Эпатаж и власть: почему в XX веке кардинально изменился женский гардероб
Простота движения
Развитие моды на женские брюки в XX веке во многом связано со спортом и освоением новых видов транспорта. Арсенал средств для передвижения расширялся — в конце XIX века случилась велосипедная лихорадка, а затем женщины сели на автомобиль и даже на аэроплан. Для полетов рекомендовали кюлоты, ранее уже применявшиеся для езды на велосипеде: «Отважных женщин, способных подняться на дирижабле или аэроплане, еще пока немного; те же, которые на это рискнут, должны надеть юбку-кюлотт».
Основной сдвиг произошел с внедрением спортивной одежды в массы. Хотя Коко Шанель и Жан Пату уже в конце 1910-х отчасти экспериментировали со спортивным стилем, главная заслуга принадлежит американским дизайнерам готовой одежды.
Американский спортивный стиль 1930-х и 1940-х годов базировался на простоте форм, надежности и функциональности, транслируя идеи современности, движения и динамики. Спортивную одежду часто делали из джерси — материала, который растягивался при движении и особенно подходил для активных занятий. В журналах этого времени появляются рубрики «Звезды спорта», «Пробежка», «Танцкласс». Тем самым символически обозначаются новые территории моды, где брюки были уместны и воспринимались как нечто нормальное и приличное. Нередко спортивные темы снимались на фоне городских улиц или на пляже. Когда женский образ стал ассоциироваться с «разнообразной и активной жизнью», в одежду уже на стадии конструирования закладывалась идея движения.
Внедрению спортивной одежды немало поспособствовали американские дизайнеры Клэр Маккардел и Милдред Оррик. Обе окончили школу дизайна «Парсонс» в Париже, обожали платья Мадлен Вионне и проектировали модели, силуэт которых повторял контуры тела и не стеснял движения. Оррик разрабатывала дизайн женских брюк и легинсов, в основе которых лежала идея трико и рейтуз из трикотажа. Постепенно появлялись непривычные для моды 1940-х сочетания: платья + легинсы. Этот ансамбль подавался как костюм будущего.
Популярность американского спортивного стиля — часть общих процессов в культуре того времени, когда уже отрабатывалась новая модель визуальности, ориентированная на изображение движущегося человеческого тела. Это происходило и в кино, и в фотографии.
Еще во второй половине 1920-х и в 1930-х благодаря работам венгерского фотографа Мартина Мункачи в моду входят «динамичные» фотографии. Мункачи сумел показать движение в фотографии, запечатлев вратаря в прыжке или девушку, бегущую по пляжу в ветреную погоду. В модной съемке он создал абсолютно новый стиль — отказавшись от традиционных позировок для камеры, Мункачи просил моделей двигаться, танцевать, прыгать. Его культовый снимок девушки, прыгающей через лужу (Jumping a Puddle, 1934) обошел обложки всех журналов.
Одновременно начинает внедряться идеал стройного тела. В 1930 году в журнале Vogue уже публикуется рекламный призыв «Занимайтесь танцами, гимнастикой или любимым спортом и оставайтесь стройными», причем среди рекламируемых предметов одежды уже фигурирует танцевальное трико. Так постепенно, через спорт и танцы, происходила «легитимация» женских брюк.
Однако нельзя сказать, что этот процесс шел всегда гладко. Показательна история французской спортсменки Виолетты Моррис, в которой брюки сыграли не последнюю роль. Вот описание ее внешности и излюбленного повседневного костюма: «Темно-синие суконные брюки, сверху пиджак, из-под которого видно воротничок и манжеты элегантной мужской шелковой рубашки. Платочек, ярко зеленая ручка, следы табака на пальцах с перстнями, приятная улыбка, гладкие волосы».
Виолетта Моррис была настоящей знаменитостью: на второй женской Олимпиаде в 1920 году она установила несколько рекордов в легкой атлетике, стала чемпионкой Олимпийских игр 1921 года в метании ядра и молота, победила в женской велогонке и пришла первой к финишу в автогонке Париж — Пиренеи — Париж в 1922-м. Участвовала в первом официальном матче по женскому футболу в качестве вратаря, причем выступала в коротких шортах и без берета (который считался обязательным головным убором). На спортивных состязаниях она всегда выступала в штанах или шортах.
Однако в 1926 году Моррис получила официальное предупреждение о недопустимости присутствия на спортивных аренах в мужской одежде. Репутация спортсменки к тому времени уже пострадала от ее агрессивного поведения — она часто срывалась, начинала перебранки с другими игроками и с судьями.
Федерация женского спорта, членом которой была Виолетта Моррис, создала Комиссию по морали, которая должна была, в частности, выработать новый дресс-код для спортсменок. В 1927 году Моррис временно лишили членского билета Федерации, хотя в этом же году она выиграла престижное ралли «Золотая чаша», обойдя соперников-мужчин. После таких блестящих побед отстранение от соревнований было для нее оскорблением.
В 1929 году она сделала радикальную операцию — двустороннюю мастэктомию. Это стало новым поводом для скандала. Пресса вспоминала амазонок, а сама Виолетта объясняла, что ей неудобно в тесной кабине гоночной машины из-за большой груди.
Чтобы обжаловать свое исключение из федерации, Виолетта подала в суд. Во время процесса, который состоялся в Париже в 1930 году, ее обвинили в том, что она попирает каноны женственности, появляясь на публике в брючном костюме. Женщина-прокурор настаивала, что мужские костюмы Виолетты наносят ущерб моральному облику Федерации и дискредитируют имидж француженок. Восхваляя традиционную женственность, она подчеркивала, что главное оружие женщины — кокетство, а основная цель — материнство.
В этих рассуждениях сталкиваются две концепции женского спорта. Согласно одной — это радикальные испытания пределов собственных физических возможностей. Согласно другой — светская арена для выгула молодых девиц на выданье и способ приятного времяпровождения.
Виолетта Моррис проиграла процесс и была отстранена от соревнований. Ее конец позорен и печален — в годы Второй мировой войны она участвовала в коллаборации с оккупационными войсками и даже получила прозвище «Гиена гестапо». В 1944 году участники Сопротивления устроили засаду и расстреляли ее.
Мода и знаменитости
В 1930-е годы женские брюки все еще окружены скандальным ореолом. В романе Ивлина Во «Эта мерзкая плоть» (1930) есть знаменательный эпизод: героиня Агата Рансибл носит брюки, и это воспринимается как нарушение общественных приличий. Из-за этого ее не пускают в отель, и, когда все ее друзья направляются туда, чтобы перекусить, она вынуждена остаться в машине, и они приносят ей поесть: «Мисс Рансибл была в брюках, а Майлз надумал подкрасить себе ресницы в ресторане придорожного отеля, где они хотели позавтракать. Поэтому их попросили удалиться. Перед следующим отелем они оставили мисс Рансибл в машине и принесли ей туда холодной баранины и соленых огурцов».
В 1939 году на обложке журнала Vogue появляется модель в брюках-слаксах. На ней восточный тюрбан — тонкая аллюзия на восточный стиль в моде (вспомним историю с восточными шароварами в XIX веке!). Но это первые попытки создать массовую моду, и оттого редакция сопроводила этот снимок осторожным комментарием для читательниц: «Если вас обвинят в подражании мужчинам, не обращайте внимания. Наши новые слаксы безупречно мужские по покрою, но женщины ввели их в свой гардероб благодаря цветам и аксессуарам».
Знаменательно, что именно в этот переломный период в женскую моду триумфально врываются джинсы. Первые пары Levi's jeans появились еще в 1873-м, но для женщин Lady Levi’s стали выпускать только в 1934 году. Они были умеренно популярны, занимая маргинальную нишу одежды для отдыха на природе, для хайкинга, и по-настоящему распространились после войны, в 1950-е годы.
Тогда же выяснилось, что синие джинсы могут быть необыкновенно эротичны благодаря обтягивающему эффекту: вспомним известный снимок Мэрилин Монро в джинсах Филиппа Халсмана (1952). Джинсы стали символом гендерного равенства, а вскоре на волне молодежных революций 1960-х приобрели ореол протестной одежды. И лишь с течением времени, в 1970-е превратились в стандартный вариант одежды в стиле casual.
Знаменитости вообще играли особую роль в популяризации женских брюк. Благодаря им постепенно менялись культурные нормы, мода на брюки «спустилась» в слои среднего класса.
Актриса Марлен Дитрих буквально создала моду на женские брюки. В фильме «Марокко», вышедшем в 1930 году, она впервые демонстрирует андрогинный шик: одетая в мужской костюм артистка кабаре исполняет песню, а затем целует в губы женщину, сидящую за столиком. Ее костюм (дизайнер Трэвис Бентон) — смокинг, брюки, белая рубашка, цилиндр, сигарета — воспринимался на контрасте с красотой лица — идеально уложенные белые локоны, темная помада, тонко прорисованные брови. Это был эффектный контрапункт мужественности и женственности. Трэвис Бентон гениально понял, что отстраненный и надменный стиль игры Дитрих, ее холодный шарм отлично сочетаются с провокационными переодеваниями — и особенно выигрышно она смотрелась в мужских парадных костюмах.
С той поры брючные ансамбли стали ее фирменной маркой. В 1932 году актриса появилась на премьере фильма «Знак креста» в черном таксидо и в шляпе федора. Брючные костюмы для нее создавали Коко Шанель и Люсьен Лелонг. В Вене Дитрих заказывала классические брючные комплекты в знаменитом портновском доме Knieze. Позднее именно с ее подачи в моду вошли широкие женские брюки-«пижамы» (напоминающие современные палаццо).
Кроме Дитрих, любительницей брюк была Кэтрин Хепберн. Наконец, нельзя забывать и о политических знаменитостях: Элеонора Рузвельт вошла в историю моды, когда в 1933 году появилась перед фотографами на лужайке перед Белым домом в сапогах и брюках для верховой езды. Она лукаво сказала, что не успела переодеться после утренней прогулки, но думается, это был продуманный жест, призванный расшатать консервативный дресс-код для женщин в публичном пространстве. Вслед за ней эту традицию продолжила Жаклин Кеннеди.
Брючный костюм
В 1945 году в романе Нэнси Митфорд The Pursuit of Love героиня носит брюки с таким видом, будто она нарушает условности, не подозревая, что так же поступают все продавщицы из окраинных районов. Брюки теряют свой эпатажный заряд и становятся обыденным предметом одежды. Это, конечно, влияние Второй мировой войны, когда женщины в силу необходимости перешли на практичную одежду. Так, впрочем, было и во время Первой мировой: когда женщины пошли работать на военные заводы, ношение брюк стало повседневной модой. Все критики брюк отступили перед необходимостью носить практичную мужскую одежды в условиях военного времени.
Однако после войны появился запрос на новую женственность, и образ женщины в брюках стал вызывать отторжение. Как писал один из читателей газеты «Дэйли Ньюс», «я бы ни за что не появился на публике с женщиной в шортах или слаксах и с сигаретой во рту».
Следующая эпоха, когда женские брюки снова на пике популярности, — 1960-е годы. Благодаря молодежной культуре в моду входит типаж подростка: стиль диктуют подтянутое тело, красивые ноги, свобода движений. На этой волне настоящим ньюсмейкером стал Ив Сен Лоран, выпустивший на подиум манекенщиц в брюках в 1962 году. В 1966 году он изобретает свой знаменитый Le Smoking — брючный костюм со смокингом из бархата и шерсти. Смокинг позиционировался как вечерний нарядный костюм, который был призван заменить вечернее платье. И хотя он не пользовался успехом у пожилых и богатых клиенток, молодые модницы оценили его демократичную версию — Saint Laurent Rive Gauche. Поклонницей сен-лорановских смокингов стала Бьянка Джаггер. Ив Сен-Лоран воспроизводил смокинг в каждой коллекции до 2002 года с небольшими вариациями, а с 2012 по 2016 год эту традицию продолжал Эди Слиман.
Начиная с 1960-х женский брючный костюм также постепенно входит в повседневную моду благодаря моделям Андре Куррежа.
Но в 1970-е и 1980-е благодаря второй волне феминизма отношение к женскому брючному костюму кардинально меняется: на арене появляется «властный костюм» (power suit), который стал обязательной частью гардероба деловых дам как символ независимости и карьерных амбиций. С той поры брючные костюмы прочно вошли в гардероб бизнесвумен и женщин-политиков.
Однако в некоторых сферах, где дресс-код для женщин подразумевал подчеркнутую сексапильность, женские брюки внедрялись с трудом: стюардессы, к примеру, всегда были обязаны носить юбки. Только в 2016 году профсоюзы British Airways добились разрешения на брюки в униформе стюардесс.
Последняя тенденция в моде на женские брюки связана со спортивным шиком — всепобеждающий стиль athleisure санкционирует спортивные штаны как часть городского костюма. Сейчас можно зафиксировать повсеместное вторжение спортивных штанов в поле повседневной и даже офисной одежды. Это удобно, хотя эстетически новый стандарт комфорта, по сути, представляет собой безликий нормкор: тут уже нет драмы.
Мы видели, что исторически женские брюки как предмет одежды может быть и притягательным, и абсурдным, уродливым и изящным, может скрывать и приоткрывать одновременно. Здесь задействованы механизмы стыда и скромности, желание эпатировать и знание способов, как это сделать. Это иллюстрация подвижности культурных норм, динамичного выстраивания телесности, действия тайных, порой для нас неочевидных запретов, политических игр. Так что сюжет модного спектакля всегда более неоднозначный, глубокий и драматичный, чем это кажется на первый взгляд.