«Со спортом как-нибудь разберусь, а молчать не могу»: белорусские спортсменки об участии в протестах и Олимпиаде в Токио
За время протестов в Белоруссии более 70 спортсменов и тренеров, открыто критикующих режим, были избиты, арестованы, уволены из сборных и лишены стипендий. Атлеты рассчитывают, что МОК разрешит им выступать на Олимпиаде в Токио под нейтральным флагом. Мы поговорили с ведущими белорусскими спортсменками о том, почему они готовы рискнуть спортивной карьерой и участием в главных мировых соревнованиях ради выражения своей политической позиции.
Лукашенко и его сына отстранили от Олимпийских игр
Александра Герасименя
Белорусская пловчиха, двукратная вице-чемпионка Олимпийских игр 2012 года, бронзовый призер Олимпийских игр 2016 года, руководитель Белорусского фонда спортивной солидарности, помогающего спортсменам, пострадавшим от режима
Об отъезде из Белоруссии
Как руководитель Белорусского фонда спортивной солидарности, все свое время сейчас я посвящаю тому, чтобы наши спортсмены могли продолжить спортивную карьеру и выступать на международных соревнованиях. Через полгода будет Олимпиада — для многих, возможно, последняя. Для спортсменов она практически жизненно необходима, это кульминация их карьеры. Поэтому мы собрались здесь, в Вильнюсе, нашей большой командой.
Мы хотим, чтобы наши спортсмены могли выступать под белым флагом Международного олимпийского комитета. Выступление под нынешним флагом означало бы поддержку нынешнего режима
Я работаю из Вильнюса, потому что делать это в Беларуси мне бы просто не позволили — меня бы просто «закрыли», отправили в Окрестино, как поступают с остальными. Почти все спортсмены, которые высказали свою гражданскую позицию, пострадали из-за нее: кто-то был уволен, кого-то отправили в тюрьму. И у многих теперь нет возможности продолжать тренировки. В Литве я, видимо, буду до конца — пока не появится возможность вернуться обратно.
Мы хотим, чтобы наши спортсмены могли выступать под белым флагом Международного олимпийского комитета (МОК). Выступление под нынешним флагом означало бы поддержку нынешнего режима.
За несколько месяцев наш фонд добился того, чего многие международные организации добиваются годами. Мы встретились с представителями Международного олимпийского комитета и отправили им дела всех пострадавших спортсменов. Они пообещали провести расследование и рассмотреть все случаи. 4 декабря представители Белорусского фонда спортивной солидарности и спортсмены, пострадавшие от произвола чиновников, провели онлайн-встречу с представителями МОК. Мы надеемся, что личные истории, рассказанные нашими спортсменами, повлияют на позицию комитета и он примет пропорциональное решение применительно к функционерам НОК (Национальный олимпийский комитет).
О личном протесте
Мое возмущение накапливалось, как у большинства белорусов, в течение многих лет. Одним из триггеров, конечно, стало отношение Лукашенко к пандемии: люди умирали, а нам говорили, что коронавирус — это ерунда, и скрывали статистику смертности. Вторым — когда кандидатов в президенты посадили за решетку. Потом мы увидели результаты голосования: 80% — это просто верх наглости! Последней каплей стали события 9-11 августа (в эти дни прошли первые акции протеста и задержания. — Forbes Woman). Я была в это время не в стране, но могла наблюдать за происходящим в интернете. И, конечно, была на связи с родными. Они рассказывали, как рядом с ними на улицах в эти дни взрывались светошумовые гранаты. Это была точка кипения и невозврата.
Передо мной встал сложный выбор. Я осознавала, что если начну говорить, то репрессий мне не избежать. Моя принципиальность прежде мне уже аукалась. Во время прошлых выборов президента я публично заявила, что надо дать возможность другим кандидатам, и тогда впервые проголосовала за женщину. Меня отправили в черный список — несколько лет не приглашали на важные официальные мероприятия.
Но и просто наблюдать за происходящим со стороны невозможно — это сделка с собственной совестью. Как, видя происходящее, можно просто молчать? У меня был день на размышления. Я не могла ни спать, ни есть. А еще переживала, что если выскажусь, находясь не в Белоруссии, меня просто не пустят обратно. И я решила, что сначала вернусь домой.
Я прилетела и написала пост о том, что я с белорусами и поддерживаю протест народа. Когда ты высказываешь свою точку зрения, становится легче дышать, на душе сразу спокойнее. Страх разрушает и парализует, не дает двигаться вперед. Ко мне вернулись сон и аппетит.
Пока большинство не выскажет свою позицию и не станет на сторону борьбы, будет сложно что-то изменить
А потом — понеслось. Со мной связались коллеги, и мы вместе написали письмо от имени спортсменов, в котором потребовали провести честные выборы, освободить политзаключенных и прекратить насилие. И я ни минуты не раздумывала о своей подписи под письмом.
После публикации письма мы вышли большой группой с плакатом «Спортсмены с народом». Это было неописуемое чувство! Люди расступались, подхватывали наши кричалки, благодарили, аплодировали. Для меня это было как выход в финал Олимпийских игр, когда многотысячная толпа аплодирует не потому, что ты выиграл, а потому, что участвовал. И это — мурашки по коже! Мне хотелось плакать. Это был такой мощный момент единства.
Я помню, как мы подходили к колючей проволоке, за которой стояли омоновцы. Мне было так жалко этих молодых парней, которые только вышли из какого-нибудь суворовского училища. Им было неудобно. Они отводили взгляд. Кто-то старался спрятаться за ухмылкой — мол, что вы там ходите. Но мне было видно, что им плохо, некомфортно и на самом деле очень одиноко. И насколько сильнее те, кто был по другую сторону проволоки.
О страхе
Все мы люди, все мы боимся. Я понимаю, что назад пути нет. Но кто, если не мы? Дело не в том, что я такая смелая, просто если каждый человек будет думать, что это должен сделать кто-то другой, ничего не изменится.
Пока большинство не выскажет свою позицию и не станет на сторону борьбы, будет сложно что-то изменить. Многие поддерживают тихо, а публично высказаться боятся. Я думаю, что в такой ситуации это неправильно.
Наша основная цель — дать поддержку людям, помочь им сделать правильный выбор. Если вы выскажетесь, вам самим станет легче. Всех, кто готов высказаться, мы поддержим информационно и морально. Если необходимо, наш фонд солидарности спортсменов может оказать финансовую поддержку.
О роли белорусских женщин в протесте
Когда на мирный протест вышли наши женщины, в белом, с цветами, — это было просто потрясающе. Они вышли в самый ответственный момент, когда была нужна мягкая сила против насилия. Женщины перевели борьбу в мирное направление. И лидерами протеста, оппозиции тоже были женщины. Я ими восхищена. Женщины своим мирным маршем повернули ход истории.
О желании жить в Белоруссии
Я не хочу никуда переезжать и никогда не хотела. Тут мои родные, друзья, люди, близкие мне по менталитету. Чтобы достигать высоких результатов в спорте, важно, чтобы тебе было комфортно. В другой стране мне так комфортно не будет.
Мне предлагали большие деньги, чтобы я выступала за Турцию. Это была очень заманчивая сумма, но я отказалась. Не все измеряется деньгами.
Елена Левченко
Одна из самых известных белорусских баскетболисток, выступала за Национальную сборную Белоруссии. За участие в протестах провела в минском изоляторе на Окрестина 15 суток
О личном протесте
Отношение [властей] к людям я увидела задолго до выборов. Я была свидетелем того, как от спортсменов, которые сделали очень много для страны, просто избавляются. Меня саму уволили в 2019 году — просто поставили перед фактом. Вот такое отношение к человеку в Беларуси: тобой попользовались — и до свидания. Когда началась пандемия, мы увидели, как в Беларуси «ценят» человеческую жизнь.
Во время предвыборной кампании все пошло как по накатанной. Свое мнение я высказала, когда кандидатов в президенты начали сажать в тюрьмы. А точкой невозврата для меня стали события после выборов.
Играя в баскетбол, я всегда знала, что я на правильном месте. Но у меня было чувство, что я должна сделать большее. И сейчас, пользуясь своей платформой баскетболистки, спортсменки, я пытаюсь внести важный вклад в борьбу за свободу.
О 15 днях в СИЗО на Окрестина
Меня задержали в аэропорту, когда я собиралась лететь в Грецию на плановую реабилитацию, и поселили в крошечную камеру с четырьмя другими арестантками. Камера была всего восемь метров в длину и метра два в ширину. На следующий день у нас забрали матрасы. Мы подумали, что их забрали на «прожарку», чтобы убить клопов и вшей. Но шли дни, а их не возвращали. Когда одна из нас спросила дежурного, что с матрасами, он ответил: «Скажи своим старухам, что матрасов не будет».
Нам пришлось 13 ночей спать на голых кроватях с металлическими балками. Чтобы не чувствовать холод, мы подложили газеты
Нам пришлось 13 ночей спать на голых кроватях с металлическими балками. Чтобы не чувствовать холод, мы подложили газеты. Как самая высокая, я легла на лавке, но не могла поместиться. Две девушки легли друг с другом, чтобы было теплее, надели куртки.
Унитаз все это время не работал, пропала горячая вода. То есть была полная антисанитария. В душ нас тоже на водили — чтобы хотя бы почувствовать прикосновение воды, мне пришлось обливаться в туалете.
Одеяла и горячая вода появились, может быть, за два дня до того, как меня выпустили.
Нас почти не водили на прогулки. Мне, как человеку спортивному, в маленьком помещении было очень тяжело. Без движения сразу начинают «вылезать» старые травмы.
В какой-то момент у меня появились вши. Я попросила лекарства. Долгое время на мои просьбы никто не реагировал, потом медсестра принесла маленькую бутылочку. Она быстро закончилась, и я попросила еще одну, на что получила ответ: «Выпейте успокоительные, это у вас нервное».
15 дней в тюрьме не сломали меня, напротив — закалили. Мои убеждения стали еще сильнее
В один из дней нас всех повели в специальную комнату смотреть провластный фильм. Вместе с нами был начальник ЦИПа (Центра изоляции правонарушителей). Я не выдержала и говорю: «А вы знаете, что мы спим без матрасов, без постельного белья, без одеял, что у нас отключили горячую воду и канализацию, что нас не водят в душ и практически не выпускают на прогулки?» И он очень четко и так просто отвечает: «Здесь я контролирую, в каких условиях вы содержитесь. Это делается для того, чтобы вам не хотелось сюда вернуться». Так и сказал, ничего не скрывая. Я услышала главное: все всё знали — это было указание сверху.
За все это время в тюрьмах побывало больше 27 тысяч человек. Таких репрессий Европа не видела с 40-х. Это правовой дефолт, когда законы существуют не для людей, а для государства. В Белоруссии происходит геноцид своего народа.
О страхе
15 дней в тюрьме не сломали меня, напротив — закалили. Мои убеждения стали еще сильнее. В моей спортивной карьере было много боли и такое количество травм, что иногда казалось, что выхода нет.
В тюрьме я поняла, что люди могут контролировать мою свободу, то, чем я питаюсь, то, на чем я сплю. Они могут забрать мой матрас, выключить воду. Единственное, что могу контролировать я, — мои эмоции.
Власти добиваются, чтобы мы, белорусы, жили в страхе. В какой-то момент я для себя решила, что этого не будет. Они не могут контролировать мои эмоции. Только я могу.
О молчании коллег
Кто я, чтобы осуждать людей за то, что у них другое мнение? Единственное, что мне совершенно непонятно, — как в данной ситуации можно молчать. Почему вы боитесь высказать мнение? Ведь ваших коллег по спорту и увольняли, и избивали, и сажали. Как можно оставаться безразличным? И какая у вас мотивация — деньги? А где ваша совесть? Где солидарность? Деньги рано или поздно закончатся — что вы будете делать тогда? Вы говорите о мире — о каком? О том, который в Северной Корее?
О том, как 2020 год изменил Белоруссию
Для белорусов 2020 год, с одной стороны, очень тяжелый, а с другой — очень классный. Он запомнится нам на всю жизнь. В этот год мы показали, что мы не просто народ, мы — нация.
Я думаю, что мы часто не осознаем свою собственную силу. И иногда нужны внешние обстоятельства, чтобы она проявилась. Когда ты этот стержень находишь, ты его уже не потеряешь
Мы, белорусы, наконец-то нашли себя. Убедились в своей внутренней силе. Для любой нации это самое главное — почувствовать единство. Как бы нас ни хватали на улицах, ни избивали, ни отчисляли из университетов, ни увольняли с работы, мы продолжаем бороться.
Я думаю, что мы часто не осознаем свою собственную силу. И иногда нужны внешние обстоятельства, чтобы она проявилась. Когда ты этот стержень находишь, ты его уже не потеряешь.
Александра Романовская
Белорусская фристайлистка, чемпионка мира 2019 года, в этом же году получила титул лучшей спортсменки Беларуси. За свою позицию была уволена из Республиканского центра олимпийской подготовки по фристайлу
Об увольнении из сборной
Мой внутренний протест начался еще до выборов, в начале лета, когда арестовали кандидатов в президенты. Это так меня разозлило! 19 июня я написала пост в фейсбуке (хотя очень редко пишу что-то в соцсетях) и высказала все, что я думаю о происходящем.
Ситуация в Беларуси напомнила мне историю, когда на Олимпийских играх в Пхенчхане засудили нашего спортсмена Антона Кушнира. Ему очень сильно занизили оценки во время двух квалификаций — и совершенно непонятно за что: на видео было видно, что он не совершал ошибок, которые ему приписывали судьи. Несправедливость судей, их необъективность была абсурдна и всем очевидна. Ребята из других стран, с которыми соревновался Антон, подходили и говорили: «Мы не понимаем, как такое могло произойти». Выборы, как соревнования, должны быть честной гонкой. Но они не были. И у меня возникла четкая параллель.
Мой пост быстро разлетелся. Я понимала, что будет реакция. Директору центра (РЦОП — Республиканского центра олимпийской подготовки по фристайлу. — Forbes Woman), в котором я тренировалась, позвонили люди из Министерства спорта и попросили «провести со мной беседу». Он человек хороший, понимающий, мы с ним тогда спокойно поговорили и все обсудили. А потом его уволили за «неправильную идеологическую работу» и поставили нового директора.
На одном из собраний он прямо сказал, что за все эти «посещения» — имелось в виду участие в протестах, а я, конечно, в них участвовала — последует наказание. И я его спросила: «А кто после этих наказаний будет выступать за страну в нашем виде спорта?» Он так легко отвечает: «Кто-нибудь да останется». Я говорю: «Ага, понятно. То есть можно собирать вещички».
Фактически все придерживаются одной позиции, но каждый сам решает, заявлять ее открыто или нет
Так и произошло: в октябре меня уволили из сборной «за прогулы». Дни, когда я занималась лечебной физкультурой вне комплекса (я восстанавливаюсь после травмы) или когда ездила по семейным делам (мой отец как раз в это время перенес инсульт), формально посчитали за недоработанные часы. Я бы удивилась, если бы меня не уволили. Я понимала, что со спортом как-нибудь разберусь, а молчать я не могу себе позволить.
Большинство моих коллег из Центра предпочли сохранить нейтралитет. Фактически все придерживаются одной позиции, но каждый сам решает, заявлять ее открыто или нет. Когда меня уволили, ребята написали письмо в Министерство спорта. Но я даже не знаю, ответили ли на него, — мне сказали, что решение изменить нельзя.
У Лены Левченко было видео, в котором она говорит, что болельщики всегда были на стороне спортсменов и сейчас наша обязанность стать болельщиками своего народа. Я же с самого начала, когда высказала свою позицию, не позиционировала себя как спортсменка. Спорт — это просто работа. Мне кажется, в этой ситуации не важно, чем ты занимаешься. Я просто человек, живущий в своей стране и наблюдающий беспредел, про который я не хочу молчать. Свою позицию я выразила как гражданин своей республики, который хочет, чтобы все это поскорее закончилось.
Об участии в протестах
Когда после выборов начались мирные марши, я тоже вышла на улицу. Эмоции зашкаливали! Помню один из августовских солнечных дней. Вокруг тысячи людей. Ощущение какого-то праздника. Я фотографировала людей, их улыбки. Плакаты — отдельный вид искусства, ради одних плакатов стоило выйти! И количество людей меня просто поразило. Потом я видела снимки сверху с дронов — это что-то невероятное. Сейчас все к этому привыкли, у нас уже больше 100 дней протеста, но тогда это было, конечно, удивительно.
О спортсменах, поддержавших власть
Конечно, каждый из нас имеет право на ту или иную позицию. Но у нас тут люди умирают, и я не понимаю, как эту ситуацию можно интерпретировать иначе, как в ней можно найти положительные стороны. Если спортсмены, поддержавшие власть, делают это искренне, от всего сердца, руководствуясь какими-то внутренними ощущениями, мне было бы интересно услышать их аргументы. А если это все делается ради возможности получать финансирование и тренироваться, то, безусловно, это низко, подло и очень мелочно. И никаких оправданий этому я не нахожу.
О надежде и поддержке со стороны коллег
В какой-то момент стало понятно, что в Беларуси нет никакой организации, объединяющей спортсменов. Есть национальные команды или Олимпийский комитет, а вот дружеского круга нет. И как-то так очень естественно мы объединились в БФСС (Белорусский фонд спортивной солидарности. — Forbes Woman). Основной задачей, конечно, стала поддержка людей из спорта, пострадавших за свою позицию. И здорово, что нас поддерживают и люди, не связанные со спортом.
Если спортсмены, поддержавшие власть, делают это искренне, от всего сердца, руководствуясь какими-то внутренними ощущениями, мне было бы интересно услышать их аргументы
Неопределенность пугает. Ты не знаешь, что будет на следующей неделе, что будет завтра. Но благодаря ребятам из фонда я чувствую опору, знаю, что есть люди, к которым я могу обратиться. Это и есть одна из задач фонда спортивной солидарности. Чтобы спортсмены знали, что им нечего бояться. Что их поддержат, примут и помогут. Ребятам, которых выгнали из команды, собирали суммы, которые позволяли бы им в ближайшие несколько месяцев вести полноценную спортивную подготовку. Благодаря этой поддержке проще со всем справляться и легче высказывать свое мнение.
О будущем
Недавно я перенесла операцию на коленном суставе, поэтому сейчас восстанавливаюсь и занимаюсь лечебной физкультурой. А после инсульта отца мне хватает домашних забот. Все мои мысли о том, что происходит в стране. Я надеюсь и жду, что для нашего народа что-то изменится в ближайшее время. А для себя надеюсь, что смогу продолжить свою спортивную деятельность, выступая за Беларусь.
- Олимпиаду в Токио перенесли на год из-за коронавируса
- Цветы протеста: как женщины стали новой политической силой Беларуси
- «Это будет последняя ошибка Лукашенко»: Мария Колесникова о новых целях оппозиции, переговорах с бизнесом и тревожном звонке в Москву
Мелитина Станюта
Белорусская гимнастка, многократный призер чемпионатов мира и Европы, заслуженный мастер спорта Республики Беларусь (2015). Была отстранена от эфира на государственном телеканале Белоруссии за поддержку протестующих
О невозможности молчать
Так вышло, что до выборов я оказалась за границей. И когда начались протесты и насилие со стороны власти, я боялась и сомневалась, стоит ли возвращаться. А что если за мной придут? Что если они обвинят меня в нарушении какого-нибудь закона? Так или иначе, меня многое держит в Минске, и не вернуться я не могла.
О своей гражданской позиции я высказалась в июле. Толчком послужила ситуация, которую я видела своими глазами. Одним июльским вечером мы встретились с подругой и решили прогуляться по городу. И тут я вижу, как задерживают иностранца — кажется, он был из Японии. Бедного парня скрутили два амбала, он что-то кричал. Потом мы пришли с подругой в кафе, а у меня кусок в горло не лезет. На следующий день я увидела видео, как начали «крутить» людей в очереди. После этого я полночи не спала. Проснулась сама не своя, ничего не могу делать. И поняла, что я не должна молчать... Села и за три минуты написала пост в инстаграме. И как-то сразу выдохнула.
О последствиях
Когда я написала пост, то понимала, к чему мне нужно готовиться. Я работала на государственном телеканале ОНТ (Общенациональном телевидении Беларуси), у меня была своя спортивная рубрика в утренней программе. Несколько дней все было тихо. Через неделю я решила позвонить, разговор был коротким.
Я: «Привет, ну что, когда мы пишем новые программы?»
Редактор: «Ой, знаешь, давай сделаем паузу до конца лета».
Я: «А сегодня выходила моя рубрика?»
Редактор: «Нет, не было».
В этот момент я все поняла. В директ сыпались сообщения от подписчиков: почему утром не было моей рубрики, что случилось, ждать ли новых выпусков. Я читала и чувствовала себя полной идиоткой. А потом мне все это надоело, и я записала сторис, в котором рассказала все, что мне известно. Через несколько дней руководство телеканала объявило, что мою рубрику решили закрыть «из-за нехватки финансирования». Полный абсурд хотя бы потому, что у меня было заранее записано несколько программ, которые тоже сняли с эфира. А потом мне начали звонить журналисты: «Мелитина, в пресс-службе телеканала говорят, что вы нарушили корпоративную этику».
Мне было по-человечески очень обидно, что люди, с которыми я работала, просто сняли меня с эфира и поставили перед фактом
Я чувствовала себя так глупо. Ну что это за отношение? Я эту рубрику на канал принесла, я нашла двух спонсоров для телеканала. Эта работа была мне очень дорога. Гимнастки рано заканчивают карьеру, а после, как правило, у них два сценария — стать тренером или выйти замуж. А я тогда в 17 лет решила, что хочу заниматься спортивным просвещением, хочу популяризировать спорт.
Мне было по-человечески очень обидно, что люди, с которыми я работала, просто сняли меня с эфира и поставили перед фактом. В итоге после разговора с директором я сама приняла решение об увольнении — не хочу работать там, где нужно согласовывать каждый пост.
Сейчас я в подвешенном состоянии. У меня сейчас есть работа — портал tut.by очень быстро отреагировал и позвал вести похожую рубрику у них. У меня крутые гости, живое общение. Но контракт скоро закончится. А что будет потом, я не знаю. Еще этот чертов ковид, который закрыл все границы!
О будущем
Очень жаль, если окажется, что своей стране я со своими взглядами не пригодилась. Многие оказались неугодны — от спортсменов до нашего нобелевского лауреата, которой пришлось уехать.
Я не пропаду. Я знаю несколько языков. Если надо, могу работать тренером в Европе, в Италии, например. А если нужно будет чему-то научиться и освоить новую профессию, я научусь и освою.
О поддержке
Все мои близкие и друзья меня поддержали. Я больше приобрела, чем потеряла. Может быть, если сложить все мои победы и медали вместе, это могло бы сравниться с той волной любви и поддержки, которую я сейчас получаю.
Недавно у меня был день рождения. И я загадала желание — я каждый год загадываю. Раньше я просила победу на чемпионате мира. А в этом году пожелала мира и справедливости. Не только для моего народа, но и для себя самой. Каждый день я открываю новости и расстраиваюсь. Я вижу, как сажают моих друзей. И я лично буду счастливее, если у нас заработает закон и мы перестанем плакать при виде этих новостей.
Екатерина Снытина
Белорусская баскетболистка, бронзовый призер чемпионата Европы 2007 года, участница Олимпийских игр 2008 и 2016 года
О личном протесте
Моим личным толчком к действию была фотография дедушки и бойца ОМОН (кажется, дело было в Бресте примерно 10 августа, когда у нас вторые сутки в стране происходили какие-то голливудские события). Огромный омоновец в полной амуниции, напротив него стоит дедушка со сжатыми кулаками и взглядом, полным негодования, смотрит на него. Это был момент, когда я сидела и принимала решение: кто я — спортсменка и не ввязываюсь в политику или мое мнение тоже что-то значит? Эта фотография была сигналом к действию, она как будто сказала мне: «Снытина, нельзя молчать, пора действовать». У меня есть подписчики в инстаграме и фейсбуке — это мои болельщики, которым так же, как и нам, в трудный момент нужна поддержка спортсменов. Я понимала, что могут быть последствия. Но когда я написала пост, ком плохой энергии внутри меня как будто исчез, растворился! Я высказалась — и меня отпустило, стало проще дышать.
Знаете, раньше я никогда не интересовалась нашей политикой. Мне до нее было как до луны. Я никогда не голосовала. Не считала, что мой голос может что-то изменить и что он вообще имеет хоть какое-то значение. Но все меняется.
Многие мне пишут в инстаграме. У людей очень разное настроение — кто-то воодушевлен, кто-то поник. Я стараюсь всем отвечать, как-то взбодрить, поддержать. Стараюсь оказывать поддержку как гражданка страны и как спортсменка. Я состою в чатах помощи. Перечисляю деньги в различные фонды. И каждый день пишу в инстаграме. Такого никогда не было за всю семилетнюю историю моего аккаунта.
Были моменты какой-то эмоциональной ямы, когда мне казалось, что одних комментариев недостаточно. А потом я поняла, что должна делать то, что могу. И радоваться, помогая хотя бы вот так.
О страхе
Честно скажу, мне страшно. Не когда я что-то пишу в соцсетях. А когда вижу беспредел, который происходит в Беларуси, — как людей арестовывают, заводят уголовные дела. В феврале должны быть игры в Минске, но мне стремно даже думать об этом. Сегодня в Беларуси никто не защищен ни от чего.
О доме
Еще до этого лета я говорила родителям, что не хочу жить в Беларуси. Там я не была счастлива. Квартира моих родителей находится в Заводском районе Минска — это самый бедный район города. Когда выходишь из дома и идешь по улице, видишь много несчастных людей. На их лицах нет улыбок. А для меня важно жить там, где люди счастливы и улыбаются, где у людей есть цель, где они объединены.
Но эти четыре месяца многое для меня изменили. Улыбки вернулись на лица, потому что появилась надежда. Конечно, было много страшных моментов, когда мы плакали всей страной. Но появилось чувство поддержки, плеча, солидарности.
Уже семь лет я играю в Турции. Последние полтора года я присматривалась там к недвижимости, чтобы, завершив свою баскетбольную карьеру, переехать туда жить. Но поиски жилья закончились этим летом. Сейчас я не хочу жить нигде, кроме Беларуси.
Когда я смотрю видео или фотографии дворовых посиделок, у меня какой-то восторг, аж волосы дыбом встают. И я хочу вернуться в Белоруссию, хочу быть частью этого сообщества. Я настроена на то, что после завершения карьеры буду участвовать в общественной жизни моей страны.