Власти ответили на опасения бизнеса об ужесточении наказания за махинации с НДС
Минюст подготовил поправки ко второму чтению законопроекта о введении в Уголовный кодекс статьи за подачу в налоговую ложных деклараций и счетов-фактур. Документ есть в распоряжении Forbes, его подлинность подтвердили два источника — участники работы над законопроектом. Об этом также сообщил «Коммерсантъ».
Сейчас ответственность за предоставление ложных налоговых деклараций регулируют ст. 198–199 УК (уклонение от уплаты налогов физлицами и организациями). По ст. 199 наказывают предпринимателей за схемы так называемого «бумажного» НДС. Это один из самых популярных путей ухода от налогов в России: компании фиктивно приобретают у фирм-однодневок товары и услуги, таким образом занижая сумму НДС к уплате. При этом состава преступления для организаторов «виртуального» документооборота — тех, кто продает компаниям услуги по уходу от налогов, в Уголовном кодексе нет.
Решить эту проблему должен принятый в первом чтении в марте этого года законопроект о введении в УК новой статьи — 173.3 («Сбыт и (или) представление в налоговые органы заведомо подложных счетов-фактур и налоговых деклараций»). Ответственность предусматривается как за подачу ложных налоговых деклараций и счетов-фактур, так и за их сбыт. Законопроект предлагает штрафовать нарушителей на 100 000 — 300 000 рублей, а если махинации привели к крупному ущербу для бюджета (от 2,25 млн рублей) — лишать свободы на срок до четырех лет. Если преступление совершено группой лиц или ущерб особо крупный (от 9 млн рублей), наказание еще более суровое — до пяти лет принудительных работ или до семи лет лишения свободы.
Проектируемая ст. 173.3 УК гораздо более строгая, чем действующие ст. 198–199, которые в 2023 году перевели из категории тяжких в средней тяжести. По ст. 173.3 УК можно привлекать уже за ущерб от 2,25 млн рублей по сравнению с 15 млн рублей в ст. 198–199. К тому же на ст. 173.3 не распространяются гарантии предпринимательских статей — защита от ускоренного возбуждения уголовных дел и, главное, — запрет на заключение подозреваемых в СИЗО. Чтобы избежать наказания по ст. 173.3 УК, придется возместить ущерб в трехкратном, а не в однократном размере. При наличии двух статей с фактически одинаковым составом есть риск того, что следователи будут применять новую, более суровую статью к предпринимателям и бухгалтерам, для которых уже предусмотрена уголовная ответственность за уклонение от налогов (ст. 199 УК), предупреждал Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП).
Поправки Минюста к законопроекту этого не учитывают. Вместо этого Минюст добавил в законопроект формулировку, что статья 173.3 за подачу ложных деклараций и счетов-фактур применяется «при отсутствии признаков мошенничества или уклонения от уплаты налогов, сборов и (или) страховых взносов», следует из текста поправок, которые есть в распоряжении Forbes. Однако такая формулировка порождает риски, что по новой статье будут привлекать реальный бизнес, а не преступников, продающих сервис оптимизации НДС, считают опрошенные Forbes эксперты.
Риски новой формулировки
Коллизия норм — главная проблема, почему спецсостав для крупных махинаций с НДС до сих пор не ввели. Новый уголовный состав должен распространяться исключительно на структуры, которые занимаются изготовлением и продажей документов, потому что деятельность преступных «площадок» по генерации «бумажного» НДС не имеет ничего общего с реальным бизнесом, подчеркивает руководитель экспертного центра по уголовно-правовой политике и исполнению судебных актов «Деловой России» Екатерина Авдеева. В зависимости от того, как будут сформулированы окончательные положения закона, есть риск, что новая ст. 173.3 УК введет ответственность не только для криминальных «площадок», но и приведет к преследованию бизнеса, пояснил Forbes налоговый партнер «Технологий Доверия» Владимир Константинов.
«Предложенная Минюстом новая формулировка означает, что если недоимка будет меньше 15 млн рублей, то преследовать будут по 173.3 УК, а не по 199 УК. Это дополнительная криминализация налоговых отношений по сравнению с текущим положением дел», — прокомментировал Forbes руководитель аналитической службы юридической компании «Пепеляев Групп» Вадим Зарипов. «У следователей может возникнуть соблазн использовать более тяжкую ст. 173.3 УК, чтобы преследовать предпринимателей за то, что сейчас расследуется по ст. 198–199 УК», — пояснил он. В итоге под каток могут попасть не организованные группы по продаже «бумажного» НДС, а предприниматели, пользующиеся их услугами.
Ущерб от «бумажного» НДС растет
О том, что предприниматели «все чаще и чаще уклоняются от уплаты налогов» с помощью «бумажного» НДС, сообщал председатель СК Александр Бастрыкин. По данным ФНС, в 2021 году выявлены незаконные налоговые вычеты на сумму 1 трлн рублей. По предварительной оценке за 2022 год, ущерб приближается к 2 трлн рублей, и «это колоссальная сумма», говорит Екатерина Авдеева из «Деловой России».
НДС — крупнейший источник доходов бюджета после НДПИ и доходов от нефти и газа, которые падают. Общий принцип уплаты НДС такой: предприниматель по итогам квартала определяет разницу между налогом, который начислил своим покупателям (исходящий НДС), и налогом, который предъявили ему поставщики (входящий НДС). Эту разницу и нужно заплатить в бюджет. Если сумма отрицательная — получить вычет из бюджета.
Налоговики с 2015 года автоматически контролируют уплату НДС с помощью системы АСК НДС-2. Если покупатель заявил вычет по счету-фактуре, данные которой отразил в своей декларации, но в декларации продавца таких сведений нет, система автоматически сигнализирует о «разрыве». Цифровизация позволила снизить долю нарушений по НДС с 8% в 2016 году до 0,4% к 2019 году. Но с 2021-го доля «разрывов» начала расти и выросла до 0,83% в 2022 году.
Но АСК НДС-2 работает с формальной отчетностью о продажах и покупках и не видит, реальные ли это операции или виртуальные. Злоумышленники, пользуясь уязвимостями в системе, предлагают бизнесу подставлять в цепочку поставок фиктивные сделки с фирмами-однодневками. Мнимые операции увеличивают входящий НДС, снижая сумму налога к уплате. «Виртуальный» документооборот используется не только для ухода от НДС, но и для хищения имущества компаний — активы выводятся по подложным документам под видом отгрузки.
Продажа «воздуха» стала новым высокоприбыльным цифровизированным видом криминального бизнеса, подчеркивает Вадим Зарипов. «Преступники совершенствуют свои услуги. Они уже не сбывают счета-фактуры, а продают бизнесу реквизиты таких документов, электронные подписи и печати юрлиц с номинальными учредителями, и программу, которая автоматически генерирует счета-фактуры», — рассказал он. За такие услуги организаторы схем берут вознаграждение в 2–3% от суммы налоговых вычетов.
Борьбу со схемами ухода от НДС можно охарактеризовать как «состязание повышения эффективности снаряда и брони» считает Константинов из «Технологий Доверия». Например, Telegram заблокировал крупные каналы посредников в уходе от НДС «Бенефициар» и «План Б» с указанием, что «они нарушают закон». Но реклама незаконных услуг по-прежнему не редкость в соцсетях и мессенджерах.
Новый уголовный состав может превратиться в «амнистию»
По мнению управляющего партнера Taxadvisor Дмитрия Костальгина, участвующих в работе «площадок» должностных лиц уже сейчас можно привлекать за превышение полномочий (ст. 286 УК) и взяточничество (ст. 290 УК). В 2020 году СК возбудил уголовное дело о превышении должностных полномочий (ст. 286 УК) против налоговиков в Самарской области. Их подозревали в создании при поддержке силовиков одной из крупнейших площадок по уклонению от НДС на базе ООО «Элрем Сервис». Услугами по оптимизации НДС пользовались подрядчики госкорпораций и крупных компаний по всей стране.
«Введение нового состава станет «амнистией» для таких преступников, — предупреждает Костальгин. — Новый уголовный состав не может применяться ретроактивно, что автоматически снимет с «площадок» ответственность за прошлые преступления».
Почему бизнес оптимизирует НДС
Кроме кнута в виде нового уголовного состава, нужно точечно изменить систему сбора НДС — «пресечь причину, а не следствие», считает Дмитрий Костальгин: «Для ряда отраслей с высокой долей ручного труда и низкой рентабельностью НДС превратился не в налог на добавленную стоимость, а в 20%-ный оборотный налог. Тяжелое налоговое бремя толкает предпринимателей не только повышать цены для потребителей, но и применять схемы оптимизации».
Например, в ювелирной отрасли мало входящего НДС — в этом бизнесе люди создают товар своими руками. С 2023 года ювелирам запретили применять упрощенку (УСН), что лишило их возможности вычитать НДС и спровоцировало ликвидацию части предприятий, рассказал Костальгин. Предприятия, которые лишены возможности вычитать НДС, вынуждены искать источник возмещения потерь. С 2019 года аграриям на едином сельскохозяйственном налоге (ЕСХН) разрешили выбирать, оставаться плательщиками НДС или нет. Это снизило объемы уклонения в отрасли. «Можно было бы рассмотреть возможность предоставлять предпринимателям на УСН право отказаться от освобождения от НДС», — считает Зарипов.
По мнению Костальгина, для части бизнеса можно было бы ввести льготы или вовсе освободить от НДС. Так, с 2022 года налог не платят кафе и рестораны с годовой выручкой до 2 млрд рублей. Некоторым можно разрешить платить НДС по расчетной ставке, когда налоговая база — разница между ценой продажи и ценой приобретения. Такой порядок уплаты НДС сейчас действует для продавцов авто и некоторых видов электроники и техники по системе trade-in (обмен старых товаров на новые).
Значительная часть малого и среднего бизнеса (не на специальных налоговых режимах) обязана исчислять НДС «по отгрузке», а «не по оплате» товара. При этом нередко покупатели задерживают оплату или же пользуются отсрочками, особенно в кризис. «Можно было бы рассмотреть возможность разрешать плательщикам НДС вычет налога, начисленного при реализации товаров или услуг, если долг покупателя по оплате признан безнадежным», — считает Вадим Зарипов. В 2020 году правительство обсуждало возможность вернуть принцип уплаты НДС «по оплате» для поддержки бизнеса в «коронакризис», но отказалось от этой идеи из-за рисков для бюджета.