Мизогиния, насилие, шарлатанство: о чем рассказывает фильм «Бал безумных женщин»
Эжени — молодая, страстная, уверенная в себе девушка из состоятельной семьи. Она хочет вести такую же жизнь, что и ее брат, — бывать в свете, знакомиться с людьми, но общество требует от нее другого поведения. Чтобы погулять по городу, посидеть в кафе или прийти на похороны любимого писателя, Эжени приходится убегать из дома. А затем она обнаруживает у себя дар, который становится для нее проклятием, — она может видеть и слышать умерших. Узнав об этом, отец Эжени обманом доставляет ее в психиатрическую лечебницу, которую возглавляет знаменитый доктор Жан-Мартен Шарко.
«Бал безумных женщин» — экранизация книги писательницы Виктории Мас. В 2019 году роман «Бал безумных» стал одной из лучших книг года по версии журнала Le Point, а также вошел в топ-100 самых важных книг года по версии журнала Lire. Название книги и фильма отсылает к балу с участием пациенток знаменитой психиатрической лечебницы «Сальпетриер» — такие «балы» реально проходили в Париже в XIX веке.
Истерия
В клинике, где в разное время находилось до 5000 пациенток (в том числе оказавшихся в этом заведении без особых на то причин), лечили женщин с шизофренией, эпилепсией, эгоманией и истерией. Последняя была самым частым психиатрическим диагнозом у женщин в XIX веке. Название его происходит от греческого hystera — «матка»: считалось, что именно этот орган ответственен за психические расстройства у женщин. Представления о причинах, симптоматике, течении и лечении истерии менялись со временем.
Сам термин «истерия» ввел в оборот Гиппократ, который считал, что матка сдавливает органы, перемещаясь внутри тела женщины. Похожих взглядов придерживались в Древнем Египте. Римляне пришли к выводу, что матка все же неподвижный орган.
Среди причин называли сексуальный голод, отсутствие беременностей или, наоборот, слишком частые роды. Врач Соранус Эфесский, автор трактата «Гинекология», живший во II в. н. э., считал, что истерии предшествуют «повторяющиеся выкидыши, преждевременные роды, долгое вдовство, задержка менструации, конец обычных деторождений или вздутие матки». В период позднего Средневековья психические заболевания объяснялись одержимостью дьяволом, а женщин, заподозренных в этом, в лучшем случае подвергали процедуре экзорцизма, в худшем — сжигали. В XVII в. появилась гипотеза о том, что «болезнь» вызвана эмоциональным состоянием, в том числе «непомерными страстями и фантазиями». Тогда же некоторые врачи высказывали предположение, что страдают от нее в основном дамы из высших сословий, в то время как простые женщины подвержены болезни в намного меньшей степени. В Викторианскую эпоху появление истерии связывали с нравственностью пациентов.
Еще в XI в. женщина-врач Троттула Рогиерская из Солерно и известная писательница и аббатиса Хильдегарда Бингенская из Германии предполагали, что симптоматика истерии может наблюдаться как у женщин, так и у мужчин. Но только с XVII в. эта идея получила широкое распространение.
В качестве лечения в античности прописывали медикаменты, которые якобы возвращали матку на место, активную половую жизнь или, наоборот, воздержание. В XIV–XV вв. истерию лечили пиявками и банками, которые ставили внизу живота. В XIX в. популярным методом лечения стал массаж — некоторые авторы считают, что именно с этой целью в 1882 году был изобретен вибратор (в то время он считался исключительно медицинским инструментом и имел большой успех). Среди других методов, описания которых можно найти в медицинских документах того времени, — удаление яичников, прижигание или даже удаление клитора.
«Сальпетриер»
Французский врач-психиатр, учитель Фрейда Жан Шарко, в клинику которого и попадает главная героиня фильма Лоран, считал истерию неврологическим заболеванием. Свои теории и методы он проверял как раз на пациентках «Сальпетриер».
Эжени оказывается в палате с десятками больных женщин, где все кажется как будто темнее и страшнее. Ее элегантное платье постепенно изнашивается, а сама она теряет лоск, в том числе из-за процедур, которые иногда напоминают пытки — длительные погружения в ледяные ванны, голодание, не говоря уже об ограничении свободы и моральном давлении.
В «Сальпетриер» реальный доктор Шарко испытывал на пациентках множество методов лечения, в том числе сомнительных и даже откровенно шарлатанских. Например, истерию он лечил сдавливанием области яичников с помощью специального корсета, который сконструировал его интерн Поль Пуарье. Болезнь Паркинсона — с помощью вибростула и виброшлема (заметив, что на людей с нервными и психическими заболеваниями часто благотворно влияет поездка в трясущейся повозке или покачивающемся вагоне поезда). Локомоторную атаксию (нарушение координации движений) — подвешиванием пациентов за шею и плечи. А в рамках лженаучной концепции месмеризма больных лечили магнетизмом и наложением металлических пластин.
Шарко впервые использовал для лечения пациенток гипноз. А наблюдая за их выходом из гипнотического состояния, задумался о психологической природе истерии. Работавший под его началом доктор Пьер Жане развивал теорию о том, что истерия — результат убежденности пациента в том, что у него есть патология.
Не имея достаточных данных о физиологии патологических процессов, Шарко и его коллеги перебирали известные им старые и новые методы лечения и наблюдали. Согласия пациенток никто не спрашивал — до конца XVIII в. они вообще содержались в кандалах. Женщины из «Сальпетриер» превращались для врачей в подопытных кроликов и лишались человеческого достоинства.
Бал
Кульминацией потребительского отношения к больным становится ежегодный бал, в котором участвуют как пациентки «Сальпетриер», так и светская публика Парижа. Лоран в фильме демонстрирует, что это событие проводится в угоду людям, для которых женщины с диагнозами — вроде цирковых обезьянок в вульгарных костюмах.
В реальной жизни современники относились к подобным балам по-разному. «Нет ничего более мирного, более спокойного, более нежного, ничего более приветливого и обнадеживающего, чем этот клуб сумасшедших: он похож на один из тех семейных буржуазных праздников, которые соседи организуют вскладчину по случаю масленичной недели», — писала газета Le Petit Parisien в 1887 году.
Реальный доктор Шарко подобные балы не любил, считая их неэтичными по отношению к пациенткам. Хотя сам он и проводил публичные сеансы гипноза, очевидно, он видел разницу между научно-просветительскими мероприятиями и увеселительными.
Возможно, изначально у бала была терапевтическая функция, основанная на передовой для того времени идее, что пациенткам психиатрической клиники нужна социализация и развлечения, а не только процедуры и гипноз. Однако гости бала, для которых вечеринка в «доме дураков» была диковинным развлечением, привнесли искаженное восприятие.
Мизогиния
В «Сальпетриер» помещали не только женщин, нуждавшихся в медицинской помощи, но и тех, кто был не удобен или не угодны семье. Поводом для постановки психиатрического диагноза могло быть заявление женщины об изнасиловании, проявление предменструального синдрома, мастурбация, слишком сильное увлечение чтением или просто слишком независимый характер, — как, например, в случае с американкой Элизабет Паккард, которая, впрочем, после нескольких лет в закрытом учреждении смогла доказать свою вменяемость и основала Общество по борьбе с психиатрическими больницами.
В фильме «Бал безумных женщин» Эжени, оказавшись в клинике, знакомится с Женевьевой (ее играет сама Лоран в возрастном гриме), сухой и черствой медсестрой, которая строго следует правилам, заботится о пожилом отце и отказывает себе в праве на личную жизнь. Все это оказывается ее способом скрыть горе по умершей сестре. Сверхъестественный дар Эжени помогает двум женщинам — молча прячущей свою боль и упрятанной в закрытое учреждение за нежелание молчать — сблизиться.
При этом фильм Лоран — не «Шестое чувство» по-французски: никаких призраков зритель здесь не увидит. Это история о том, как женщина, не вписывающаяся в рамки, становится костью в горле для окружающих ее мужчин. Это воплощенное в костюмной драме с аккуратно подобранными деталями высказывание об обществе, в котором глубоко укоренена мизогиния. Когда Эжени буквально силой затаскивают в здание больницы и раздевают догола, она кричит, что не больна и хочется уйти, но заполняющая бумаги медсестра отвечает: «Это не тебе решать: сначала за тебя решал твой отец, а сейчас будет решать доктор Шарко».
Уже ученик доктора Шарко, Зигмунд Фрейд писал об истерии у мужчин, а в XX в. врачи описывали симптомы, похожие на истерические, у солдат во время или после боевых действий. Начиная с середины XX в. этот диагноз ставился все реже, а к XXI в. был признан устаревшим. В современной международной классификации болезней истерия отсутствует.