Свобода и выгорание: женщины о карьере, бизнесе и материнстве в эмиграции
Валерия Коган
Соосновательница и гендиректор агротехнической компании Fermata. Запустила стартап в Израиле
— В 2017 году я поступила в докторантуру Ариэльского университета в Израиле и постепенно переехала туда жить. Идея создать Fermata возникла как раз во время моей учебы.
Сначала мы с партнерами попробовали реализовать проект в России, так как там находились мои основные связи и контакты. Мы довольно комфортно чувствовали себя в российском стартап-сообществе, но при этом не смогли выстроить эффективные взаимоотношения с рынком и потенциальными клиентами. Я думаю, что это было связано и с консервативностью российского рынка, и с ограниченным опытом нашей команды на тот момент. Параллельно я стала ходить на AgTech-мероприятия в Израиле, и меня поразила фантастическая разница в уровне проектов между двумя странами. Особенно отличалась бизнес-составляющая: я увидела, что AgTech-индустрия Израиля строится не юными стартаперами, а людьми с 30-летним опытом работы в индустрии и глубочайшим пониманием рынка и задач крупных корпораций. Это дало понимание, что глобальный проект из России при отсутствии специалистов подобного уровня построить будет сложно и мне нужно делать это в более конкурентной и динамичной среде.
Израиль принято называть «Startup Nation», потому что это родина огромного количества успешных стартапов от Waze (навигационное приложение. — Forbes Woman) до Monday (платформа для управления рабочими процессами в режиме онлайн. — Forbes Woman). Здесь есть десятки инкубаторов и акселераторов, в стране активно работают местные, европейские и американские венчурные фонды, а израильские предприниматели называют государство своим лучшим инвестором благодаря большой грантовой программе Israel Innovation Authority и доступу к международным грантам. Стоимость израильских компаний после ковида сравнялась со стоимостью компаний в Долине, что еще больше повысило привлекательность инвестиций в страну. Все это создает очень профессиональную и интересную среду для общения, обмена идеями и развития бизнеса.
Меня время от времени отбирают в разные шоукейсы и мероприятия, чтобы я была хотя бы одной женщиной среди них
Самое сложное на начальном этапе после переезда в Израиль — это, конечно, нетворкинг. Здесь спасает большое количество мероприятий, в которых можно участвовать и знакомиться с разными людьми. Наиболее важным для меня был конкурс Women of Agrifood Nation, финалисткой которого я стала в 2021 году. Всем финалисткам были предоставлены бесплатные консультации с экспертами-израильтянами высочайшего уровня, проживающими как в Израиле, так и за рубежом. Например, одним из экспертов был директор по инновациям компании Mondelez, а другим — питч-тренер, работающая с ведущими мировыми предпринимателями и инвесторами. На финальном мероприятии присутствовали сотни людей, которые являются лидерами моей индустрии. Также мы постоянно участвуем в местных шоукейсах, конкурсах и мероприятиях.
Мне кажется крайне важным, оказавшись в новой стране, отнестись с уважением к тому факту, что эта страна вас принимает. Для меня это означает не только честно платить налоги, но и быть открытым к найму местных сотрудников, к новым языку и культуре. Проще говоря, интегрироваться по-настоящему, не только брать, но и отдавать. Страна это ценит — например, у нас отличные отношения с местными государственными структурами и некоммерческими организациями.
Для интеграции в местную среду важно знать иврит. Большинство местных говорят на английском и на нем же проходят все мероприятия и встречи, но кулуарные разговоры все равно ведутся на иврите.
Я бы рекомендовала не пренебрегать услугами юристов и налоговых консультантов на начальном этапе. Да, сначала может казаться, что вся информация есть в открытом доступе и некоторые вещи можно сделать самостоятельно. Но, как показывает практика, дешевле заплатить за то, чтобы не совершить ошибки, чем потом их исправлять.
Для израильских предпринимателей крайне важен принцип diversity: я вижу, что меня время от времени отбирают в разные шоукейсы и мероприятия, даже если остальные компании-участники на уровень выше нашей, чтобы я была хотя бы одной женщиной среди них. Организаторы таким образом забрасывают меня в более конкурентную среду, в окружение опытных и успешных людей, общение с которыми очень многое дает. Не могу сказать, что это психологически всегда комфортно — понимать, что ты здесь потому, что ты — женщина. Но я стараюсь брать максимум от таких ситуаций. Гендерному разнообразию всегда уделяется большое внимание на всех мероприятиях. Есть даже специальные женские ивенты и конкурсы, как тот же Women of Agrifood Nation. Взаимная поддержка женщинами-предпринимательницами друг друга тоже очень сильна.
Ксения Семенова
Соосновательница медиа об искусственном интеллекте TheSequence. Переехала в США с ребенком
— Впервые в Штаты я попала в 2010 году, меня отправили спецкором «Сноба». Вскоре я стала шеф-редактором, и одной из моих обязанностей было создание сообщества глобальных русских в Северной Америке. За два года работы у меня появилось много знакомых и друзей как в русскоязычном, так и в американском сообществе. Но в 2012-м мне пришлось вернуться в Россию — «Сноб» закрыл деятельность в иностранных редакциях, а с двухмесячным сыном у меня не хватило сил искать новую работу в Америке. Плюс с тогдашним мужем решили, что до семи-восьми лет Ярошу будет хорошо пожить в России, чтобы получить основы языка.
Тогда же мы договорились, что неважно, в каких мы будем отношениях, но в первом-втором классе я увезу сына обратно в Америку. С момента беременности мне хотелось сделать ему главный подарок: свободу выбора. Чтобы воспользоваться этой свободой, нужно иметь широкий кругозор и опыт жизни в разных странах и условиях. Решение-то я такое приняла, но ни рабочей визы, ни гринкарты у меня на тот момент не было. Мужу было комфортнее в России, я же чувствовала себя дома только в Нью-Йорке. Так бывает: найдешь свой географический дом — и думай потом, что с этим делать. Когда в 2016 году я стала работать в TheQuestion, то пример фаундера Тони Самсоновой, которая жила между Москвой и Лондоном, вдохновил меня на то, чтобы просто взять и уехать в Нью-Йорк. В 2017 году я уехала одна, без сына — посмотреть, какие из связей смогу задействовать.
Новым для меня стало выстраивание связей не с отдельными людьми, а с целыми семьями, узнавать школьные и семейные обычаи американцев
Уже пару лет на тот момент я была активным участником института гражданской дипломатии TrackTwo, но с точки зрения работы ни одна из старых связей не сработала. Мне повезло в другом: в ноябре 2017-го был бум блокчейна. Меня дико заинтересовала эта тема, я продолжала быть главредом TheQuestion и при этом все глубже погружалась в тему криптовалют и блокчейна, вдруг оказавшись в эпицентре этой стремительно развивающейся индустрии. В Нью-Йорке у нас образовалось уникальное сообщество людей совершенно разных профессий, объединенных темой блокчейна; бесконечный нетворкинг, когда все друг другу открыты. За два месяца я обросла уникальными контактами, которые привели меня в Cindicator — это финтех-компания, которая использует мудрость толпы и искусственный интеллект, чтобы создавать аналитику по традиционным и крипторынкам.
К тому моменту, помимо журналистики, я много лет занималась пиаром и маркетингом проектов. Я выстроила в Cindicator пиар-отдел, а затем стала Chief Business Development Officer — директором по развитию бизнеса на международном уровне. Мы росли в Америке, открывали Корею, изучали Гонконг. Все это время с 2017 года я почти не видела сына — и дико скучала по нему. А еще я скучала по Нью-Йорку. Потом у меня случилось выгорание, и летом 2019-го я вернулась в Москву. Мой семилетний сын хорошо говорил по-русски, и мы с его папой решили, что опыта жизни в России, пожалуй, достаточно. В сентябре с небольшими собственными накоплениями я уехала в Штаты вдвоем с сыном.
Первые полгода я занималась бытовыми вопросами: устраивала сына в школу, помогала ему с адаптацией. Он ни слова не знал по-английски, важно было проводить с ним как можно больше времени, но при этом и погружаться в американскую жизнь. Новым для меня стало выстраивание связей не с отдельными людьми, а с целыми семьями, узнавать школьные и семейные обычаи американцев. Было так интересно наблюдать, как случается дружба: даже без общего языка люди находят друг друга и сдруживаются крепко-крепко. Так Ярош «вдружился» в Дилана Гринберга, а семья Гринбергов через эту дружбу очень помогла нам с адаптацией.
Помимо этого, я настраивала сыну собственную программу допобучения, чтобы дать ему больше математики, а также поддерживать русский на хорошем уровне. Плюс активно занималась документами: подавала на гринкарту. В 2020 году за день до долгосрочного закрытия офисов на пандемию я сдала отпечатки пальцев, и через несколько месяцев мне пришло одобрение моей заявки. Но на дворе пандемия — все закрыто, работы нет, повсюду сокращения. Мы с сыном уехали из Манхэттена в северную часть штата Нью-Йорк в дом к другу Тиму, которого я знала еще со времен «Сноба». Он превратил свой дом в коммуну друзей, вместе переживающих пандемию (про нашу жизнь там была публикация в New York Magazine).
Еще до пандемии я планировала запустить небольшое медиа про искусственный интеллект — мне казалось, что он по-прежнему окружен мифами. За время работы в Cindicator мне не раз приходилось выступать на конференциях, рассказывая в том числе про ИИ, который мы применяли для создания финансовой аналитики. На одной из таких конференций я познакомилась с Хесусом Родригесом, который стал моим хорошим другом и ментором. Он очень успешный предприниматель и инвестор с миллионными экзитами, а хобби у него — вести блог про машинное обучение и искусственный интеллект. Мы решили вывести его блог на новый уровень, сделать независимым от платформы Medium, а заодно проверить, есть ли потенциал у моей идеи про полномасштабное СМИ. Так мы начали TheSequence — образовательную рассылку про машинное обучение и искусственный интеллект. Сейчас у нее более 120 000 читателей и около 20 клиентов, оплативших спонсорство рассылки. Хобби стало основной работой.
Остается время и на другие проекты. После Cindicator многие обращаются за маркетингом и биздевом в Штатах — я периодически консультирую. А в прошлом году неожиданно запустился проект с институтом гражданской дипломатии TrackTwo. Мы готовим книгу про то, как Майкл и Далси Мерфи в 1980-е в разгар холодной войны нашли возможности выстраивать отношения между СССР и Америкой самым неожиданным способом: первые телемосты между странами, контакты астронавтов и космонавтов, первая поездка Ельцина по Америке, перевод важной психологической литературы и совместные медицинские исследования. Им все говорили, что отношения между странами настолько плохие, что никакие усилия граждан ничего не поменяют, но у Мерфи было очень сильное желание дать двум странам увидеть друг друга и понять, как много хорошего мы можем друг для друга сделать. Сейчас это кажется снова как никогда актуальным.
Для ведения таких сторонних проектов я открыла свою консалтинговую компанию Turing Post. В Штатах открытие бизнеса — вопрос условных $200-400, без каких-либо проволочек: нужно определиться с типом компании для правильного налогообложения, решить, один фаундер или несколько, выполнить определенные условия для штата, в котором компания имеет представительство. Для штата Нью-Йорк, например, это две публикации о вашей компании в официальных источниках. Правда, мне до сих пор очень многое непонятно с налогами: я еще не проходила полный круг с собственным бизнесом, стараюсь по максимуму делегировать такие вещи. Как и многое остальное: в Штатах это делать удобно, по любому вопросу можно найти своего специалиста. А еще мне очень во многом помогают друзья. События последних двух лет как-то четко обозначили, кто есть кто, и помогли сплотиться.
Мария Заяц
Управляющий директор PR-агентства Vinci Asia Ltd. Построила карьеру в Китае
— До переезда я работала в Москве пресс-секретарем «Крокус Групп», занималась проектами, связанными с развитием Дальнего Востока, затем занимала пост PR-директора в кинокомпании Amedia. Параллельно я вела несколько проектов, ориентированных на рынок Китая. Постепенно я начала понимать, что в России расти дальше будет сложно, особенно учитывая малое количество глобальных корпораций. Хотелось новых челленджей, поэтому решила обратить внимание на международные рынки.
В Китае много международных компаний, которые хотят проникнуть на закрытый местный рынок, и через них ты так или иначе получаешь опыт работы с разными регионами мира — Европой, Америкой, Ближним Востоком и не только. Здесь больше, чем в России, возможностей поучаствовать в проектах международного уровня, что в разы бы улучшило мое портфолио с точки зрения коммуникационных проектов.
В 2015 году я переехала в Китай, чтобы заниматься местными ивентами для TedX, потом начала работать в подразделении XiaoYi (компания, которая производит камеры и технологии компьютерного зрения. — Forbes Woman), где возглавляла международный департамент маркетинга. В то же время я изучала китайский рынок, потому что параллельно работала в тесной связке с китайскими командами, которые занимались маркетингом в Китае и Азии в целом. Еще когда я была PR-директором Amedia, подружилась с Марией Лапук (соосновательница Vinci Agency. — Forbes Woman). В какой-то момент мы с ней стали чаще работать вместе (я консультировала, занималась фриланс-проектами), увидели, что есть большой запрос на мою пиар-специализацию, и решили вместе открыть в Китае представительство Vinci.
Главной трудностью после переезда для меня было знание языка — я достаточно плохо говорю по-китайски. Я пыталась учить его параллельно с работой, ведь язык — самое важное, особенно в сфере коммуникаций. Сейчас мое знание китайского языка скорее базовое, но этого хватает, чтобы выживать и справляться со всеми входящими вопросами.
Я все еще не поняла до конца, с чем бывает связано пренебрежительное отношение — с тем, что я иностранка, или все-таки с тем, что я женщина
Моя сфера — коммуникации, поэтому я анализировала, как работают местные медиа, маркетинг, китайский интернет (а это довольно странная субстанция). Надо было понять все основные законы, запрещенные темы, как работает цензура, что можно и что нельзя делать. Оказалось, что вещи, которые могут быть для нас абсолютно естественны, для китайцев с культурной или, например, законодательной точки зрения неприемлемы. Цензура здесь очень сильна, и поэтому нужно понимать, какие темы лучше не поднимать, иначе компания может попасть в черный список, а сотрудники — в тюрьму. Запретными могут оказаться самые разные темы, начиная от Санта-Клауса и Винни-Пуха и заканчивая местными протестами, оппозицией или религией.
Работая с крупными китайскими корпорациями вроде Xiaomi, Tencent, Alibaba и традиционными промышленными бизнесами (нефть, газ, электроэнергетика и т. д.), ты все-таки можешь столкнуться с немного пренебрежительным отношением к себе. Я все еще не поняла до конца, с чем такое отношение связано — с тем, что я иностранка, или все-таки с тем, что я женщина, ведь большая часть топ-менеджмента — мужчины. Пренебрежительное отношение не было постоянным, скорее редким, но все же оставляющим «отпечаток», ведь тебя будто не воспринимают всерьез, а ты при этом не можешь понять, в чем именно проблема. Однако если твои партнеры учились или выросли за рубежом, получают международное образование или свободно говорят на английском, тогда вообще нет вопросов и проблем. Я думаю, что обстановка даже более благоприятная, чем в России.
У китайцев также особенная гендерная ситуация, что связано с практикой «Одна семья — один ребенок» (демографическая политика Китая, согласно которой семьям с 1979 по 2015 год нельзя было заводить больше одного ребенка, привела к увеличению доли мужчин. — Forbes Woman). Мужчины главные во всем, но женщин меньше, и поэтому они имеют больше шансов делать то, что хотят. Женщины могут занимать значительные места в различных сферах деятельности, управлять бизнесами. Гендерное равенство прописано в уставе Коммунистической партии.
Катерина Антонова
Основательница PR-агентства Aeris PR. Начала бизнес в США
— В США я впервые попала в 2018 году, когда прилетела в Нью-Йорк по работе, и тогда же оказалась в Лос-Анджелесе. Через пару месяцев — в Сан-Франциско. В итоге я твердо решила остаться в Калифорнии на какое-то время. В России у меня тоже был и пока есть бизнес, но сейчас практически вся работа на этом рынке приостановлена по понятным причинам.
Причин стать предпринимателем в Америке очень много, особенно в моей сфере, — сейчас мы занимаемся пиаром технологических стартапов и венчурных фондов. Во-первых, рынок в США огромный. Конкуренция при этом тоже, но это даже интересно, так как стимулирует быстрее учиться, расти и развиваться. Во-вторых, количество СМИ — здесь их очень много. В России довольно мало медиа, которые пишут про бизнес (и с каждым годом, увы, все меньше). В-третьих, стоимость услуг: в США она, конечно, выше.
Начать собственный бизнес в Америке сложно главным образом психологически. Было непросто избавиться от страхов и предубеждений.
При получении визы или ВНЖ с сексизмом и стереотипами я ни разу не сталкивалась. Слышала истории, что некоторых одиноких девушек, прилетающих в США, допрашивают и просматривают телефон, но это скорее исключение, чем правило. В США в целом очень развита инклюзивность, а гендерное равенство более проявлено, чем в России. Тем не менее иногда молодых привлекательных девушек действительно могут поначалу воспринимать несерьезно — флиртовать на рабочей встрече или же просить поговорить с «начальником», думая, что девушка всего лишь ассистентка. Но у меня таких ситуаций практически не было. Помогает проработанный имидж, деловой стиль в одежде, обозначение границ, уверенность в голосе, четкое позиционирование себя с первых минут общения и уже наработанные временем и делом репутация и узнаваемость.
Некоторые, переезжая, стремятся избегать общения с соотечественниками, но, на мой взгляд, это возможность сориентироваться в новом месте с минимальным стрессом
Практических сложностей с открытием своего основного бизнеса у меня не возникло — это делается онлайн и занимает 15 минут. Мое агентство зарегистрировано в штате Дэлавер, а офис находится в Сан-Франциско. Счет в банке открывается тоже довольно быстро, в некоторых банках это можно сделать через интернет. По моему опыту, банковское обслуживание в США даже обычных клиентов на очень высоком уровне, такое же, каким бы было премиальное в Москве.
Предпринимательство в целом ничем не отличается от российского. Отличается язык и культурные особенности, которые нужно просто изучить и знать. Но США — очень многонациональная страна, поэтому отношение, например, к акценту, если он есть, очень лояльное.
Зато в России намного проще и удобнее устроено налогообложение. Все делается автоматически и онлайн, а в США без CPA (сертифицированного бухгалтера. — Forbes Woman) сделать что-то самому очень непросто, система непонятна зачастую даже американцам. Найти опытного CPA и хорошего местного юриста мне помогли знакомые.
Важно интегрироваться в бизнес-сообщество и активно заниматься нетворкингом. Первое, на что стоит обратить внимание, — русскоязычные местные сообщества, которые есть в каждой стране. Некоторые люди, переезжая, стремятся избегать общения с соотечественниками, чтобы быстрее влиться в новую культуру, но, на мой взгляд, это прекрасная и понятная возможность социализироваться и сориентироваться в новом месте с минимальным стрессом. Например, при Y Combinator есть комьюнити для русскоговорящих стартаперов YCombinator in Russian. Есть сообщество «Startup Котики», основанное инвестором Игорем Шойфотом, с бесплатным участием, доступом к менторам и инвесторам.
Также стоит вступать в местные профессиональные комьюнити по своей специализации. Я, например, стала частью PRSA (Public Relations Society of America), профессионального американского сообщества PR-специалистов, и GWPR (Global Women in PR). Для бизнес-знакомств можно использовать соцсети и локальные онлайн-сервисы. Например, LaunchClub, который с помощью искусственного интеллекта соединяет вас с релевантными вашим запросам людьми.
Анастасия Черникова
Главный редактор Vivid Minds. Запустила в США медиа
— Впервые в Нью-Йорке я побывала в 2012 году — город мне так понравился, что я стала приезжать регулярно. В 2014-м, когда из-за санкций рубль упал, я поняла, что пора переключаться на международный рынок. В России я работала бизнес-журналистом и писала вдохновляющие истории предпринимателей — self-made героев, которые строили бизнес. В то время многие из них стали уезжать из страны, а кто оставался, находились в подвешенном и отчаянном состоянии. Наблюдая это, я поняла, что готова уехать. Я не знала, что из этого получится, поэтому не называла переезд эмиграцией. За две недели ушла с работы, собрала вещи и с туристической визой и $3000 уехала в Нью-Йорк.
Нью-Йорк мне нравился своей энергией — я много где была и нигде не встречала подобного. Это город людей, которых не смущают трудности, которые готовы напрягаться и любят интересные истории. Энергия и в людях, которые сюда приезжают, и в бренде города — фильмы Вуди Аллена, книги Фицджеральда, огромная индустрия искусства, стремление людей осуществить свои мечты. Это все заряжает. Здесь я не чувствую страха за свою жизнь. Предприниматели поддерживают друг друга, и провалы не воспринимаются как катастрофы. Понятно, что есть свои вопросы — например, связанные с новой этикой и культурой отмены — но пока есть диалог, общество способно влиять на это и выбирать, что лучше.
Открыть компанию в США просто и можно даже по туристической визе. Дальше речь идет о поиске клиентов и заработке — сложность зависит от типа бизнеса. Я открыла маркетинговое агентство, которое помогало с организацией митапов и конференций, пиаром и контент-стратегией. Я платила американским редакторам, чтобы те финально вычитывали тексты, и консультантам на американском рынке, которые давали советы. Конференции помогли мне с нетворкингом. В 2018 году я участвовала в организации World Crypto Economic Forum, где выступали лидеры блокчейн-индустрии — Ник Забо, Майкл Аррингтон и другие. Затем меня пригласили помочь еще с несколькими форумами — я брала интервью у спикеров и отвечала за медиачасть: привлечение журналистов, модераторов, информационных партнеров и другие вещи.
Вместе с тем я продолжала искать путь в журналистику, потому что рассказывать истории — то, что я люблю больше всего. Пообщалась с друзьями, окончившими Колумбийский университет и Университет Нью-Йорка (NYU), изучила истории ключевых журналистов в топовых изданиях вроде The New York Times. В итоге я решила запустить собственное медиа, где буду рассказывать об интересных людях, которые прошли через тернии, чего-то добились и вдохновляют меня. Так появился проект Vivid Minds — мы берем интервью у лидеров из разных сфер и рассказываем о том, как они преодолели проблемы и пришли к цели.
Как пишущему человеку, мне было сложно принять факт, что я не могу писать на английском так же хорошо, как на русском
Мы пишем для таких людей, как мы сами, — активных и творческих, которые хотят делать то, что любят, и при этом не сидеть без денег. Одна из задач — рассказывать об интернациональных историях в Америке, потому что как иммигрант я лучше чувствую эту повестку. С другой стороны, меня волнует тема ментального здоровья. Многие сталкиваются с выгоранием, депрессией, но не готовы об этом рассказывать. Говорить об этом важно: без ментального здоровья даже глобальные цели меркнут, нет энергии и сил что-то делать.
Что касается монетизации издания, то с этим непросто, как и с любым медиабизнесом: мы планируем развивать сообщество Vivid Minds — готовимся запустить серию мероприятий совместно с Columbia Business School, где лидеры из различных сфер будут делиться опытом, и привлечь под это спонсоров. Кроме этого, я готовлю спонсорские предложения для людей, которые хотят поддержать проект. Глобальный контекст и работа на международный рынок дают много преимуществ — по e-mail-адресам я вижу, что на Vivid Minds подписываются в основном американцы.
Как пишущему человеку, мне было сложно принять факт, что я не могу писать на английском так же хорошо, как на русском. В какой-то момент я расслабилась и стала автоматически отправлять свои тексты американскому пруфридеру (редактору, который занимается вычиткой текста. — Forbes Woman). Мой английский за пять лет сильно улучшился, и сейчас мои американские друзья говорят, что он намного лучше, чем у среднего американца, но я все еще не рискую публиковать тексты публично без финального прочтения носителя языка. С точки зрения бизнеса это, конечно, затратно, потому что если бы я запускала издание на русском языке, я бы легко вычитывала тексты сама, но в этом случае я всегда работаю в паре.
В США существует множество грантов для поддержки женщин. Есть отдельные конкурсы и программы, нацеленные на развитие женского предпринимательства, — этим всем, конечно, нужно пользоваться. Кроме этого, есть программы, поддерживающие свои сообщества, — например, латинские, азиатские и так далее. А вот системного подхода к поддержке русскоязычного сообщества я не встречала. Сейчас, когда произошел раскол в обществе, кажется, что это будет еще сложнее.