Интуиция, сила и свобода: о чем пишут современные российские писательницы
С 21 июня по 1 июля проходит один из крупнейших мировых книжных форумов — Лондонская книжная ярмарка. Этот год мог стать юбилейным — профессионалы книжного рынка собираются в Лондоне с 1971-го, но из-за пандемии COVID-19 в прошлом сезоне ярмарка не проводилась. В 2021 году главный для англо-американского рынка слет профессионалов книжного бизнеса из 130 стран мира решено провести в цифровом формате под названием The Online Book Fair. Российская часть программы — Read Russia — проходит с 29 июня по 1 июля при поддержке Института перевода, Московской книжной ярмарки и Президентского центра имени Б. Н. Ельцина.
По статистике, в Великобритании ежегодно выходит более 150 000 наименований новых книг, при этом число переводов с иностранных языков на английский не превышает 3% — это 4500 наименований. Среди них всего 10–20 произведений современных российских писателей. Проект «Читай Россию / Read Russia» задуман, чтобы ближе познакомить иностранных книгоиздателей и международную читательскую аудиторию с современной русской литературой. Он был инициирован в 2011 году, когда Россия впервые стала почетным гостем Лондонской книжной ярмарки. Российские издательства представят на специально созданном виртуальном стенде свои новинки и каталоги, а писатели Андрей Аствацатуров, Алексей Варламов, Мария Галина, Алиса Ганиева, Андрей Геласимов, Лев Данилкин, Майя Кучерская, Вадим Левенталь и Герман Садулаев прочтут лекции о современной российской литературе на английском языке.
В профессиональной программе Лондонского форума три мероприятия. Forbes Woman публикует лекцию книжного обозревателя Натальи Ломыкиной «Почему женщины пишут» — обзор рынка современной российской «женской» прозы.
В современной русской прозе последнего десятилетия отчетливо зазвучали новые женские голоса. Пока писатели-мужчины продолжают анализировать историческое прошлое нашей страны в больших серьезных романах, именно женщины оказались способны художественно отреагировать на то, что происходит «здесь и сейчас».
Мужская русская проза реалистична, мужчины пишут, когда собрано достаточно фактов, когда историю можно разобрать и проанализировать. Женщины же пишут, когда происходящее отзывается в сердце, задевает душу (именно поэтому в тяжелые годы Второй мировой войны так расцвела высокая женская поэзия — женщины умеют находить точные слова для того, что по-настоящему волнует прямо сейчас). Интуитивный, эмоциональный способ познания, смелость художественного высказывания, образный язык и умение свободно оттолкнуться от традиций — вот что отличает новую российскую женскую прозу.
«Сад» Марины Степновой — оммаж классическому русскому роману XIX века, но он вырос из современных переживаний о воспитании детей, из конфликта свободы и ограничений. «Эшелон на Самарканд» Гузели Яхиной — исторический приключенческий роман о страшном периоде советской истории, вдохновленный историей семьи писательницы. Юлия Яковлева в цикле ретродетективов исследует природу страха и показывает, насколько короток путь от доверия власти до противостояния ей. Оксана Васякина ищет ответ на вопрос о том, кто она сама такая: из переживания смерти близкого человека, из собственного взросления, из опыта мигрантки рождается пронзительный роман-поэма, неровный, но отзывающийся в каждом.
Через личный, интимный, достоверный опыт, собственный и семейный, писательницы показывают, что представляет собой русская культура сегодня. Их проза наиболее точно передает, как русский человек реагирует на происходящее в стране и в мире, насколько остро чувствует связь со своей страной, как залечивает раны, чего опасается и на что надеется.
Действие романа Марина Степновой «Сад» происходит во второй половине XIX века в поместье князей Борятинских — и это оммаж всей классической русской литературе, от Толстого до Чехова.
«Сад» — сложноустроенный роман в пяти частях, написанный так, что невозможно оторваться от истории, независимо от того, что описывает Марина Степнова. Вечерняя прогулка княгини в цветущем саду, студенческие опыты юного студента Владимира Ульянова в Симбирске или холерный бунт в Санкт-Петербурге — все это рифмуется, перекликается и складывается в сложный узор. Это большая интеллектуальная игра в стиле Антонии Байетт, с очевидными и не очень аллюзиями.
Первая глава начинается с восклицания «Что за прелесть эта Наташа!» — и читатель без труда распознает Наташу Ростову из романа, который княгиня Борятинская читает в своей гостиной. Наташей назовут и главную героиню «Сада» — юную княжну Борятинскую, которая появится на свет вопреки желанию родителей и во многом благодаря стараниям уездного врача. Тот полюбит слабенькую девочку как родную и, получив от княгини карт-бланш, воспитает ее, вопреки строгим правилам, в любви и свободе. Девочка с домашним именем Туся перевернет всю жизнь своих родовитых родителей.
«Сад» — это и история свободной женщины с сильным характером, взрослеющей в жестких социальных условиях, красиво поданная на узнаваемом литературном материале XIX столетия. «Но представьте себе, что такое быть женщиной XXI века в мире, который принадлежит мужчинам века XIX? Ты умна, богата, родовита — и не можешь ничего, и даже не потому, что не соблюдаешь правила. А потому, что тебя вообще не берут в игру», — говорит Марина Степнова. Она берет классическую форму прозы XIX века и пишет абсолютно современный роман о воспитании, феминизме и свободе.
Жанр большого исторического романа с опорой на известные факты в руках талантливого автора может стать отличной формой для художественной прозы — взять хотя бы Хилари Мантел с двумя Букеровскими премиями за романы о Томасе Кромвеле. Большая история становится фоном для рассказа о судьбе отдельного человека. Этим приемом пользуется самая яркая и успешная дебютантка последних лет Гузель Яхина, уже известная англоязычному читателю по роману «Зулейха открывает глаза»
В новой книге «Эшелон на Самарканд» Гузель пишет о страшном периоде большого голода в начале 1920-х годов. Тот самый эшелон из заглавия везет пять сотен беспризорных детей в эвакуацию, из оголодавшей Казани в теплый Самарканд, где есть хлеб. Командуют эшелоном молодой красноармеец Деев, который не боится пуль, но теряется при виде слабых и беспомощных детей, и принципиальная, жесткая женщина по фамилии Белая, «мужик в юбке», которая точно знает, что спасти детей и довезти их живыми можно, только если строго соблюдать правила (так проявляется ее любовь — спасти детей, а не просто пожалеть). Эшелон отправляется в путь с минимальным запасом еды и топлива — Дееву и Белой придется очень постараться, чтобы доставить детей в Самарканд живыми.
Гузель Яхина пишет динамичный истерн, показывая и страшную силу голода, и суть человеческой натуры. Все, кто встречается эшелону в пути — будь то чекисты, белоказаки или басмачи, — так или иначе помогают. Показывая их отношение к умирающим детям, Яхина предлагает отстраненно посмотреть на воевавших в гражданской войне, не мифологизируя ни красных, ни белых. Жестокость и зверства творили и те, и другие, но у каждой стороны была своя правда и свои идеалы. Дети, против воли попавшие в историческую мясорубку, становятся для взрослых надеждой на искупление.
«Кибиточное состояние»: Гузель Яхина о советском человеке, медиаскандалах и тяжелых компромиссах
Прообразом Зулейхи в свое время стала бабушка Яхиной. Поводом обратиться к теме голода 1920-х — жизнь родного деда, которого ради спасения отдали в детдом, в эвакуацию, на такой же поезд. Большая история всегда состоит из отдельных судеб, и у Яхиной талант показывать их крупным планом.
Историческое прошлое может стать интересным фоном и для произведений других жанров. Юлия Яковлева прославилась циклом «Ленинградские сказки» для подростков и их родителей. Реалии 1930-х годов — доносы, прослушку, политические репрессии, атмосферу страха в годы сталинского террора — она передала метафорически: трое детей остаются одни в сером городе после того, как родителей забирает ворон. Книга «Дети ворона» переведена на английский, вышла в издательстве Penguin Books.
Тему свободы и трансформации жизни людей при чрезмерно властном режиме Юлия Яковлева мастерски продолжает в серии ретродетективов о следователе Василии Зайцеве. В первой книге «Вдруг охотник выбегает» преступление окажется связанным со знаменитыми полотнами, которые хранятся в Эрмитаже. Во втором романе «Укрощение красного коня» Василий Зайцев берется за расследование странной гибели орловских рысаков, с которыми работают лучшие сталинские специалисты по коневодству. А в третьем детективе «Небо в алмазах» в молодом советском государстве снимается первая советская комедия и умирает известная актриса.
Яковлева переносит классический детективный сюжет в Ленинград 1930-х годов и наполняет его приметами времени. Сама писательница определяет свой стиль как криминальное ретро. Главному герою, молодому следователю уголовного розыска приходится вести дела в то страшное время, когда «связь между наказанием и виной окончательно распалась», все пропитано липким страхом и ни в чем нельзя быть уверенным. Сложно определить, какая из двух линий — собственно детективная или атмосферно-историческая — превращает книгу в page-turner и не дает оторваться, пока не дочитаешь.
На поле ретродетективов Юлия Яковлева стала наследницей Бориса Акунина, который в свое время покорил читателей приключениями Эраста Фандорина в имперской России. Но Яковлева, кстати, блестяще владеет и современной фактурой — ее политический детектив «Каннибалы» об убийстве в Большом театре и о нравах современной политической элиты это подтверждает.
Все перечисленное — новая работа с привычными формами, однако молодому поколению прозаиков для яркого художественного высказывания не нужен даже исторический фон или жанровые основы. Алла Горбунова, Вера Богданова, Наталья Мещанинова, Евгения Некрасова, Оксана Васякина пишут иначе. Возможно, дело в том, что они сперва стали известны как поэты, а это иной взгляд на мир, иной слог и стиль, иная передача смыслов.
Лауреат премии НОС Алла Горбунова пишет так, «как будто всей прежней литературной традиции не существует». При этом ее сборник «Конец света, моя любовь» настолько глубоко укоренен в русской культуре, что тексты узнаются и принимаются моментально, как будто в незнакомой стране кто-то вдруг начинает читать вслух стихотворение на твоем родном языке (кстати, стихи самой Горбуновой переведены на 11 языков, а сама она в 20 лет стала лауреатом премии «Дебют» в номинации «Поэзия»).
Сборник «Конец света, моя любовь» начинается как искренний автофикшен про юность в 1990-е, дачу на Карельском перешейке, подростковый бунт, первую любовь, дурные компании и разочарования. Понятный и устойчивый семейный мирок ко второй части книги начинает дрожать и размываться. Рассказчик, поначалу казавшийся надежным, раздваивается, у героини появляется альтер эго — и уютный мир юности, ясный и знакомый, выворачивается, обнажая мрачную мистическую изнанку, где есть место и насилию, и ужасу, и фантасмагории, и мрачному романтизму. Алла Горбунова отправляет читателя в рискованное странствие по глубинам собственного бессознательного и пишет «символистские страшные сказки с двойниками, феями-проститутками и гуляющей по русскому лесу красавицей-смертью». Середина книги — саморазрушение (психологическое и физическое) человека, который бежит от самого себя. Однако к концу сборника Алла Горбунова тушит полыхающие обломки и в повести «Воспоминание о рае» возвращает нас в хрупкое начало юности, где восьмилетняя героиня читает в саду у дедушки «Графа Монте-Кристо», а все душевные терзания, дурные компании, опрометчивые поступки, психологические травмы и их непростые последствия еще не случились.
Вот что говорит о книге сама Алла Горбунова: «Мне кажется, что это книга о духовном пути, об экстремальном, меняющем человека опыте, о скрытой в обыденности истине, о встрече с тьмой, о жизни в горизонте конца света, о пути на Родину. Хотя и говорят, что эта книга во многом о времени, о 1990-х и 2000-х — и это так, мне кажется, это в первую очередь книга о мире как он есть».
Поэтическая оптика помогает еще одной молодой писательнице Вере Богдановой разглядеть за газетными заголовками, технологическими процессами и экономическими проблемами вероятное будущее. Роман «Павел Чжан и прочие речные твари» показывает мир 2049 года. Еще не построили города на Марсе и не изобрели таблетку вечной молодости, а вот расстановка сил в мире изменилась. Россия пережила тяжелейший экономический кризис и стала чрезвычайно зависима от Китая. Там всему населению вживляют чипы, чтобы каждый человек был постоянно на связи, мог контролировать состояние здоровья и банковские счета. Россию тоже ждет нечто подобное, и главному герою, программисту Павлу Чжану предстоит работать над проектом русского чипа. Для него это способ уехать в Пекин, город мечты, откуда родом давно пропавший отец. Одновременно Павел случайно встречает человека из своего прошлого — парня, который насиловал его в детдоме и вышел сухим из воды. Два сильнейших мотива — мечта и месть — становятся движущей силой сюжета.
Перенос действия в недалекое будущее позволяет Вере Богдановой без пафоса поднять актуальные сегодня темы, от растущей интернет-зависимости и принудительной прозрачности до непреодолимого расслоения общества, коррупции, насилия над детьми. Но главное — эта временная дистанция позволяет чуть более отстраненно посмотреть на героя нашего времени.
Современные молодые писательницы удивительно органично чувствуют себя в пространстве языка. Поэтическое видение, чуткое реагирование, внимание к внутреннему миру и предельная откровенность, которая делает индивидуальный опыт общим, — вот то, чего прежде не было в русской женской прозе. Переосмысленный автофикшен стал глотком свежего воздуха. Это и «Рассказы» сценаристки «Аритмии» Наталии Мещаниновой, и «Ода к радости» критика Валерии Пустовой, и активно обсуждаемый пронзительный текст «Рана» Оксаны Васякиной — в нем молодая поэтесса везет прах умершей от рака матери из Волгоградской области в Сибирь, чтобы похоронить на родине рядом с бабушкой и теткой.
Творческое самопознание с его свободой стилистики и чередованием сюжета, эссеистических наблюдений и размышлений — верный способ откровенного разговора о памяти, о сути жизни, о собственной сексуальности, о сущности женщины и ее места в сегодняшней системе координат. И это тот новый сегмент русской прозы, который может быть особенно интересен западному читателю. Доказательство тому — книга «Памяти памяти» Марии Степановой в финале международного Букера-2021.
Как сформулировала Оксана Васякина, автофикшен — «это не про гроздь событий, которая требует описания, а в первую очередь отношение к жизни как к тому, что можно осмыслить и переработать в нарратив». Это новое и важное качество русского женского письма. Почему женщины пишут? Потому, что имеют собственный узнаваемый голос, понимают, какие темы их волнуют, и чувствуют, что именно литература — верное пространство для веского высказывания.