«Во сне я без страха пою и танцую»: рассказ об Исламской революции в Алжире через истории женщин
В Москве завершился Qatar Film Days — фестиваль, представляющий российскому зрителю современное игровое и документальное кино Ближнего Востока и Северной Африки. Проект объединяет в себе пять фильмов из пяти разных стран, последний из которых, «Лапочка», — это первый полный метр франко-алжирского режиссера Мунии Меддур. Фильм доступен для просмотра на платформе фестиваля до 8 марта включительно.
В 1991 году в Алжире правящая партия отменила второй тур выборов в Национальную ассамблею, опасаясь победы популярного Исламского фронта спасения, целью которого было установить тоталитарный исламистский режим и гендерный апартеид. Произошел переворот, власть в стране захватили военные, а объявленный вне закона Исламский фронт и его сторонники обратились к насилию.
Действие «Лапочки» разворачивается в конце 90-ых годов, в самый разгар гражданской войны. Вооруженные исламские формирования нападают не только на армию и полицию, но и на мирное население, а фундаменталисты стремятся максимально контролировать поведение женщин. В такой обстановке живет главная героиня фильма Неджма (Лина Кудри получила за эту роль премию «Сезар» как самая многообещающая актриса), молодая студентка, которая мечтает стать дизайнером и продает свои платья в туалете ночного клуба, куда они с подругами тайком выбираются из общежития.
Глазами Неджмы и ее подруг мы наблюдаем, как усиливается власть и влияние исламистских сил. В столовой общежития девушки видят телерепортаж о теракте, по радио передают новости о новых конфликтах, а возвращаясь из магазина на такси, Неджма проезжает мимо взорванного видеосалона. По всему городу — а потом и кампусу — появляются листовки с надписями «Мусульманская женщина — в хиджабе». Мужчины вокруг все больше и больше говорят о женском смирении и жалуются на слишком откровенную одежду (джинсы, например). Так Меддур сплетает воедино частное и общественное, показывая события в стране через происходящее с героинями.
«Жить — не значит бороться с другими»
В одном из самых трагичных эпизодов фильма погибает сестра Неджмы: ее, журналистку, убивают прямо на пороге материнского дома. Меддур показывает эту сцену через эмоции, все события — выстрел, крики, склонившаяся над телом мать — происходят как будто где-то очень далеко. Никакой крови, никакой физиологии — исключительно лицо Неджмы и звенящая тишина. Смерть сестры подталкивает Неджму к осуществлению давней мечты: устроить в столовой настоящее дефиле со своими платьями и подругами в качестве моделей.
В начале фильма неслучайно появляется надпись «Основано на реальных событиях». Вооруженная исламская группа (террористическая организация, образованная после запрета Исламского фронта и действовавшая в 90-е годы) охотилась на журналистов, которые освещали конфликт в стране и выступали против радикального исламизма. Согласно данным Комитета защиты журналистов, в течение всего «черного десятилетия» (так называют период Гражданской войны 1991–2002 годов) было убито 58 журналистов. Некоторые утверждают, однако, что не все из них стали жертвами террористов, и подозревают участие правительства.
Убийства и преследования коснулись не только работников медиа, но и предпринимателей, университетских профессоров, поэтов, директоров театров — всех, кто отказывался жить по религиозным законам. В одном из эпизодов «Лапочки» несколько радикально настроенных женщин в чадрах врываются на лекцию по французской философии, нападают на профессора и пытаются похитить его в тот момент, когда он произносит: «Жить — не значит бороться с другими».
Права женщин в Алжире
В 1984 году алжирские власти приняли Семейный кодекс — дискриминационный документ, основанный на законах шариата и регулирующий частную жизнь женщины. Семейный кодекс лишал женщин фундаментальных человеческих прав. Например, они не могли выбирать, за кого выходить замуж, зато за них это мог сделать даже младший брат. Они потеряли право опеки над собственными детьми. Им отказали в праве на развод (за редкими исключениями). Практически ни одно решение женщина не могла принять самостоятельно, без одобрения опекуна, который мог запретить ей учиться, гулять, работать. Один из имамов Исламского фронта спасения говорил: «Женщины должны сидеть дома и оставить работу тысячам безработных мужчин. Они тратят их время, прожигая зарплаты на косметику и платья». Этот семейный кодекс действует до сих пор.
Алжирская Конституция гарантирует равные права для мужчин и женщин, однако правила Семейного кодекса часто превалируют над законом. В сложившейся парадоксальной ситуации Конституция оказывается не способна защитить женщин. Эта двойственность положения женщин в обществе выражена и в «Лапочке»: Неджма и ее подруги могут получать образование и учиться в университете, но в ситуации, когда одну из них брат заставляет выйти замуж за того, кого она не любит, она ничего не может поделать.
Согласно отчету международных активистских организаций International Women's Human Rights Clinic и Women Living Under Muslim Laws, в 90-е годы женщины, не желавшие следовать этим правилам, подвергались нападениям Вооруженной исламской группировки. Фундаменталисты угрожали студенткам, работающим и одиноким женщинам, фемактивисткам. Известны случаи похищения молодых девушек, которых впоследствии держали в бытовом и сексуальном рабстве. Во время массовых нападений на деревни вооруженные группы собирали девочек и женщин в возрасте от 11 до 35 лет и забирали к себе в лагеря, где насиловали их, пытали и убивали. В 1994 году семнадцатилетняя Катя Бенгана была застрелена по дороге в школу за то, что находилась на улице без хиджаба. Месяцем позже двух девушек с непокрытой головой застрелили на автобусной остановке.
Гражданская война закончилась в 2002 году. Множество организаций борются за права женщин по всему Алжиру. Они добились криминализации некоторых видов домашнего насилия, более равных прав в рабочей сфере (например, в Алжире нет списка запрещенных для женщин профессий, в отличие от России) и большего доступа к разводам. Несмотря на прогресс (и на спад фундаменталистских настроений), фемицид продолжается. В 2016 году Амиру Мерабет сжег заживо мужчина, которому она отказала. По данным ресурса, отслеживающего подобные убийства, в 2019 году от рук партнеров, братьев, отцов, других родственников или незнакомцев погибли 75 женщин, в 2020-м — еще 54. За два месяца 2021 года шесть женщин были убиты членами семьи.
При чем тут мода
В историческом контексте дефиле Неджмы перестает быть банальным показом начинающего дизайнера и становится последним символом свободы во все более закрепощаемом обществе. В какой-то момент общежитие обносят бетонным забором с колючей проволокой, и девушки, чувствуя себя запертыми в тюрьме, говорят о показе: «Это все, что у нас осталось».
Символичен и выбор ткани для пошива одежды. Неджма покупает желтую ткань, предназначенную для хайка — традиционной одежды региона Магриб (к которому относится и Алжир), которую женщины драпировали поверх повседневного наряда. Неджма берет всеми считываемый культурный знак и буквально перекраивает его на свой лад. Она использует хайк как материал для воплощения собственного видения современной женщины, создавая платья с открытой спиной, разрезами, вырезами на талии. В ее руках традиционный предмет одежды превращается в высказывание. В дискуссии по поводу фильма журналистки Алена Долецкая и Катя Федорова (автор телеграм-канала «Good Morning, Karl!») обсуждают, каким протестным потенциалом может обладать одежда безо всяких лозунгов и девизов, и ставят дефиле Неджмы в один ряд с узнаваемыми белыми нарядами суфражисток и даже варежками Берни Сандерса.
В «Лапочке» обыденные для нас вещи — косметика, одежда, прически — становятся жестами сопротивления, за которые можно поплатиться жизнью. Дефиле заканчивается трагедией, Неджма возвращается из города в дом матери. Но продолжает мечтать о том, как однажды сошьет платья «всем девушкам в Алжире». Текст песни в финале выражает мечту более глобальную: «Помню, во сне среди ночи я без страха иду, бегу, пою и танцую на улицах».