Хватай и беги: как феминистки в Киргизии борются с обычаем похищения невест
«Разговор о правах женщины в Кыргызстане начинается с того, что у нас до сих пор похищение замуж считают нормой», — говорит Forbes Woman Айдай Иргебаева, феминистка и журналистка местного издания Kloop. На киргизских женщин нападают на улицах, заталкивают их в машины и увозят в неизвестном направлении — чтобы потом на них жениться.
В 2018-м году в Бишкеке похитили 20-летнюю Бурулай Турдаалы-кызы. Через несколько дней похититель Марс Бодошев по настоянию своих родственников вернул ее домой, и родители девушки не стали подавать на него заявление в милицию — не желая, по их словам, «выносить сор из избы». Через некоторое время Марс Бодошев похитил Бурулай Турдаалы-кызы снова, а когда его нашли — убил девушку, а затем попытался покончить с собой.
По данным ООН, 13% киргизок до 24 лет выходят замуж после ала качуу (в переводе «хватай и беги») — национального обычая кражи невест. Зачастую в похищении участвует вся семья «жениха»: мужчины помогают поймать девушку, женщины уговаривают ее остаться в новом доме. И хотя в Уголовном кодексе Киргизии есть отдельная статья «Похищение с целью принуждения к браку» (наказание — от пяти до семи лет лишения свободы), строгость закона мало кого останавливает. Во-первых, потому что ала качуу считается исконной традицией. Во-вторых, из-за того, что закон не работает: в год поступают лишь 200 заявлений от родителей девушек, а до суда доходит только 5%.
Причины для похищения могут быть разными. Одни мужчины не хотят платить калым (традиционный выкуп за невесту). Другие просто не умеют общаться с женщинами, не знают, как с девушкой заговорить. Иногда семье просто нужна бесплатная рабочая сила, чтобы следить за скотом, и мать отправляет сына «искать себе невесту». «Мы в редакции Kloop специально не используем термин «ала качуу», а говорим «зордук» (в переводе «насилие»), потому что ала качуу — это когда двое влюбились и сбежали, в этом и есть смысл традиции. А то, что мы видим, — это не ала качуу, а зордук!» — говорит Айдай Иргебаева.
На следующий день после смерти Бурулай Турдаалы-кызы жители Бишкека вышли на стихийный митинг. Президент поручил правительству «тщательно расследовать убийство», сотрудники милиции были уволены, муфтият публично осудил принуждение к браку. Однако через два года история повторилась: в 2021 году другой похититель Замирбек Тенизбаев изнасиловал и задушил Айзаду Канатбекову, а потом покончил с собой. «Когда Айзаду похитили, ее мать обратилась с заявлением в милицию, где ей ответили: «Что вы переживаете, свадьба будет скоро, радуйтесь, что на вашу дочь в 27 лет кто-то вообще посмотрел», — рассказывает главред издания Kloop Анна Капушенко.
«Сбежать — не вариант. Вы живете в ауле, вас учат быть покорной и растят для замужества. Родители, скорее всего, не примут вас дома, потому что, если вы переночевали в чужом доме, вы уже «нечистая». Аул маленький, о похищении все будут знать, — объясняет Капушенко. — На вас оказывается колоссальное давление: другие женщины начинают рассказывать, что их тоже украли и они счастливы. И девушка остается, выходит замуж, рожает детей».
Труженица, домохозяйка, воин
В 1920-е «тружениц Востока» начали освобождать от оков, чтобы впоследствии отправить в колхоз либо на завод и сделать из нее ударницу труда. Этот период известен как «Худжум» (в переводе с арабского «наступление») — женщины Средней Азии проходили ликбез и отказывались от ношения паранджи (устраивали даже публичное сожжение этих предметов одежды). В 1925 году законодательно были запрещены «пережитки прошлого»: выплата калыма и похищение женщин для замужества.
В 1990-е правительство в Киргизии, как и во многих других бывших республиках СССР, взяло курс на возвращение к исконным культурным традициям. После десятилетий искусственно созданного гендерного равенства женщин призвали снова стать матерями и домохозяйками. Уже с начала 1991 года показатель представленности женщин в экономическом секторе Киргизии начал стремительно падать. Если в 1991 году на рынке труда присутствовали 81,6% киргизских женщин, то в 2007-м — 42,3%.
Против усиливающегося традиционализма выступают представители фемдвижения, к которому можно отнести множество организаций: Bishkek Feminists Initiatives, 8/365, MoFA (Museum of Feminist Art) и другие. В республике зарегистрированы десятки НКО, занимающихся защитой прав женщин. Ежегодные марши 8 марта в Бишкеке (с населением около 1 млн жителей) насчитывают до 500 участников.
Противостоят феминисткам представители организации «Кырк Чоро» (в переводе «Сорок витязей») — аналог российского «Мужского государства». Они устраивают провокации на маршах и занимаются «перевоспитанием» киргизских девушек. Например, в 2012 году участники «Кырк Чоро» нападали на мигранток из Киргизии в Москве и снимали видео, как они избивают женщин с требованием прекратить отношения с мужчинами другой этнической принадлежности.
Но несмотря на то, что традиции ассоциируются с бесправием и покорностью женщин, в истории страны были и обратные примеры. В период присоединения киргизских территорий к Российской империи переговоры от имени южных племен вела Курманжан-датка (1811–1907), предводительница алайских киргизов, которая впоследствии стала полковником Русской императорской армии. В юности Курманджан сбежала от жениха, за которого ее насильно пытались выдать, и вышла замуж по любви за бека (у тюркских племен этот титул землевладельца) Алимбека. После смерти мужа она унаследовала титул датки (предводителя племен) и войско из 10 000 джигитов. В 1876 году Курманжан возглавила борьбу южно-киргизских регионов Кокандского ханства против «белого царя», но после поражения заключила мирное соглашение с новой властью и присоединила южные земли к России в обмен на высокие должности для своих сыновей.
Традиции и поп-культура
Тем не менее в обществе, поддерживающем патриархальные отношения, от женщины ожидают пассивности. Это отражается и в массовой культуре. Например, фильм режиссера Эрнеста Абдыжапарова «Боз салкын» («Светлая прохлада»), снятый в 2007 году, рассказывает историю городской девушки Асем, которая едет в деревню к своему жениху Мурату, чтобы познакомиться с его семьей. Но ее похищает другой парень по имени Сагын — не из любви, а потому, что ему нужна домохозяйка. Несмотря на то что Асем вынуждена выйти замуж за почти незнакомого человека, она находит в этом браке счастье. Картина была номинирована на премию «Ника» как лучший фильм СНГ и Балтии, хотя активисты и критиковали ее за романтизацию ала качуу.
А в 2018 году на популярном киргизском телеканале КТРК вышел сериал с похожим сценарием «Акшоола», где в одной из серий герой по имени Аман крадет героиню по имени Айпери, с которой был знаком лишь несколько дней. Но затем после уговоров подруги Айпери остается с похитителем. Другие серии этой мелодрамы оправдывают мужские измены и алкоголизм и транслируют негативное отношение к разводам. В социальных сетях молодые замужние женщины писали, что свекрови, посмотрев этот сериал, говорили им, что «Акшоола» учит женщин быть «правильными» женами. Сериал вышел уже после гибели похищенной Бурулай Турдаалы-кызы.
«В новостях я увидела репортаж про женщину, над которой издевался муж: на плечи ей он повесил шины с камнями, обливал ее водой, бил по лицу. И я подумала: какой ужас творится в нашей стране, ведь даже если она напишет заявление, то потом заберет его под давлением родственников, ведь это уят. Она вернется к мужу и будет дальше с ним жить», — рассказывает Forbes Woman певица Чолпон Талипбек. В 2021 году она выпустила клип на песню «Барба» («Не возвращайся»), сюжет которого посвящен проблеме домашнего насилия. «Ты не думай о том, что скажут люди, не бойся, что останешься одна. Тяжелые дни пройдут», — поет Чолпон.
«Почему я должна жить так, как ты считаешь нужным? Я же человек, и у меня есть свобода», — поет другая киргизская исполнительница, Зере Асылбек. В клипе на песню «Кыз» («Девушка») она одета в юбку и пиджак, под которым виден яркий кружевной бюстгальтер. По сравнению со многими современными исполнительницами она выглядит скромно, однако для восточной женщины подобный внешний вид — табу. На следующий день после премьеры клипа Зере стали поступать личные сообщения о том, что ее поступок — уят (в переводе — стыд), и угрозы отрезать голову. Чолпон Талипбек также критиковали за то, что она подняла в своем творчестве тему, о которой «лучше молчать».
«Очень важно, чтобы традиции не приносили вред, например, такие как ала качуу или уят, — зачастую их оборачивают в красивые сказки, — объясняет Чолпон в разговоре с Forbes Woman. — После выхода клипа я получила не только критику [со стороны традиционалистов], но и огромный отклик от женщин, которые писали «спасибо» и рассказывали свои истории».