предельно прост и прямолинеен.
Для Мадлен судебный процесс — долгожданная возможность наконец-то заполучить свой кусок славы, и если для этого нужно стать лицом феминистского движения, то она исполнит эту роль со страстью и отдачей. «Неужели в 1935 году женщине все еще невозможно построить карьеру без всяких ограничений и в равенстве с мужчинами?» — спрашивает она у присяжных заседателей и у публики в зале суда. Неужели во Франции 1935 года женщину могут посадить за самооборону? Героиня обращается и к нам, зрителям из 2023 года.
И самое неприятное, что ни на один из ее вопросов даже в наше время нельзя ответить положительно. Женщины спустя почти век после описываемых событий по-прежнему не могут рассчитывать на равные с мужчинами права и на самозащиту.