Для социальных предпринимателей прибыль — лишь средство для решения социальной проблемы. В каталоге российского социального бизнеса Soindex у более чем половины компаний в качестве задачи указана помощь людям с инвалидностью. При этом, по опыту программ Impact Hub и экспертным оценкам, не менее 70% соцпредпринимателей — женщины. Предрасположенность женщин к социальной работе из-за их эмпатии и меньшей ориентированности на прибыль, знание проблематики — все это позволяет говорить о том, что именно женщины двигают социальный бизнес. Предпринимательницы смогли найти решение важной задачи — трудоустройство людей даже со сложной инвалидностью. Как у них получается разрушать стереотипы?
Они мотивированы желанием помочь, но действуют по бизнес-плану. Это эффективно решает проблему изоляции и незащищенности людей с инвалидностью, потому что из них не делают иждивенцев, а интегрируют в рабочие реалии, при этом учитывая особенности. Социальных предпринимательниц надо поддерживать — через потребительский выбор, обучение, наставничество, программы развития. Не стоит удивляться, когда они открывают одновременно ООО для заработка и НКО для фандрайзинга. Здесь надо отступить от жесткого разделения «бизнес рассчитывает только на себя, благотворительность просит помощи на свои благие дела».
Москвичка Елена Мартынова, в прошлом корпоративный менеджер, создала бюро Everland. Сотрудники с инвалидностью делают сайты, презентации, дизайн, оказывают консалтинговые услуги. Елена не представляет, где еще смог бы трудоустроиться контент-специалист с ДЦП, печатающий ногами, или веб-разработчик, который работает, держа палочку во рту, потому что почти полностью парализован. Среди клиентов — Билайн, Сбербанк, ВкусВилл. Масштабироваться компания сможет только благодаря «гибридной» бизнес-модели: помимо коммерческого юрлица, было создано НКО для получения грантов и фандрайзинга. Одна из причин: все, кто хочет трудоустраивать людей с инвалидностью, сначала должны сами вложиться в их обучение. Так поступила преподаватель ВГИК Вероника Чибис. Вместе с мужем она открыла студию видеопроизводства FreeForm и бесплатно обучает людей с нарушениями функций опорно-двигательного аппарата производству digital-контента (например, рекламных роликов для соцсетей). В этом году компания ставит цель подготовить и трудоустроить в кинопроекты 40-60 людей с инвалидностью. Бизнес-модель предполагает быструю самоокупаемость при стабильном потоке клиентов, а пока стабильность не достигнута — есть гранты и фандрайзинговые инструменты.
При этом социальный бизнес может конкурировать с обычным. «Коммерческое крыло» московского Творческого объединения «Круг» (ТОК) — интернет-магазин, где продаются вполне конкурентоспособные изделия собственной керамической мастерской. Под руководством основательницы проекта Марины Мень и кураторов здесь работают около 20 людей с нарушениями интеллекта и слепоглухих. Некоторые — наощупь. ТОК получает немало корпоративных заказов.
Восемь лет назад актриса Нелли Уварова и ее единомышленница Елена Вахрушева открыли проект «Наивно? Очень», чтобы дать работу людям с аутизмом. Особые художники создают рисунки, которые потом становятся принтами на футболках, кружках, сумках с остроумными подписями. Летом 2015 года открыли магазинчик на территории центра Artplay и окупились меньше чем за год. Компания принципиально действует как игрок рынка: маркетинговые решения (к Чемпионату мира по футболу выпустили тематическую коллекцию футболок), никакого права на субсидии. Зато и успехи вполне коммерческие: недавно компания заключила контракт с Wildberries, и теперь футболки с работами особых художников появятся на крупной онлайн-площадке. Это один из немногих примеров чистого бизнес-подхода.
Польза таких компаний очевидна. Хотя государство квотирует для средних и крупных компаний трудоустройство инвалидов (2—4% от численности штата), но, как показывает мировой опыт, частные инициативы эффективнее и ближе к решению проблемы. В США из волонтерских проектов выросла плотная сеть инфраструктуры, где звенья гармонично связаны. Например, крупная НКО Easterseals оказывает множество услуг для инвалидов, а один из источников ее финансирования — социально-предпринимательские проекты. Так, в их дочерней компании Building Value, работают люди с инвалидностью или попавшие в трудные жизненные обстоятельства, они собирают предназначенные на выброс стройматериалы, пригодные для вторичного использования, и продают их в своем магазине.
В Италии с ее традициями малого бизнеса уже около 10 лет действуют рестораны с семейным управлением, где почти все сотрудники — с синдромом Дауна или с аутизмом (как PizzAut в Милане). Недавно запустился проект по профессиональному обучению «непьющих сомелье» — тех, кто не может употреблять алкоголь из-за постоянного приема лекарств, но компенсирует это зрением и обонянием. Люди с инвалидностью объединяются в кооперативы, налажено взаимодействие с заказчиками.
«Нам не нужна жалость, мы вполне можем себя обеспечивать. Мы не хотим гнить в своих квартирах», — говорит Наталья Каптелинина из Красноярска. Фитнес-тренер, танцовщица «Тодеса», после ДТП вынуждена передвигаться на коляске, основала социально-предпринимательский проект «Шаг за шагом к мечте». В сотрудничестве с местной администрацией Наталья сделала несколько красноярских фитнес-центров доступными для инвалидов-колясочников и сейчас создает самоокупаемую структуру, которая сможет трудоустраивать людей, выбитых из активной жизни из-за травмы.
Развитием социального предпринимательства в России все активнее занимаются и государство, и фонды, и крупный бизнес. Например, программа Росбанка «Начни иначе» направлена на обучение и поддержку тех, кто трудоустраивает людей с инвалидностью или улучшает условия их жизни. SAP выбирает для поддержки стартапы по определенным темам. ОМК дает гранты в своих регионах присутствия. Если помочь социальным предпринимательницам выстроить устойчивую бизнес-модель, то те, кто сейчас работает на энтузиазме и душевной потребности, смогут сделать намного больше.