Зонирование, новые парки и гибкие здания. Женщины-урбанисты о том, что ждет города после пандемии

Эпоха постпандемии с ее социальным дистанцированием, повышенной ценностью гигиены и здоровым образом жизни поставит под вопрос сам факт существования городов в том виде, к которому мы привыкли. Есть шансы, что они даже станут лучше: ведь история показывает, что многим в своем развитии они обязаны, как ни странно, эпидемиям. Без вспышки холеры не было бы реконструкции центра Лондона, а после «испанки» архитекторы по всему миру задумались, каким должно быть жилье XX века.

Впрочем, новая норма для городов уже наступила. Сегодня, когда от дома нельзя отойти дальше, чем на 100 метров, крупные города будут стремиться стать 15-минутными: когда все необходимое для комфортной жизни есть в пешей доступности от дома. Пешеходы и велосипедисты продолжат захватывать мир: Париж и Милан уже объявили о планах по созданию сотен километров велополос, потому что это экономный способ передвижения, который к тому же позволяет держаться на расстоянии друг от друга. 

И пока крупные города будут решать свои масштабные проблемы, малым территориям наконец-то представится шанс побороться и за новых жителей, которые будут больше ценить простые радости и низкую плотность населения, и за туристов, которые в ожидании открытия границ в небе захотят исследовать то, что рядом. 

Все, что может стать еще более гибким, им станет: от быстрой смены предназначения зданий до планировки квартиры. Дом — больше не чье-то приватное пространство, это еще и коворкинг, иногда школа, а в пятницу вечером место проведения Zoom-вечеринок с полсотней участников. Роль физических пространств в городе изменится, и жить в цифровом городе с пропусками для поездки на дачу нам еще предстоит научиться. От этого выиграют те девелоперы, предприниматели и проектировщики, кто сумеет подстроиться под меняющиеся запросы, удовлетворить базовые потребности и вместе с тем отвечать новым ценностям, кто предложит гибкие и экономичные во всех отношениях варианта, полезные в условиях нашей новой кочующей из онлайна в оффлайн и обратно жизни. 

Вместе с фотографиями прозрачной воды в венецианских каналах и очистившимся небом экология перестала быть чем-то абстрактным. Взаимодействие с природой в городах перейдет на новый уровень, а проектирование пустынных парков станет новым черным.

Что из этого сбудется и каких еще изменений ждать? Мы попросили женщин, которые профессионально занимаются исследованием и созданием городских пространств, дать свои прогнозы, а также узнали, чем они сами займутся после самоизоляции.

Варвара Мельникова, директор Института медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка», партнер КБ «Стрелка»

В рамках исследовательской программы «Стрелки» The Terraforming мы очень много размышляем о причинах кризиса, в котором города оказались во время пандемии, и о том, какие уроки нам следует извлечь из текущей ситуации. Ее программный директор Бенджамин Браттон написал эссе «18 уроков карантинного урбанизма», в котором призвал к созданию продуманного плана координации в масштабах планеты. Студенты выпустили исследование Quarantinology, в котором представили исторический опыт, сегодняшнюю реакцию и будущее городов переживающих карантин. На англоязычном сайте Strelka Mag мы запустили open call, пригласив исследователей со всего мира посмотреть на темы программы через призму пандемии и ее урбанистических реалий, и получили более 500 заявок. Точного ответа на вопрос о том, какие города нас ждут, нет. Но сценариев развития очень много. 

Мне кажется, что город в эпоху постпандемии — это, в первую очередь, пешеходный город. Это город, который должен будет обеспечить возможность восстановиться после стресса, в котором мы все сейчас находимся. Парки могут стать одним из таких инструментов перезагрузки и социализации. И речь не только про то, чтобы проводить в них какие-то мероприятия, но и про то, что они должны стать безопасными, всесезонными пространствами, где мы сможем хотя бы видеть друг друга. Даже если психологические последствия 1,5 метровой дистанции будут еще долго нас преследовать. 

Мы начнем по-другому осмыслять и проектировать общественные пространства. Вместо того, чтобы делать из них точки притяжения для большого количества людей, мы переориентируемся на повышение их функциональности. Мы будем думать о том, как эти пространства могут способствовать шумоизоляции и улучшению экологической ситуации в городе. И, конечно же, как в концепции 15-ти минутного города, мы будем стараться располагать их в пешей доступности от домов горожан. 

Здания перестанут быть статичными объектами и станут динамичными надстраиваемыми системами, которые можно будет изменять в ответ на новые запросы. Многие жалуются на дефицит общения и повышенную тревожность от того, что границы между рабочим и личным пространством почти стерлись. Но никто не говорит: «Я очень скучаю по тому, что мне нужно час ехать до работы и обратно». Как следствие, на первых этажах могут появиться рабочие пространства, куда можно будет спуститься из собственной квартиры, поработать и вернуться.

Вместо запроса на развлекательный контент в виртуальных симуляциях  должен появиться запрос на моделирование чрезвычайных ситуаций с помощью разных диджитал-технологий. Это позволит создать оперативную систему реагирования и спрогнозировать последствия тех или иных действий. 

Мировой локдаун оказывает фантастическое влияние на экологию. Хочется верить, что эта динамика продолжится и после его снятия. Ведь именно сейчас мы можем наблюдать, как наше «недействие» (я имею в виду сокращение количества перелетов, пользования личным транспортом, и переключение на передвижение пешком или на велосипеде) сокращает выбросы в атмосферу. 

Ментальное здоровье — еще одна важная сфера жизни, которая будет занимать нас следующие 5-10 лет. ВОЗ уже признала выгорание на работе официальной болезнью. Город будет пытаться предлагать сценарии, которые сделают нас более здоровыми. Особенно после пережитого стресса, когда еще не все последствия пандемии можно спрогнозировать. Но одно известно точно – нас ждет какая-то новая гибридная форма жизни оффлайн+онлайн.

Пандемия показала, что мы все — единый большой организм. В городе эпохи «постпандемии» мы будем относиться друг к другу  бережно и ценить жизнь в моменте.

Что лично вы сделаете после окончания самоизоляции? 

Самое интересное, что есть у меня сейчас, — это проживание настоящего момента таким, какой он есть. Но когда самоизоляция закончится, я хочу сходить в «Сандуны». 

Наталья Трунова, вице-президент Центра стратегических разработок

Вся экономика, в том числе городская, сейчас поставлена на стоп. Города, в структуре валовой добавленной стоимости которых высока доля рыночных услуг, пострадают  в краткосрочном периоде сильнее. Восстановление экономики не будет быстрым. При этом еще какое-то время (и может быть, достаточно продолжительное) будут действовать постпандемические нормы для того, чтобы снизить возможность распространения вируса. И часть бизнеса просто не сможет им соответствовать: например, увеличить расстояние между столиками в кафе. 

Современный город исходит из концепции, что каждый может найти в нем что-то по душе. И разнообразие форматов, стилей, образцов поведения — это базовая характеристика городов, к которым мы привыкли. На этом концепте в том числе строились современные подходы к развитию городской среды. Но в ближайшие полтора-два года мы будем тратить гораздо меньше на то, что не является обязательным. Доходы людей сократятся очень сильно, на 25-30%. По проводимым компаниями OMI и социологическим центром Платформа замерам, в мае «с теми или иными негативными проявлениями на рынке труда столкнулись 68% респондентов из числа тех, кто работал на начало пандемии. Наиболее массовыми негативными последствиями для работников стали: отмена премий, снижение заработных плат, перевод на неполную ставку». Поэтому часть городской  экономики, связанной с впечатлениями, будет восстанавливаться небыстро, а осознанность потребления нарастать. И это хороший шанс проверить, что реально за последние 10-15 лет вошло в городской образ жизни: чашка кофе, просмотр кино, шопинг?

Очень сильно будет востребована тема благоприятной окружающей среды и здоровья. Это не первая пандемия, которая показывает, что здоровьем надо заниматься, но все это быстро забывается. Многие страны и города и до пандемии принимали решения, направленные в сторону здоровьесбережения. Приватизация пространства пешеходами и велосипедами, развитие общественное транспорта начались в мире еще в 1970-е годы, а Москва движется в этом тренде около 10 лет. Часть европейских городов пандемия  подтолкнула к реализации давно намеченных планов: Милан объявил, что летом центр будет максимально переделан под велодвижение. Города должны не просто проложить велодорожку на кусочке набережной, а позволить себе сложную перестройку городских структур. Это требует колоссальных средств и воли. Стоимость комплексного проекта перестройки общественного транспорта (это если мы не рассматриваем метро) и части улиц под пешеходное и велодвижение для города-миллионника начинается от 100 млрд рублей. Не каждый город может себе это позволить. 

На что города будут тратить деньги после пандемии? Бюджеты большинства российских городов, не считая Москвы, Санкт-Петербурга и еще нескольких, очень зависят от региональных и федеральных приоритетов и возможностей. Сократят часть расходов на этих уровнях — шансы, что что-то как приоритет уцелеет на муниципальном уровне крайне невысок. При этом мы не знаем, сколько продлится период, когда карантин снимут, а лекарства или вакцины пока не будет, — и в этот период нужно будет перестроить работу социальных и коммунальных служб с учетом новых норм. 

Что лично вы сделаете после самоизоляции? 

Мне не хватает просто возможности выйти в парк и устроить с ребенком пикник. Все остальное — дело наживное. Мы заядлые путешественники и скучаем по этому, но ко всем ограничениям нужно относиться с пониманием. Время остановки может быть продуктивно. 

Наталия Фишман-Бекмамбетова, помощник Президента Республики Татарстан

Если говорить про будущее городов, то главный вопрос, какова будет их роль в мире после пандемии. По прошлым прогнозам ООН, к 2050 году 70% населения мира должны жить в городах. Однако теперь закрадывается сомнение.

Мы в Татарстане много работаем с малыми городами, с сельскими территориями, где много небезразличных и искренне мотивированных людей ломают голову над тем, каково их будущее. Еще год назад перспективы рисовались нерадужные. Однако, оказалось, что нет ничего страшного в том, чтобы жить в разумной дистанции от крупных населенных пунктов: рабочая жизнь комфортно проходит онлайн, но зато есть свежий воздух, природа и доставка всего, что нужно. До театра или музея можно доехать. К тому же это становится элементарно безопаснее.

Я надеюсь, что урбанизация замедлится, и начнется деурбанизация. Это очень вероятный сценарий и огромная перспектива для малых городов и сельских территорий. И это в том числе послужит оздоровлению человечества. 

В сто раз актуальнее стали наши разговоры последних лет про качество среды в жилой застройке. Если ты не можешь сесть в автобус или в машину, а твой ареал обитания — 500 метров от дома, то начинаешь по-другому относиться к тому, что есть в этой зоне и насколько удобно там ходить пешком. Формируется абсолютно иной запрос. И это напрямую связано с вопросами городского здоровья.

Интересно, как изменятся общественные пространства, парки и набережные. Мне кажется, что колоссальным трендом станет лаконичное обустройство больших природных территорий, которое позволит людям проводить время на природе, сохраняя дистанцию. Вероятно, наши представления о парке изменятся: от запрограммированного парка культуры и отдыха к безопасной и комфортной природной дестинации. Запрос на экологию и устойчивость потребует иных подходов, чем те, что сейчас приняты и понятны большинству российских чиновников и строителей.

Колоссальные скачки в городском развитии часто были связаны с эпидемиями. Эпидемии раз в два-три века полностью меняли европейские города, даже Осман Париж перестраивал, следуя наказам гигиенистов. Модернизм со своей стерильностью: сталью, стеклом, большими светлыми пространствами, вентиляцией, отделением индустриальной функции от функции жилья  — это, по большому счёту, последствия переживания пандемий в XX веке. У нас будет новая история.

Такое сильное продолжительное переживание, которое мы все проходим, повлечет за собой изменение системы ценностей, а вслед за этим изменение структуры экономики. Будет тяжело в краткосрочной перспективе, но потом произойдет бум совершенно новых типов бизнесов. После любой экономической депрессии происходит быстрый экономический рост.

У нас полностью изменятся повседневные практики и представление о моделях успеха, благополучия и счастья. Мы будем жить в мире, где ценность — это чтобы было хорошо с теми людьми, кто рядом, чтобы было, что вкусно поесть — необязательно устрицы в ресторане, это может быть фермерская курица, купленная на рынке. Мы уйдем от сверхпотребления, в нынешней ситуации оно становится смешным. Экономика должна будет переизобрести себя. 

Что лично вы сделаете после самоизоляции? 

Я поеду в Самару навестить бабушку. Мы совсем недавно отмечали с мужем годовщину свадьбы в Zoom с людьми c шести континентов, и она была единственным человеком, который не смог присоединиться. Мне очень хочется ее поскорее увидеть. И, конечно, хочу погулять по паркам и набережным, я по ним скучаю. Они расцветают без меня. Я очень люблю смотреть на озеро Кабан весной: видно, как меняется все, там, где утром были почки, вечером распускаются листья. Это очень вдохновляет.  

Елена Зеленцова, вице-президент Фонда «Сколково»

Сегодня  главным трендом стало предсказание будущего. Вместо привычного планирования мы используем прогнозирование. Самым востребованным жанром стали исключительно догадки и гипотезы. Никогда раньше мы не были массово готовы слушать чье-то мнение о том, что будет завтра в условиях полнейшей неопределенности сегодня. Сама эта ситуация формирует изменения. Можно ли подготовиться к неизвестности? 

Отсюда главный навык — умение действовать в условиях тотальной неопределенности. Когда нам говорили об этом раньше, мы соглашались, но понимали, что мир рутинен и построен на повторяющихся процессах. И вдруг этот навык стал главным. Это то, что затронет и городское управление в том числе. Управление городами устроено по классическому индустриальному принципу, когда есть жесткое деление на ведомства и алгоритмы. Ситуация показала, что слаженная работа стала не просто заклинанием, а насущным требованием. На примере рассогласованности с проверкой пропусков в метро видно, что умение действовать в условиях неопределенности должно быть присуще не только группе стратегов, но всей команде городского хозяйства. Это потребует изменения фокуса: придется заниматься не только лечением болезней, а в целом образом жизни горожан. Организации должны действовать не только в физическом пространстве, но и в цифровом, и делать это гораздо более неформально. 

Город дает ощущение среды, причастности к огромному организму. Невербальные сигналы, жесты, взгляды, выражение лица при личном общении дают гораздо больше информации, чем непосредственно разговор. Также и ситуационное общение — то, что принято называть «смолл ток» — дает гораздо больше, оно формирует среду. Сегодня, сидя на диване, мы можем изучать языки или ходить в галереи, но одновременно мы лишились важной вещи — нашей среды и городской атмосферы — и это большой вызов. 

Города начнут вырабатывать новый безопасный стандарт разворачивания общественных пространств. Общественные пространства будут очень востребованы, но будет меняться их формат. Специалисты по недвижимости активно обсуждают изменение структуры спроса на офисы: крупные компании будут отказываться от огромных офисов, потому что часть людей будет работать на удаленке, а новые офисы будут проектироваться без опенспейсов. 

Мы все в последний месяц участвуем в социальном эксперименте под названием «новый формат жилища». Сейчас каждый ищет свои маленькие решения: каким образом отделить работу от досуга, детей от взрослых, как формировать расписание, находясь фактически на одном и том же пятачке? Неожиданно оказалось, что понятия «жилой дом» уже не существует. Девелоперы должны задуматься, какими должны быть дома, чтобы было удобно жить и работать в компактном пространстве.

Сейчас многие говорят, что все уедут в сельскую местность, я так не думаю. Города безусловно останутся с нами. Но реальностью станет параллельный цифровой город. Главными культурными институтами станут новые цифровые культуры. Они будут во многом определять стиль, образ жизни, предпочтения, интересы. Этот способ познания реальности во всех смыслах, взаимодействия с миром становится более важным, чем другие институты. Сейчас туда переходят образование и спорт, здоровый образ жизни. 

Когда мы выйдем из затяжного карантина, то увидим, что поменяются не только города, формат жилища, медицина, цифровые сервисы, но и отношения между людьми. А они определяют нас не меньше, чем экономика. 

Что лично вы сделаете после самоизоляции? 

Мне хочется вернуться к атмосферным проектам, чтобы просто почувствовать энергетику заинтересованных людей, которые собрались в одном месте. Это не всегда получается онлайн.

Анастасия Колчина, архитектор, руководитель проектов Центра Аналитики Города

Пандемия не особенно повлияет на городскую среду: люди вернутся в парки и магазины с удвоенной энергией, и небывалая дневная выручка китайского Hermès после снятия карантина — тому доказательство. Город в обществе потребления — машина по производству счастья, и пространства дают нам столько эмоций и впечатлений, что никакая виртуальная реальность не способна заменить (хотя спасибо, что очень старается). 

На какое-то время экономика скажется на поведении людей — они поменяют кафе и пивные на лавки во дворе, и если власти не поддержат их экономически, то мода на 90-е из прихоти избранных превратится в реальность подъездов и подворотен. 

Жизнь в своем районе может обрести второе дыхание (по сотовым данным 2011 года, 2/3 москвичей не выезжали в центр). Тут многих ждет приятный сюрприз — дворами как раз начали заниматься в 2019-м, а там где не начали — сюрприз будет обескураживающим. Российское массовое жилье — коробки без дворов, делает обитателей пассажирами, не имеющими никакого отношения к тому, что за дверью. Аксиома западного урбанизма — существование и четкое разграничение частных, полу-частных, полу-общественных и общественных пространств, которое дает распределение ответственности между властью и жителями. В постсоветских микрорайонах это просто невозможно осуществить, и перед урбанистами давно стоит вызов — что с этим делать. Есть шанс, что пандемия стимулирует поиски решения этой задачи. 

Все значимые для градостроительства события происходили в связи с эпидемиями — и в 21 веке городская среда может развернуться к теме здоровья в городе: от физического (стимулирование активности и движения) до психологического (звуковой комфорт, ментальное здоровье). И конечно, экология — в 21 веке все население планеты станет преимущественно городским, значит, проблемы экологии надо решать на уровне городской среды и ее нормативов.

Для малых городов России наступает шанс: люди не утратят потребность в новых впечатлениях, и внутренний туризм в этих условиях может расцвести.

Что лично вы сделаете после самоизоляции? 

Пойду с друзьями в парк и потом кафе, а может быть еще и на выставку.