Как сделать премию, которая продвигает российских научных журналистов за рубежом
«Безумная идея»
История премии началась 21 августа 2018 года, когда Ольга отправила Александре текстовое сообщение: «Саша, у меня есть безумная идея. Я думаю, нам нужно сделать Best Russian Science Writing». Это было отсылкой к Best American Science Writing — американской книжной серии, в рамках которой издаются ежегодные сборники лучших научных статей. В России ничего подобного не было. От идеи выпускать книги Ольга и Александра пока отказались, но конкурс решили сделать.
К тому времени у них уже был опыт организации премии «Коммуникационная лаборатория», которая с 2016 года вручается лучшим коммуникаторам научных и образовательных организаций. Кроме того, Александра до этого входила в команду главной государственной премии для популяризаторов «За верность науке». Так что они хорошо представляли процесс разработки методологии премии и имели первоначальный пул экспертов — специалистов по научной коммуникации. Это два из трех компонентов, которые, по их мнению, нужны для организации хорошей премии.
Третий и главный необходимый компонент — многочисленные и сильные участники. Их начали привлекать в декабре 2018 года. «Мы обращались в редакции, лично написали большому количеству известных нам редакторов целых СМИ и тематических научных разделов, — вспоминает Ольга. — Рассказывали, что готовим такой конкурс, и предлагали выдвигать лучших авторов». В первый год от каждой редакции принималось по пять статей, без ограничения числа авторов. В итоге организаторы получили почти 200 заявок.
Первым генеральным партнером премии стал Фонд инфраструктурных и образовательных программ (ФИОП) «Роснано». При его поддержке бюджет первой премии в 2019 году составил около 1 млн рублей.
Из этих денег оплачивается работа организаторов, гонорары экспертов, билеты победителям на международные форумы, перевод их статей на английский для международных конкурсов, выпуск брошюр и других дополнительных материалов, а также PR-сопровождение премии.
Премия вручается ежегодно в рамках форума научных коммуникаций АКСОН — Ассоциации коммуникаторов в сфере образования и науки. Ассоциация была учреждена в 2016 году представителями ТАСС, Университета ИТМО, Московского политеха, МФТИ и портала «Теории и практики». С 2017 года ассоциация ежегодно проводит Российский форум по научной коммуникации. АКСОН представляет Россию в Международной федерации научной журналистики (World Federation of Science Journalism) и является ассоциацией — сооснователем аналогичной европейской федерации (European Federation of Science Journalism).
Председателем экспертного совета — жюри — первой премии «Научный журналист года» стал Егор Задереев, руководитель группы научных коммуникаций Красноярского научного центра Сибирского отделения Российской академии наук (СО РАН) и один из самых узнаваемых популяризаторов науки старшего поколения. В экспертный совет входят коммуникаторы научных и образовательных организаций, представители бизнеса, победители премии прошлых лет и занимающиеся популяризацией науки ученые. «Экспертный совет мы стараемся сделать сбалансированным, чтобы в нем было примерно поровну представителей разных областей науки, организаций, а также мужчин и женщин. А дальше уже как они проголосуют. Среди наших лауреатов есть и мужчины, представители очень разных СМИ и разных поколений научных журналистов», — рассказывают организаторы. Председатель совета меняется каждый год: эту функцию берет на себя один из руководителей вуза, принимающего в текущем году форум АКСОН.
Голосование проходит в два тура, его методика разрабатывалась совместно с эконометристами из ВШЭ. В первом туре всех кандидатов делят на пять одинаковых «корзин» с примерно аналогичным составом (учитывается соотношение крупных и небольших СМИ, статей общей направленности и научно-популярных и т. д.) Эксперты делятся на пять команд, каждая команда читает тексты кандидатов из одной «корзины». Каждый эксперт из команды номинирует пять конкурсантов из «корзины». Эти номинации суммируются, в результате из каждой «корзины» в финал выходят по два человека.
Во втором туре идет голосование по принципу instant run-off: уже весь экспертный совет выбирает самых лучших из финалистов, и каждый эксперт распределяет их по местам с первого по пятое. «Это лучше, чем если бы кандидатам ставили баллы по разным параметрам, потому что тогда «щедрые» эксперты давали бы больше баллов, чем «скупые», и результаты исказились бы. Также при такой системе предвзятый эксперт едва ли сможет ощутимо помочь своему протеже», — делятся организаторы. Данные этой расстановки обобщаются, и на их основе определяются победители.
Первой победительницей премии «Научный журналист года» стала Евгения Щербина, работавшая на портале «Чердак» (мультимедийный научно-популярный проект ТАСС, сейчас называется просто «Наука»). Как и лауреатов следующих лет, организаторы номинировали ее на премию «Европейский научный журналист года» (European Science Journalist of the Year — премия АКСОН официально является ее российским этапом), в том числе переведя ее статьи на английский и составив рекомендательное письмо. Призом победителю решили сделать не деньги, а поездку — на ведущую профессиональную нетворкинговую площадку, Всемирную конференцию научных журналистов, которая в 2019-м проходила в Лозанне. Такие поездки должны были стать традицией, но помешал ковид: и всемирная, и европейская конференции то отменялись, то «переходили» в онлайн. Теперь надежда на 2022 год — победителя будет ждать европейский форум в нидерландском Лейдене.
Реформы и трудности
На второй год существования премии оргкомитет решил немного изменить методику приема заявок. Во-первых, теперь каждая редакция могла выдвигать только двух авторов, каждый из которых должен был предоставить по три своих статьи — чтобы окончательно синхронизироваться с европейским конкурсом, в котором такие же требования. Во-вторых, журналисты-фрилансеры получили право выдвигать себя сами — но с уплатой оргвзноса 1000 рублей. За методологическими изменениями стоял свежий взгляд: председателем Экспертного совета стал Данил Федоровых, заместитель проректора НИУ ВШЭ — именно этот вуз в тот год принимал форум АКСОН.
Общее количество заявок при этом осталось на том же уровне, что организаторов полностью устраивает. «Наша цель — обеспечить максимально полную представленность самых сильных авторов и редакций, чтобы нашим экспертам было из чего выбирать. Но цели набрать сверхмного заявок нет. При увеличении количества выше определенного порога снижается и среднее качество заявок, и качество экспертизы — эксперты физически не могут качественно отсмотреть слишком много статей, — объясняет Александра. — Выбирая от себя двух лучших авторов, редакция пропускает их через первичное сито, делая за нас часть экспертной работы. Оргвзнос для «самовыдвиженцев» такое же сито, позволяющее отсечь, скажем так, графоманов».
Но главным событием 2020 года для премии оказалась не эта реформа, и даже не пандемия коронавируса, а реформа институтов развития, о которой заявил в конце ноября премьер-министр Михаил Мишустин. ФИОП решили передать под управление ВЭБа, в результате чего он резко сократил финансирование «Научного журналиста года». В 2021 году оно составило всего 300 000 рублей. В итоге Добровидова и Борисова провели премию себе в убыток.
Тем не менее премию удалось сохранить и даже, как и в первый год, символически заплатить по 2000 рублей каждому члену экспертного совета за его работу. «Часть экспертов от [этой суммы] отказывается, часть переводит на благотворительность, но для нас важно создать с ними рабочие отношения, — говорит Александра. — Благодаря этому у нас все эксперты очень вовлеченные, в каждом туре голосует по 80-90%. Это к вопросу о мелочах, из которых складывается качественная премия».
Лучшим российским научным журналистом в 2020 году была признана Мария Пази из «Русского репортера». После того как организаторы помогли ей выдвинуться на European Science Journalist of the Year, Мария выиграла и эту премию — первой из россиян. Вскоре после этого она написала для Forbes Woman статью о том, как женщины завоевывали для себя право быть популяризаторками науки.
«Мне кажется, когда Маша получила премию, это была такая акция по защите нашего общего достоинства, — говорит Ольга. — Потому что есть такое на самом деле необоснованное мнение, что в России какая-то провинциальная научная журналистика. Но она не более провинциальная, чем в других странах».
Партнеры и номинации
В 2021 году Александре и Ольге пришлось «в пожарном режиме», за месяц до старта конкурса, искать нового генпартнера взамен ушедшего ФИОПа. К счастью, к тому времени у них уже были налажены хорошие связи с международной научно-технологической компанией Merck. Летом 2020-го они совместно делали виртуальную мастерскую «Вокруг медицины», где рассказывали о том, как работает фарминдустрия, как проводятся клинические испытания новых препаратов — тема, которая вскоре стала очень «горячей» в связи с вакцинами от COVID-19. Стороны оказались довольны сотрудничеством, и когда Александра и Ольга предложили Merck стать генеральным партнером премии «Научный журналист года», в компании охотно согласились.
«С Merck условия сотрудничества совершенно такие же, как и с ФИОПом, в том числе финансовые, — говорит Александра (но конкретных сумм не раскрывает). — В том числе, что важно, генеральный партнер никак не влияет на ход голосования. Merck как международная компания с очень жестким режимом compliance (здесь — требований, связанных с возможными конфликтами интересов. — Forbes Woman) даже отказалась от включения своего представителя в экспертный совет, хотя эта опция была в пакете спонсора ФИОП».
Кроме нового генерального партнера, у премии в 2021-м впервые появились вдобавок к основному конкурсу тематические номинации: «Изменение климата и адаптация», «Гражданская наука и научное волонтерство». «Таким образом, мы решили расширить пул победителей и подсветить интересные нам направления в научной журналистике, — объясняет Ольга. — В частности, изменение климата, о котором я сама пишу уже больше 10 лет. Это все еще достаточно новая и сложная тема, которой мейнстримовые СМИ побаиваются. Мы рассчитываем простимулировать их, награждая авторов, которые хорошо об этом пишут». Для запуска новых номинаций организаторы привлекают и новых партнеров — например, партнером «климатической» номинации стал российский фонд «Развитие и окружающая среда».
Интересно, что в минувшем году лауреатом премии впервые стал самовыдвиженец. Серебро в основном конкурсе взял Никита Лавренов, пишущий для изданий «N+1» и «Кот Шрёдингера».
Длинная история
В 2022 году у премии, возможно, появится больше номинаций — в тот момент, когда готовился этот материал (в середине декабря 2021-го), организаторы думали об этом. «Мы хотели бы подсветить социальные науки, что-то сделать по медицине в контексте ковида или вне его. Смотрим в сторону блогов, — говорила Александра. — Но мы не будем запускать тематические номинации без партнера. Во-первых, потому что на это требуется бюджет, а во-вторых, наличие партнера говорит о том, что это нужно не только нам — это такой дополнительный индикатор востребованности тематики. Так что мы открыты к новым сотрудничествам».
Также в планах АКСОНа — делать образовательные проекты, вовлекая в них лауреатов премии. Совместно с тем же фондом «Развитие и окружающая среда» они выпустили пособие для научных журналистов о том, как правильно писать об изменении климата. Организаторы рассчитывают, что в 2022-м таких проектов станет больше.
Глобальная цель — обеспечить долгосрочную устойчивость проекта, окончально сделать премию ежегодной традицией в профессиональной среде. Ольга вспоминает, как она училась в MIT по программе для научных коммуникаторов и знакомилась с историей премии Американской ассоциации содействия развитию науки (сейчас она называется Kavli, в честь поддерживающего ее фонда). Эта премия была основана в 1945 году, и по тому, кто получал ее награды, можно проследить всю историю американской научной журналистики. Премия «Научный журналист года», по задумке основательниц, должна стать тем же для нашей страны. «Хочу, чтобы это была длинная история», — говорит Ольга.
Кстати, на премию Kavli победителям российской премии тоже, возможно, будут помогать подаваться. Процедура там существенно не отличается от European Science Journalist of the Year. А выиграть еще и американскую премию было бы важным достижением для всего коммьюнити российских научных журналистов, для развития которого и была в свое время создана ассоциация АКСОН.